Мафиозный Интернационал

Отравление российского оппозиционера Алексея Навального в очередной раз продемонстрировало — Россия на самом деле живет по законам мафии. Нет сомнений, что его хотели убить. Прежде всего за разоблачение безумной коррупции в высших властных кругах, их тесных связей с криминалитетом. Собственно говоря, Россию как «государство мафии» или «мафиозное государство», на английском «mafia state», начали определять с начала-середины 2000-х годов. Одним из авторов этого термина считают известного экс-полковника Федеральной службы безопасности РФ Александра Литвиненко, который разоблачал связи высшего руководства России с крупной собственной и международной организованной преступностью. За что был отравлен (Навальный, как видим, далеко не первый) в Великобритании в конце 2006 года агентами РФ.

Конечно, Россия не могла и не претендовала на «честь» оставаться единственной «mafia state». Примерно с начала 2010 годов ряд известных зарубежных экспертов указывала на масштабное и прогрессирующее сращивания криминала и правительств во все более широком круге стран. В частности, публицист с мировым именем, выдающийся сотрудник Фонда Карнеги за международный мир Мойзес Наим в выпуске журнала Forein Affairs за май-июнь 2012 года с красноречивым заголовком «Mafia States. Organized Crime Takes Office» (наиболее адекватным переводом можно, наверное, считать следующий « Мафиозные государства. Организованная преступность берет власть») отмечал: «В последние годы появилась новая угроза: государство мафии. По всему миру преступники беспрецедентно проникли в правительства. Произошло и обратное: вместо того чтобы подавлять мощные банды, некоторые правительства взяли на себя их незаконные операции. В мафиозных государствах чиновники обогащают себя и свои семьи и друзей, используя деньги, мышцы, политическое влияние и глобальные связи уголовных синдикатов для укрепления и расширения собственной власти». В этой статье среди таких стран, в том числе со ссылкой на авторитетных правоохранителей Западной Европы, упоминались Россия, Украина, Беларусь. По его мнению, наступление «mafia states» было связано, в частности, с последствиями мирового экономического кризиса 2008-2010 годов. Заметим сразу, что сейчас идет гораздо масштабный кризис — коронавирусный. И если принимать во внимание логику Наима, то и в плане дальнейшей криминализации политической власти в мировом измерении международное сообщество могут ждать весьма мрачные времена.

Так, в масштабном исследовании журналистов CNN Валентины Ди Донато и Тома Листера «Мафия готова использовать коронавирус и не только в Италии». ( «The Mafia is poised to exploit coronavirus, and not just in Italy») со ссылками на известных международных экспертов, высокопоставленных представителей итальянской правоохранительной системы, в том числе министра внутренних дел Лучано Ламорджезе, приводятся многочисленные примеры попыток мощных мафиозных группировок использовать ситуацию с коронавирусной пандемией в свою пользу. В том числе помощью наиболее уязвимым слоям расширить свое общественное влияние, с другой стороны — войти в серьезный бизнес, а также иметь возможность направить в свою сторону большую часть специальной помощи финансовых структур Европейского Союза. Причем указывается, что такие вещи будут происходить и со стороны организованной преступности ряда других стран ЕС, в том числе ведущих.

Правда, часть известных аналитиков придерживалась и придерживается мнения, что распространение mafia states следует отнести на более ранние времена. В частности, профессор Brown University Петер Андреас уже в июле-августе 2012 года на страницах того же издания Forein Affairs в статье «Old whine, new bottles» («Старое вино, новые бутылки») отмечал, что для каждого современного примера преступной организации, «связанной с государством, которые подает Наим, существует достаточно впечатляющих параллелей из прошлого. А также, что государство и организованная преступность никогда не были слишком обособленными. В частности, он напоминает о спонсированной режимом президента Сербии Слободана Милошевича (ныне покойного) в 1990-х годах широкомасштабной противозаконной деятельность, когда сербские таможенники уклонялись от санкций ООН и способствовали разной контрабанде, о давних связях наркомафии с правительствами в некоторых южноамериканских странах, приводит ряд других примеров.

В значительной степени позицию Петера Андреаса относительно времени возникновения «mafia states» можно соотнести с Украиной. Сомнительная с точки зрения чести нашего государства ситуация, но исторический факт — 20 лет назад был убит Георгий Гонгадзе, журналист интернет-издания «Украинская правда». Напомним — по судебным приговорам это страшное преступление совершили трое офицеров из штата Министерства внутренних дел Украины (решение вынесено в 2008 году) и их непосредственный руководитель, начальник Главного управления внешнего наблюдения и криминальной разведки МВД генерал Пукач (решение — 2013 г.). Последний утверждал, что приказ на расправу с Георгием получил от тогдашнего министра внутренних дел Юрия Кравченко (по официальной версии покончил жизнь самоубийством в 2005 году). А также заявил, что согласится с приговором, когда рядом с ним на скамье подсудимых окажутся Президент Украины Леонид Кучма (1994-2005 годы) и глава его администрации в 2000 году Владимир Литвин. То есть если мы 20 лет назад уже не жили в мафиозном государстве, то каким другим образом ее можно было бы назвать?

