Нина КАРПАЧЕВА: «В Украине есть регионы, в которых у масс-медиа не найдешь словосочетания «права человека»

— В какой сфере больше всего нарушают права человека?

— В том, что у нас в 55% случаев нарушаются гражданские права, и среди них преимущественно — право на судебную защиту. Хочу отметить, что происходит это с безумной динамикой. Если в прошлом году право на судебную защиту было проигнорировано в 40% нарушений гражданских прав, то в этом году уже в 60%. К тому же в 23% право нарушается правоохранительными органами. Люди жалуются на затягивание следствия, незаконное задержание, небрежное отношение. Каждое утро омбудсмана начинается с того, что я узнаю об очередном случае пыток при задержании. Последний случай, на мой взгляд, просто ужасен. Подозревая 18-летнего мальчика в краже компьютера, правоохранительные органы Тернопольщины его задержали. Сейчас уже полностью доказана его непричастность, но ведь он уже полный инвалид. Ему делают третью операцию, и еще неизвестно, чем это все для него закончится. Я уже не говорю о пытках голодом. Пока я не занимала должность Уполномоченного по правам человека, я даже и не подозревала, что в Украине это происходит в таких масштабах. Мы обращались в парламент, дважды к уже бывшему премьер-министру с просьбой добавить денег на содержание в СИЗО и тюрьмах. К счастью, нам пошли навстречу и добавили 255 миллионов гривен.

— Как вы считаете, в какой степени бедность судебных инстанций влияет на их объективность?

— Очень влияет. Недостаточное финансирование судов уже является нарушением прав человека, потому что таким образом он не может защитить себя в этой инстанции. Конечно, глядя на некоторых наших судей, можно сказать, что их эта проблема мало волнует, ведь факты внутренней корпоративности судей для Украины, к сожалению, не редки. Но в то же время нельзя всех стричь под одну гребенку. Среди судей есть много честных и неподкупных. Кстати, в ближайшее время мы хотим изнутри посмотреть на нашу судебную ветвь власти, на профессионализм кадров, на их методы и мораль. Особенно на последнее, поскольку именно мораль может показать, понимают ли они, что такое главенство права и принципы прав человека. Во всех цивилизованных странах самая лучшая защита осуществляется именно через суды, поэтому наша задача — поддержать их сегодня и обеспечить профессиональными и моральными кадрами.

— Уже полтора года действует новый Уголовный кодекс. Какие выводы относительно его действенности и совершенства вы можете уже сделать?

— Декриминализация статей кодекса действительно состоялась, что сделало украинскую криминальную политику более гуманной. Но только на уровне закона. По моему мнению, хорошо сработал он только сразу же после его принятия. Сейчас же в глаза бросилось много недоработок , например, с теми же пытками. В статье не определен субъект, а это фактически означает, что статьи как таковой нет, ведь применить ее невозможно. Над кодексом нужно было работать. На Западе страны разрабатывали их по 20 — 30 лет. От нас же требовали как можно скорее. В результате мы в спешке пообещали и в спешке сделали. А это судьбы людей. К кодексам нужно относиться с чрезвычайной толерантностью и уважением.

— В последнее время много говорят о проблеме торговли людьми и о незащищенности беженцев в Украине. Как решает эти проблемы Уполномоченный по правам человека?

— Проблема противодействия торговле людьми для нас является приоритетной. Самое главное, что мы уже смогли прорвать блокаду молчания. Когда-то говорили, что у нас нет цензуры, нет секса, нет и торговли людьми. Сейчас в МВД говорят, что нет и пыток. Но ведь хорошо, что хоть согласились с тем, что украинскими девушками торгуют за границей. У нас уже есть соответствующий закон, наш Координационный совет разработал уже вторую государственную программу (до 2005 года) по предотвращению торговли людьми. Есть и положительные результаты. Но то, что этой проблемой занимается, в принципе, только милиция, на мой взгляд, является ошибкой. Нужно привлекать к этому и прокуратуру, тогда мы сможем добиться лучших результатов.

