О переломе сознания

Андрей Букин — один из наиболее видных сумских волонтеров, который уже 8 месяцев активно занимается помощью украинским военнослужащим в зоне АТО как на передовой, так и в тылу. Сумской волонтер является тем звеном, которое объединяет защитников Украинского государства и обычных граждан, которые вносят свой вклад в отстаивание суверенитета и независимости нашего государства.

Свою деятельность Андрей Букин начал 6 июня, когда откликнулся на зов о помощи своему другу, который на тот момент с 12 бойцами из Сум служил под Славянском. Вторая же поездка состоялась немного позже — когда бойцов Сумского батальона территориальной обороны, которых было 465 человек, перебросили в Луганскую область. С этого момента и началась деятельность волонтера с его командой в тех масштабах, в которых они занимаются ею сегодня. Каждую неделю минимум один раз Андрей Букин с единомышленниками отправляется на Восток помогать украинским военным в зоне АТО. Перед Новым годом они устроили «гуманитарный марафон» на Восток, осуществив 8 поездок за 9 дней, что составило более 12 тысяч километров.

«День» пообщался с сумским волонтером, расспросил об особенностях его деятельности по помощи украинским военным, о преобразовании Востока Украины и об эволюции украинского военного:

«ЕСЛИ КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК БУДЕТ ВНОСИТЬ СВОЙ ВКЛАД В ОБЩУЮ ПОБЕДУ, ЭТА ПОБЕДА НАСТУПИТ СКОРЕЕ»

— В целом у меня привязка и целевая группа помощи — Сумы. Среди них представители МВД, МЧС, СБУ, пограничники и военные ВСУ — артиллеристы. Это связано с тем, что у нас небольшой город, и у нас нет таких спонсоров как, например, харьковчане.

Я горжусь тем, что Сумы очень активно отозвались на нашу инициативу. Я знаком со многими волонтерами по всей Украине, большинство из которых имеют четких спонсоров — несколько крупных предприятий, которые помогают им на постоянной основе. Этого хватает для их деятельности в обеспечении военных. У нас же немного другая ситуация — помощь поступает от людей непосредственно.

Еще одна специфика моей работы — я не собираю деньги, ведь в нашей стране нестабильная ситуация и по завершению войны возникнет очень много вопросов, в том числе — к волонтерам. Поэтому мы предлагаем людям и предприятиям покупать конкретные вещи, в которых нуждаются военные, — будь то носки или генераторы. Нам также помогают одевать и обувать военных наши дружественные города, где есть много знакомых — Киев, Харьков и Львов. Например, Львов передает нам посылки и предоставляет возможность закупки оборудования в Польше. А представители организации «Вільні люди» из Киева и Харькова передали нам 500 пар очень теплой зимней обуви для военных.

Последний наш источник помощи — диаспора. Летом у нас появилась проблема с транспортом, ведь наши экспедиции на восток проходили 2 раза в неделю, и немногие соглашались так часто предоставлять свой транспорт. Поэтому, благодаря сумскому историку Геннадию Иванущенко мы смогли найти контакт с диаспорой, которая помогла нам в приобретении микроавтобуса. Именно на нем мы сейчас дважды в неделю ездим в зону АТО.

Также сумчанин из Канады, работающий в сфере ІТ, помог воплотить в жизнь проект «Читалки для поранених» — бойцам АТО было передано почти 2000 электронных книг.

— Что побуждает вас заниматься волонтерской деятельностью?

— Это тот долг, который мы должны отдать государству, но каждый должен делать то, что он умеет. Наши военные уже научились хорошо стрелять, и, стреляя, они приближают нашу победу. Я возил на восток местную музыкальную группу и, проведя 2 концерта перед военными, они сделали свой вклад в наше дело. Там же бабушка, которая получила пенсию и принесла товара на 50 гривен, от всего сердца помогла, исходя из своих возможностей. Я считаю, что если каждый человек будет делать свой вклад в общую победу, эта победа будет скорее. Именно это и есть концепция моей жизни.

У каждого из нас есть знакомый, который служил, служит или будет служить на востоке. И все мы в едином порыве должны помогать нашим защитникам. В другом же случае террористы придут и в наше жилье.

