О сталкерах

— Создается впечатление, что уровень политической «харизматичности» региона непосредственно зависит от географического расстояния: наиболее активная политическая жизнь заметна во Львове, Харькове, Донецке — довольно отдаленных от Киева городах. Срабатывает ли эта схема для Житомира?

— И да, и нет. Действительно, существует сентенция относительно того, что города, подобные Житомиру (тот же Чернигов), расположенные вблизи Киева, обречены на вторичность, прикладной характер пожизненного существования. Кое-кто приравнивает областной центр к одному из столичных районов. А еще кто-то порадовался даже шутке о том, что все проблемы Житомира решатся, если из Святошино протянут до Житомира метро. В каждой шутке есть доля правды. В этой — тоже. Если на неплохом автомобиле расстояние от столицы до областного центра можно преодолеть за полтора часа, то на подземной электричке — за вдвое меньшее время. Тогда все становится на свои места: обычный киевлянин, чтобы добраться на работу, в среднем тратит час времени, если не больше. Так Житомир превращается в один из «спальных» столичных районов. А вопрос о том или ином уровне политической «харизматичности» региона отсыхает и отпадает сам по себе.

Следующее обстоятельство, отсутствие или наличие которого определяет тот или иной уровень политических процессов — экономика. Экономика, предпринимательство, бизнес — назвать можно любой, но это деньги, без которых сегодня сложно представить политику. Чем более самодостаточен в экономическом понимании регион, тем более мощным является его политический потенциал. Именно Донецк среди других регионов чаще всего упоминают в таком контексте. В некоторой степени этому способствовало наследие распада советской империи. «Приданое» Житомира, доставшееся от советских времен, скорее напоминает разбитое корыто: несколько развалившихся предприятий-«гигантов», которые продолжают агонизировать, пока их перераспределение решается в Киеве. Новоиспеченная команда бизнесменов, которым удалось накопить капитал на итальянских солнцезащитных очках или на «челночном бизнесе», не спешит инвестировать бывшее производство, как и создавать новое. Тем более, совсем не рвется в политику. Скорее всего, туда они идут только по принуждению: или не могут «выкрутиться», чтобы не потерять бизнес, или для того, чтобы решить свой «производственный» вопрос с участием того или иного политика. Можно было бы говорить и о том, что в меру административной иерархии столица является своеобразным пылесосом, который с невероятным свистом вытягивает политиков региона. Они растут. И эта «региональная харизматичность» всегда тихо уступает вертикальной высокости. А Житомир опять остается, как в свое время сказала Леся Украинка, «городом отставных генералов»...

— Житомирщина — один из наиболее пострадавших от Чернобыльской катастрофы регионов. Насколько резонансна чернобыльская тематика в местных СМИ?

— У нас было достаточно времени, чтобы понять, что Чернобыль с нами — навечно. Эйфорийный шок, возникший только от осознания того, ЧТО ИМЕННО СЛУЧИЛОСЬ той страшной весной, несколько притормозил процесс самосохранения. Сегодня можно вспомнить, что еще тогда, в 1986 году, начитавшись больше всего информации о последствиях ядерных катастроф, в известной степени словно успокоились (насколько может быть уместен такой покой): самое страшное — впереди, через 10, 20, 50 лет... В нынешнем году, 16-м после Чернобыльской катастрофы, другими стали журналистские публикации, другими стали и сами журналисты. Кто получил какую-то премию за «чернобыльскую» тематику, кто создал благотворительный фонд и собирает по гривне на лечение онкологических заболеваний детей, кто стал называть себя ядерным специалистом и читать лекции о таких вещах, как ядерная журналистика, а у кого и болезнь щитовидной железы... Другой стала и чернобыльская проблема, с которой в известной степени спала паранджа тайны. Уже давно никакая цензура не снимает наиболее острые материалы чернобыльской проблемы и не вырезает целыми абзацами наиболее ужасные факты. Сегодня на них просто никто не обращает никакого внимания! Публикации, появляющиеся не только накануне чернобыльских годовщин, но и время от времени как отчет из журналистских командировок, рассказывают не только о проблемах людей, которые и до сих пор живут в зоне отчуждения, но и о появлении аномальных явлений и процессов. Их, кстати, подтверждают специалисты, в частности, медики. И что? А ничего! В ответ на это появляется новая Концепция проекта Закона Украины, который регламентирует новые правовые нормы, статус и социальную защиту граждан, пострадавших вследствие Чернобыльской катастрофы. Если коротко, то, по новой Концепции, отдельные села отныне не будут входить в зону радиоактивного загрязнения, соответственно, их обитатели лишаются определенного статуса и социальной защиты...

