Критический момент для Европы

Отказ Швеции от присоединения к зоне евро обнажает фундаментальный выбор, с которым сейчас сталкивается Европа. Медленно, очень медленно Европейский Союз приближается к моменту истины, когда его члены должны будут решить, какой Союз им нужен. Нужен ли им политически интегрированный Союз, который в конце концов, возможно, превратится в настоящую федерацию? Или свободный экономический клуб, основанный, по сути, на едином экономическом рынке, с немногочисленными необязательными «довесками» политического характера?

С этим вопросом ЕС сталкивался с самого своего основания, и до нынешнего момента правительства стран-членов отвечали на него тем, что подстраивались под темп тех, кто шел на сближение наиболее неохотно. Но такая ситуация может измениться. В этом или в следующем году может наконец стать ясно, что пропасть между «федералистами» и «националистами» слишком глубока, чтобы через нее можно было навести мосты. В этот момент федералисты увидят, могут ли они найти способ двигаться вперед самостоятельно. Если да, то возникнет «двухскоростная» Европа с политически интегрированным внутренним ядром, окруженным странами, связанными с Союзом менее прочно.

Идея «двухскоростного», или «гибкого по форме» Союза обсуждалась давно, главным образом как способ обойти затруднения, связанные с медлительностью и евроскептицизмом сменяющих друг друга британских правительств. В основном эти обсуждения завершались мрачным заключением о том, что о «двухскоростной» Европе договориться будет безнадежно трудно. Затем, слава Богу, идея гибкого по форме Союза, казалось, утратила актуальность с приходом к власти Тони Блэра.

Сейчас эту идею возвращает к жизни перспектива значительного увеличения ЕС, связанного с приемом в него десяти новых стран Восточной Европы и Средиземноморья, помноженная на политический кризис внутри Европы из-за войны Америки против Ирака. Всем известно, что намного более крупный ЕС должен быть в большей степени интегрирован политически, если не хочет забуксовать просто вследствие «закона больших чисел». Это вопрос простой арифметики, а не идеологии.

Для разрешения этой проблемы правительствам стран-участников в этом году был разослан проект конституции ЕС, в котором (помимо всего прочего) расширяется роль голосования путем простого большинства. Официальные переговоры по этому проекту начинаются в следующем месяце. К сожалению, становится все более ясно, что некоторые страны-участники, находящиеся на периферии ЕС, а также многие из его новых членов собираются пересмотреть проект договора, который, как они опасаются, заходит слишком далеко в отношении политической интеграции.

Некоторым малым странам не нравится идея о постоянно действующем Председателе совета министров, что, как опасаются они, усилит влияние крупных стран за счет малых. Некоторым странам среднего размера, таким, как Испания и Польша, не нравятся предлагаемые правила голосования простым большинством, согласно которым количество голосов зависит от количества населения в стране. Некоторым малым странам не нравится упрощение структуры Европейской Комиссии и предложение о сокращении представительства в Комиссии от государств- участников. Нейтральные государства, вроде Финляндии и Австрии, против планов более тесного сотрудничества в области обороны. И так далее.

Эти тревоги понятны и особенно понятно то, что новые государства — участники Евросоюза из Восточной Европы, у которых нет опыта добровольной интеграции — и слишком много опыта интеграции принудительной — с опаской относятся к некоторым аспектам проекта конституции. Проблема состоит в том, что если правительства начнут вносить поправки в проект конституции, то весь план может провалиться.

Последствия этого провала трудно предугадать заранее. Это будет зависеть от того, как он проявит себя в конференц-зале. Но если переговоры сорвутся из-за того, что вновь принятые страны или малые страны, или средние страны, или нейтральные государства будут сопротивляться реформам, необходимым для того, чтобы сделать укрупненный ЕС жизнеспособным, несомненно, что страны, отдающие предпочтение более тесной интеграции, главным образом, шесть стран-основателей (Франция, Германия, три страны Бенилюкса и, возможно, Италия), начнут серьезно работать над построением альтернативной структуры.

В этом состоит истинный смысл прошедшего недавно голосования, на котором шведский народ на удивление значительным большинством проголосовал против вступления в зону евро. Люди голосовали не против евро, они голосовали против усиления влияния Европы.

Шведское правительство хотело, чтобы страна присоединилась к евро, потому что оно боялось последствий неприсоединения. Но правительство отказалось отстаивать эту позицию по политическим соображениям. Шведы всегда с прохладцей относились к политическим аспектам членства в ЕС. Но вряд ли от них можно было ожидать, чтобы они проголосовали за евро по чисто экономическим причинам в тот момент, когда дела в шведской экономике идут лучше, чем в странах еврозоны.

То же самое верно и для Великобритании. Тони Блэр хочет, чтобы Великобритания присоединилась к зоне евро, потому что он не хочет оказаться исключенным из ядра Европы. Но он делает вид, что это экономический вопрос, потому что не осмеливается выступать в поддержку большей политической интеграции, да и не верит в нее.

Некоторые наблюдатели утверждают, что по перспективам вступления Великобритании в зону евро нанес удар отрицательный результат голосования по евро в Швеции или внутренние последствия войны против Ирака. Но это упрощенческий и неправильный подход. Тони Блэр не присоединит Великобританию к зоне евро, потому что он не может назвать единственную реальную причину для вступления в нее — политическую. Даже если бы он ее назвал, он не смог бы убедить британский народ, воспитанный на 50-летнем евроскептицизме своих политических лидеров.

Ян ДЭВИДСОН — эксперт Европейского центра политики (Брюссель)