— Не чувствуете ли вы, как волонтер, опасность из-за этих взрывов в Харькове и Одессе, которые, очевидно, направлены против тех, кто помогает армии?

— Когда-то одно из интернет-изданий провело опрос волонтеров из разных регионов. У всех совпала мысль, что нужно вооружаться для собственной безопасности. Ведь перед всеми крайними точками зоны АТО есть от 5 до 25 км, которые не контролируются никем, — ни украинскими военными, ни террористами. Это «черные пятна» на карте Украины. Например, трасса Константиновка-Донецк насчитывает 6 полос для движения и на ней совсем нет машин, что напоминает картины постапокалипсиса. К Станице Луганской вообще нужно ехать около 15 км по такой «черной зоне». И на этих промежутках может случиться что-нибудь, вплоть до вооруженного нападения небольшой группы неконтролируемых никем бандитов. Ответить же на это нечем, ведь волонтеры не имеют оружия.

Но есть и другой вопрос — как защитить себя в городе, в котором ты живешь и занимаешься волонтерством. Законодательство позволяет травматическое оружие. Но террор-группа из 5-7 человек, которая хочет устроить теракт, вооружена как минимум пистолетами, автоматами и взрывчаткой. Поэтому здесь вопрос именно к руководству силовых ведомств — нужно отфильтровать людей, ездящих на передовую, и выдать им «наградное оружие» или включить в штат УВД (на что вряд ли согласятся волонтеры).

«ЧТОБЫ ИЗМЕНИТЬ СИСТЕМУ В ЦЕЛОМ, НУЖНЫ РАДИКАЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ ВСЕЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ МАШИНЫ»

— Как изменялась восточная Украина и сознание людей с июня 2014 года по сегодняшний день?

— Вопрос в том, что многие местные люди с Донбасса пошли воевать на фронт именно против Украинской армии. В Луганской области штаб сил АТО располагался в с. Победа, в котором не было ни одного мужчины. Другой случай — Бахмутовка, которую захватывали казаки. Когда там стояла украинская армия, в село пришло 17 гробов людей, воевавших за террористов. И какими бы честными, правильными и хорошими ни были наши ребята из 92-й бригады, родственники убитых не могут воспринимать их как освободителей. Что делать с людьми, которые воевали на стороне террористов? Как объяснить этим людям, что мы являемся адекватными, нормальными, что целостность Украины намного выше каждого из нас? Это очень больные вопросы, которые будут подниматься позже, и для их решения должны пройти годы. Как склеивать Украину? Как склеивать разделенные села, семьи?

Но я видел и перемены в людях. Через неделю после того как были освобождены Лисичанск и Северодонецк, я посетил эти города. Я был шокирован картиной разбомбленного предместья, автозаправок и был поражен, когда увидел неразорвавшийся снаряд в мосту. В следующий раз я приехал туда через 6 месяцев — в конце сентября 2014 года. И я увидел, что все было восстановлено — дорога залатана, отстроены заправки, начато строительство подорванных мостов. Украинская власть вкладывает туда очень серьезные средства, чтобы показать местным жителям, что наше государство заботится об их благосостоянии.

В результате боев, между Славянском и Краматорском все тоже было уничтожено. В настоящий момент между этими городами даже нет блокпостов, были отстроены две заправки. И люди там живут нормальной жизнью, — их беспокоят лишь группы террора. На контрасте с населенными пунктами, которые существуют под гнетом террористов, они уже не хотят никаких «ДНР-ЛНР».

— Как вы относитесь к тому, что некоторые волонтеры вошли в структуры Министерства обороны Украины и реформируют ведомство изнутри?

— Украинское государство — во многом остается системой, которая была построена в советское время. И, как говорил покойный Джеймс Мейс, — Украина сейчас — это колониальное продолжение УССР. И наша жизнь — это борьба с этой системой. Если человек попадает в нее, то ему нужен лом вместо позвоночника, чтобы эта система его не сломала. Государственная машина выстроена таким образом, что если ты становишься шестерней, которая работает по-другому, отстаиваешь собственные принципы, то другие чиновники начинают выполнять твои функции в обход тебя. К тому же у нас нет четко выписанных правил игры и решения чиновников зависят не от законов, а от того, занесли ли им взятки.