— Проблема журналистской солидарности (а точнее — ее отсутствие) остается довольно болезненной — и в столице, и в регионах. Нужна ли эта солидарность самим журналистам?

— На мой взгляд, солидарность — такая вещь, которая необходима в обществе вообще, особенно в нашем государстве. Очевидно, в данном случае нужно закрыть глаза на такие рудименты, как разделение на государственные и негосударственные СМИ, политическую заангажированность или финансовую зависимость от своих издателей, чтобы утвердительно ответить, что журналистам нужна солидарность. В конечном счете, она в каком-то завуалированном виде и существует. Мне не раз приходилось наблюдать, как журналисты из разных газет (до недавнего времени это была одна газета, редакторы которой, побив горшки, разошлись по разным газетам с частью коллектива) долго засиживались за чашечкой кофе в кофейне, демонстрируя свою солидарность в обсуждении каких- то проблем. Поэтому даже по такому мини-примеру у меня есть основания утверждать, что она не только нужна, но и действительно существует. Но, похоже, существует в несколько деформированном состоянии. Ее нужно вывести с кухонно-кофейного уровня, провести сквозь закомплексованность местечкового (а может, и столичного) круга, поднять над примитивной предубежденностью и обнародовать. Это должны сделать журналисты на всех уровнях, если они претендуют на профессиональность и отдельную силу, влияющую на развитие общества в целом или общественности в частности.

— Житомирщина традиционно голосует на выборах почти одинаковым количеством голосов за правые и левые силы. Можно ли утверждать, что область является своеобразной границей восточной и западной Украины, а, возможно, наоборот — Житомирщина соединяет эти политически противоположные регионы?

— Действительно, не раз приходилось слышать, что в западном регионе житомирян называют «схидняками», а на востоке Украины — «бандеровцами». Но, очевидно, Житомирский регион не принадлежит ни к первым, ни к вторым. На мой взгляд, эта его политическая окраска полностью соответствует географическому расположению. Вспомнив определенные исторические события, Житомирский регион можно определить как традиционно «красный». Даже в советские времена областной музыкально-драматический театр приобрел огромную идеологическую популярность тем, что воплотил на сцене «гениальные» произведения Л. Брежнева «Малая земля» и «Возрождение». Житомирские «шестидесятники» В. Овсиенко и С. Бабич, отсидевшие в советских тюрьмах по полтора десятка лет, также могут это подтвердить.

— Недавно прошли парламентские слушания «Общество, средства массовой информации, власть: свобода слова и цензура в Украине». Насколько они могут стать результативными и изменить ситуацию в отношении СМИ в государстве?

— Сам факт, что подобные слушания состоялись, уже важен как для СМИ, так и для общества в целом. Это хорошее намерение изменить существующую ситуацию. Отдельно хотелось бы отметить как большой позитив их прямую трансляцию в масштабах государства. Мне приходилось быть во время трансляции в разных местах — парламентские дискуссии слушали с одинаковым любопытством и в редакциях газет, и в учреждениях, и даже в «кубриках» электриков на производстве. Откровенность, открытость, незаангажированность — к таким понятиям общество не глухо. На мой взгляд, довольно разумно и удачно то, в каком контексте рассматривалась свобода слова и цензура на парламентских слушаниях. Общество, СМИ и власть — это и есть тот бермудский треугольник, в котором могут утонуть не только легкие парусники свободы, но и мощные танкеры и торпеды. Это своеобразная зона, в которой без сталкера не пройти. Существующее сейчас фальшивое сталкерство, своеобразное финансовое, а то и политическое покровительство СМИ, как показала практика, деформирует роль прессы, приводит к мутационным изменениям, мимикризирует ее. В этой зоне единственным сталкером может быть закон. Обязательно — действующий. При таком условии ситуация со СМИ в государстве станет другой. В конце концов, не нужно изобретать велосипед — есть международные стандарты, определяющие принципы взаимодействия журналистики, власти и общества.