Относительно беженцев нужно сказать, что Украина в этом деле, как говорят, очень гостеприимная — мы предоставили статус беженцев трем тысячам лиц. А это больше, чем в Польше, Беларуси и России. Конечно, у нас есть определенные проблемы в этой сфере. Например, недавно в Прикарпатье состоялся бунт нелегальных мигрантов, стремящихся получить официальный статус беженцев. Я там побывала, попросила пограничников предоставить им аналитические материалы для ознакомления. Кстати, пограничники их кормят из собственного бюджета, поскольку на питание нелегальных мигрантов средства не запланированы. Деньги находятся только на депортацию. Плохо, что у нас нет миграционной службы, которая бы взяла на себя решение проблем, связанных не только с иностранцами на нашей территории, но и с украинцами за границей. Ведь сейчас процессы миграции с каждым годом становятся все более оживленными. И это нормально — человек имеет право на то, чтобы выбирать для себя лучшие условия жизни.

— Недавно ставился вопрос создания региональных омбудсманов. Как лично вы относитесь к этой идее?

— В Украине есть регионы, в которых у местных масс-медиа не найдешь словосочетания «права человека». Поэтому, конечно, региональная проблема существует. Но давайте посмотрим на Россию. Там в каждом субъекте федерации есть омбудсман, но ведь карманный, пригубернаторский, который отстаивает, соответственно, и карманные права. Региональных российских омбудсманов не пускают в тюрьмы, в СИЗО. Им говорят, что это разрешено только Уполномоченному по правам человека России. И так по всем делам, потому что у региональных омбудсманов нет нужных полномочий и институционный основ. В лучшем случае они могут выполнять только просветительскую функцию. Поляки, например, также имея унитарное государство, решили, что региональные омбудсманы им не нужны, поскольку тогда будут двойные обращения, а люди будут жаловаться главному Уполномоченному еще и на местного. Во время парламентских слушаний я отметила то, что в некоторых регионах мы будем создавать свои представительства, но по гибкому принципу, — поработали год-полгода в одном регионе, переехали в другой и т.д. В этих представительских миссиях обязательно будут люди, которые будут заниматься исключительно защитой прав журналистов, правом на свободу слова и на информацию. Они должны назначаться центральным аппаратом, а это означает, что у них будут все нужные полномочия.

— Как сотрудничает аппарат Уполномоченного по правам человека с неправительственными правозащитными организациями?

— На принципах взаимопомощи, но с теми, кто доказал свою дееспособность. Предложений от таких организаций очень много. А в этом году особенно — нет ни одного дня, чтобы к нам не пришли такие правозащитники. Кстати, недавно по поводу их профессионализма с нами советовалась Администрация Президента. Вскоре планируется встреча Л. Кучмы с представителями правозащитных организаций.

— В каждой стране есть собственный опыт защиты прав человека. Какие «ноу-хау» могут быть полезными в создании украинской модели защиты прав человека?

— Омбудсман существует в более ста странах мира. И в каждой стране эта модель своя, неповторимая. Скажем, в Чехии, Словении и Германии есть Конституционный суд, а Нидерланды спокойно защищают свои права и без него. Мы должны отталкиваться от собственной истории и собственного менталитета. История, кстати, опровергает то, что украинцы не способны к демократизму, не имеют собственного лица в создании государства и отличаются провинциализмом. Вспомним правовую основу Киевской Руси — «Руську правду», где ряд законов закреплял запрещение казни, мученических наказаний и пыток во время допроса. А Конституция Пилипа Орлика, в которой устанавливалось незыблемое правило защиты женщин, — вдов казаков, их жен и детей-сирот. Таких примеров можно привести множество. Поэтому Украина должна искать свой путь и отталкиваться от проблем, которые стоят сейчас перед нами.