То, что сейчас происходит с волонтерским движением, я считаю попыткой загнать волонтеров в системные рамки. Первая попытка была завести волонтеров в МОУ и контролировать их. Другая — введение в зоне АТО для волонтеров паролей, четко выписанных правил и полной подотчетности перед СБУ. Но как я, человек с майдановским сознанием, могу рассказать силовым структурам о своем маршруте, месте назначения и составе помощи, если в интернет были слиты списки добровольцев батальона «Донбасс»? И такие попытки подвести всех под один знаменатель еще будут.

Конечно, хорошо, что люди из общественной среды пытаются изменить старую систему закупок в МОУ. Но чтобы изменить систему в целом, не хватит 12 человек, которые в нее войдут, — нужны радикальные реформы всей государственной машины. Необходима политическая воля государственного руководства. Что же касается кадрового потенциала, то он у нас имеется. Сейчас есть много военных, прошедших АТО, и именно им нужно дать возможность руководить в войсках.

«КОГДА ТЫ СЕЙЧАС ПРОЕЗЖАЕШЬ ЧЕРЕЗ БЛОКПОСТ, ТО БОЙЦЫ ВЫГЛЯДЯТ ОЧЕНЬ ДОСТОЙНО...»

— Волонтеров и военных добровольцев, которые после Майдана поднялись защищать Украину, называют показателем развития украинского гражданского общества. Соглашаетесь ли вы?

— Сейчас многие люди пережили перелом сознания — что они живут в независимой Украине, что Россия — это агрессор, что территорию, на которой они живут, можно развивать многими способами. Безусловно, толчок этому дал Майдан и война на Востоке.

Добровольцы и волонтеры, которые есть вокруг них, — это рождение настоящего гражданского общества. Очень хорошо, когда люди, которые разбираются в административной деятельности, контролируют власть. Сейчас волонтеры приходят в военкоматы и начинают взаимодействовать с ними для лучшего обеспечения наших военных. И эту схему можно перенести на взаимодействие с любым управлением, администрацией или мэрией. Я надеюсь, это станет толчком для дальнейшего бурного развития гражданского общества.

— Было ли эффективно использовано «перемирие» нашими ВСУ? Какой была эволюция украинской армии в течение всего периода АТО?

— Все так называемые перемирия — это глупость, ведь наши бойцы продолжают погибать так же, как во время военной операции. Это подтверждают и военные, находящиеся в зоне АТО, ведь бои идут постоянно. Например, Донецкий аэропорт, Пески, Опытное с 29 декабря по 2 января находились в постоянном бою под шквальными артобстрелами с волновыми наступлениями, которые замолкали на 1-2 часа. В то время как наши бойцы в течение 5 суток не могли поднять голову, по радио передавали, что в Песках «состоялся один бой». Трехизбенку в Луганской области боевики обстреливают каждый день, и блиндажи в 6 накатов колод не выдерживают. Нам нужно понимать цену этого «перемирия».

Но следует сказать и о модернизации армии. Раньше наши бойцы ночевали в палатках, которые не выдерживали обычного дождя. Когда я впервые приехал под Славянск, то увидел, что у бойцов были не окопы, а «лежки» для стрельбы лежа. Военные из нашей территориальной обороны выглядели как цыгане (разбойники с большой дороги) — в кедах, кроссовках, все одетые по-разному. Техника, которую вначале выдали 27-му артполку, была в ужасном состоянии — она не ездила и все время ломалась. Но в настоящий момент все изменилось — это заслуга не только государства, а прежде всего волонтеров и людей, которые помогают армии. Когда ты сейчас проезжаешь через блокпост, то бойцы выглядят очень достойно — у них хорошие бушлаты, они все в берцах — это уже прорыв. У всех них есть легкое и тяжелое вооружение — КРАЗы, САУ, из которых они уже умеют хорошо стрелять. В августе была сформирована 92-я бригада, и она была укомплектована так, как следует. В настоящий момент есть нормальная техника, нормальные люди, государство продолжает модернизировать и подбирать личный состав. За восемь месяцев, которые я езжу в зону АТО, прогресс очевиден. Это тот прогресс, который прожило украинское войско, и когда ты встречаешь нашего бойца, то он выглядит как настоящий военный Украинской армии.