С течением лет олигархически-клановая система в Украине, основные устои которой были сцементированы в те времена, совершенствовалась. В феврале 2018-го в интервью «Дню» под названием «Против организованной преступности — Преступная неорганизованность» (его провела Алла Дубровык-Рохова) украинский политический эксперт Михаил Чаплыга подчеркивал, что сила и единство этой системы основывается на принципе «общего преступления», характерного для итальянской мафии.

В контексте взаимодействия государства и организованной преступности удручающую перспективу для Украины недавно (в начале сентября 2020 года) наметил один из самых известных журналистов Украины Виталий Портников (сайт Espreso.tv): «Мафия — ... это именно та система, в которой мы живем ... И так будет продолжаться еще долгие десятилетия, если мы не сможем покончить с мафиозной системой управления. ... Если ты лишаешь ее (мафию. — В.К.) сил — она оставляет после себя пустое место, руины, на которых нам придется выстраивать новое государство, новую экономику, новую судебную систему. Никакого другого выбора нет».

В то же время известные международные эксперты — по крайней мере автору этих строк не удалось найти подобных исследований — не прибегают к анализу вопроса, насколько возможен широкий международный альянс мафиозных государств и кто может играть в нем ведущую роль. Хотя тот же Наим указывал: «На самом деле международную преступность лучше понимать как политическую проблему с последствиями для национальной безопасности». В данном контексте из поля зрения ряда уважаемых экспертов почему-то выпадает факт, что Россия, являясь, по их собственному признанию, мафиозным государством, политически доминирует на большинстве территорий постсоветского пространства. Только странам Балтии, хотя под бешеным давлением, в основном удается избегать ее удушающих объятий. И Украина с кровью пытается вырваться из них. Молдова тоже переживает в этом плане не лучшие времена. Совершенно очевидно, что РФ системно пытается расширить свое политическое влияние не только в Европе, но и в мире. Часто успешно. Плюс — не забывайте — она ??является одним из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН, что дает весомые рычаги в вопросах глобального порядка. И если попытаться хотя бы бегло указать регионы и страны, где в той или иной степени России удается прямо или косвенно влиять на внутриполитическую ситуацию (часто с поворотом и внешнего курса), то перечень получится достаточно солидный.

Конечно, по причине отсутствия прямых доказательств вмешательства в выборы Президента США в 2016 году (кто-то сомневается, что сейчас происходит то же самое?) или в проведение Великобританией референдума по Брекситу, в России могут делать вид, что не причастны к этому. Но факт — там не скрывали удовлетворения их результатами. И случайно ли один из руководителей президентской избирательной кампании Януковича в 2010 г. Пол Манафорт затем возглавлял штаб Дональда Трампа, а один из ключевых руководителей референдума по Брекситу Доминик Каммингс (ныне главный советник премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона) несколько лет работал в России? Причем некоторые из британских журналистов называют последнего русофилом, а еще закулисным главой правительства Объединенного Королевства. Известны теплые отношения Президента РФ Путина с Сильвио Берлускони, миллиардером и бывшим премьер-министром Италии (журналисты не раз писали о его сомнительных связях, имеет там влияние и сегодня), плюс они кумовья. Наблюдается взаимодействие разных российских организаций с популистскими партиями этой страны. Германия и проект «Северный поток — 2». Акции «желтых жилетов» во Франции и смягчение после этих выступлений позиции Президента Эммануеля Макрона относительно РФ. Отравление Александра Литвиненко и Скрипалей в Великобритании офицерами спецслужб России, которын, по свидетельствам испанских правоохранителей, скорее всего, вызваны информацией, которую они подавали о связи высшего руководства РФ с российской мафией в Испании. Венгрия — взаимные симпатии ее премьера Орбана, лидера с националистическими взглядами (поклонника Хорти, которого часто называют первым фашистом Европы), и Путина известны. Польша — уничтожение в 2010 г. польской правящей элиты в авиакатастрофе под Смоленском (результат — существенное изменение внутриполитических и внешнеполитических подходов Польши). Откровенно пророссийская Сербия. Болгария, о которой честные правоохранители страны говорили, что там мафия имеет государство — теперь там продолжаются мощные протесты против коррупции и преступников у власти. Черногория — после неудачной попытки пророссийского переворота там недавно уже в результате выборов большинство в парламенте взяли просербские (читай пророссийские) силы. Нидерланды — там определенные группы инициировали референдум по соглашению об ассоциации Украины с ЕС, в результате его заметно откорректировали. Из этих групп образовалась партия, которую там считают пророссийской, вскоре на выборах она попала в парламент. Чехия с известным российским симпатиком президентом Земаном. Итак, получается, что в сфере влияния России в той или иной степени оказывается большинство ключевых стран Европы, в том числе почти все члены бывшего Варшавского договора. Причем руководство РФ не скрывает надежд (планов) по развалу НАТО и ЕС. Ближний Восток, Южная Америка (в частности Венесуэла), Африка, Азия (особенно Ближний Восток) — геополитические щупальца России разве что не дотянулись до Австралии.

