Кто заплатит за пенсии

— В чем суть ожидаемой реформы?

— Идея проста: государство будет гарантировать какой-то минимум тем, кто не смог заработать себе большую пенсию. Остальные пусть работают, и заработают себе такую пенсию, которой достойны.

— Реформа предполагает полный переход на систему персонифицированных счетов?

— Основной будет оставаться солидарная система. Накопительная будет составлять часть, и в общем-то небольшую. Это нормально, смешанный вариант.

— То есть, по сути, значительных перемен ожидать не стоит. А как вы относитесь к идее использования свободных средств Пенсионного фонда в качестве инвестиционного ресурса?

— Пока я не вижу большого свободного ресурса. Наша отечественная практика показывает, что Пенсионный фонд должен иметь двухмесячный запас. Ведь объем доходов сильно колеблется. Есть январь-февраль, «яма», потом до мая идет рост, потом июнь — пауза, июль-август — всплеск, потом сентябрь — яма, и потом интенсивный рост. Здесь есть своя динамика внутригодового движения денег. Она не связана с эффективностью работы Пенсионного фонда. Это закономерности работы экономики. А в целом, мировая практика показывает, что никогда пенсионные фонды не выступали участниками каких-то рискованных вложений. Везде они работают немного по другой логике. Они вкладывают в менее доходные, но в более гарантированные инструменты.

— Украинский фондовый рынок очень рассчитывает на пенсионные инвестиции…

— Но тут есть нюанс. Сегодня, если мы сделаем закон, в котором будет написано, что пенсионные деньги свободно появятся на рынке ценных бумаг, то это, на мой взгляд, будет «липа». Потому что в нашей стране ценные бумаги являются в большей степени суррогатом, чем реально обеспеченными бумагами. Бумаг могут выпустить на 10 миллионов, а обеспеченность может быть на 10 гривен. Поэтому я не считаю, что пенсионные деньги должны выходить на украинский фондовый рынок. Нужно делать главный акцент на том, что они должны сохраниться, и как минимум, не отстать от инфляции. Если мы построим схему, не предусматривающую жестких обязательств тех, кто будет этими деньгами распоряжаться, деньги уйдут.

— Как вы оцениваете перспективу временных пенсионных сборов с продажи валюты, золота, автомобилей? Вводились эти сборы для погашения долгов перед пенсионерами, но действуют до сих пор.

— Самое главное в налогах, это их стабильность. В западных странах ведь тоже налоги не маленькие, но правила игры не меняются. Я не вижу здесь особой проблемы для бизнеса. Существует колоссальный социальный разрыв между самыми бедными и самыми богатыми, и с этим нужно что-то делать. Я понимаю бизнесменов. Нормальный бизнесмен бережет каждую копейку. У меня это аллергии не вызывает. У меня вызывает аллергию, когда человек копается в мусорном баке.

— Но «мелкие» пенсионные сборы ведь все равно нужно либо отменять, либо делать их постоянными.

— Нужно будет их со временем вводить как постоянные сборы.

— Как вы относитесь к идее увеличения возраста выхода на пенсию для оптимизации затрат Пенсионного фонда?

— Сегодня предусмотрено, что украинцы уходят на пенсию с 55-60 лет, и пусть это остается. Но мы должны создать механизмы, которые будут стимулировать человека позже выходить на пенсию, дольше оставаться работающими. Уже есть проект, предусматривающий 10% надбавки на пенсию за каждый год, который человек полноценно отработает сверх пенсионного возраста. Ну и надо, чтобы был механизм, не позволяющий работодателю выталкивать этого человека с работы. Кроме того, здесь нужно учитывать и демографию. Мужчина, доживший в Украине до 60 лет, после этого живет в среднем 8,5 лет. Но очень многие мужчины в нашей стране просто не доживают до этого возраста.

— Согласны ли вы с требованиями бизнеса сократить пенсионные отчисления с фонда заработной платы?

— Мы сначала должны создать условия, чтобы после снижения ставки сумма поступлений была не меньше. Во-первых, нужно запустить механизм для выведения зарплаты из тени. Во- вторых, нужно снизить ставки базовых налогов. И потом уже, как это сейчас практикуют в России, начнем разговор о снижении отчислений в Пенсионный фонд с фонда заработной платы. Я согласен, 32% — это слишком.