Массовые протесты, начиная с акций за права чернокожих американцев «Black lives matter» в США, до антикарантинных выступлений в целом ряде стран Европы, безусловно, имеют реальные общественные основания. Но как быть с информацией из ряда достаточно осведомленных источников, что часть наиболее радикальных действий, в частности, погромы, поджоги, ограбления в Америке, столкновения с полицией в Европе, инспирировались в соцсетях российскими «ботами» или финансировалась связанными с Россией структурами?

Впрочем, есть известные эксперты, которые с определенной осторожностью относятся к определению России как мафиозного государства и в соответствии с ее ролью в мировой политике. В частности, в интервью европейскому корреспонденту Украинской службы «Голоса Америки» Богдану Цюпину в апреле 2018 года по случаю выхода его новой книги «The Vory: Russia’s Super Mafia» ( «Воры: Супермафия России») тогда исследователь и председатель Центра европейской безопасности в институте международных отношений в Праге Марк Галеотти отмечал: «Я не думаю, что термин «мафиозное государство», каким бы он ни был ярким, все охватывает ... в России в определенной степени есть несколько государств. ... Но в случае с Владимиром Путиным мы видим человека, который ... пытается геополитически заставить остальной мир считать Россию сверхгосударством. И в результате возникают трения». По мнению Галеотти, Путин в то же время установил для российской мафии определенные правила, главное из которых — не действовать против власти. В то же время эксперт указывает, что все больше можно заметить, как российская организованная преступность за пределами России используется в качестве инструмента государства. По его словам, многие из так называемых ополченцев, которые воюют на Донбассе — это фактически мафиозные группы, получившие возможность превратить рычаги преступного мира в политическую и экономическую власть. И по информации его источников, в том числе из Службы безопасности Украины, война никоим образом не повлияла на транспортировку наркотиков из России через Украину. То есть бандиты обеих стран готовы сотрудничать, как и раньше.

В то же время в выводах уважаемого эксперта сложно согласиться с замечаниями, что российская мафия (напомним, подконтрольная своей власти), не пытается взять под свою «крышу» определенные регионы Европы или других континентов, отдавая приоритеты преимущественно коммерческой составляющей. Потому что главными целями ее властных патронов или (и) партнеров — это практически не скрывается, даже когда заворачивается в хорошие идеологические «фантики» — является именно установление максимального политического и экономического доминирования в тех или иных странах. С последующим скачиванием всех возможных ресурсов — природных, экономических, финансовых, человеческих etc. Причем сам господин Галеотти признает, что, развивая мощные бизнес-связи в тех или иных странах, российские гангстеры получают в них ощутимый экономический и политическое влияние. А также, что они являются одной из самых глобальных преступных организаций.

Итак, с одной стороны, имеем мощную внешнеполитическую экспансию государства Россия (мафиозного, по определению ряда известных экспертов), с другой — неуклонное расширение зон действий тесно переплетенных с ней криминальных группировок. Вполне логично, что в русле этих трендов РФ будет пытаться использовать свои международные связи, альянсы, втягивать в орбиту вокруг себя новые и новые государства с теми же признаками мафиозности. В результате в течение ближайших лет в мире может заявить о себе новый Интернационал. Бандитский. С Россией во главе. Конечно, другие мощные властно-криминальные конгломераты могут вести собственную игру или даже политику (мафиозных государств, указывают эксперты, становится все больше), претендовать на ведущие роли. Но очень немногие из них (возможно, китайские) могут составить серьезную конкуренцию РФ.

В этом плане Украина, наверное, сложное всего — русское mafia state, по всей видимости, желает видеть нас в своей компании. И ставки для нее очень высокие. Впрочем, как зеркально и для Украины. И приходится признать, что в настоящее время многое зависит от того, какая позиция перевесит в украинском государстве.