«Почему кремлевский агитпроп столь странно освещает происходящее в Украине...»

Пусть никого не удивит такое начало. Пояснения последуют.

После войны в Корее, развязанной Мао и Сталиным, образовались два государства. Применительно к Азии нет смысла в рассуждениях, основанных на противопоставлении капитализма и социализма, демократии и тоталитаризма, не стоит сравнивать две Кореи с двумя Германиями. Южнокорейские чеболи далеки от идеалов свободного рынка, а демократия в Республике Корея столь же относительна, как и в Японии, не говоря о Тайване и политических режимах в тех странах Юго-Восточной Азии, которые впечатлили мир своим бурным развитием.

Причины этого развития в том, что эти страны отказались от былой изоляции и нашли свое место в мировом разделении труда. И это, как ни парадоксально, только укрепило их национальный суверенитет и усилило национальную самобытность. Трагедия разделенного корейского народа в том, что та часть его, которая живет на Севере, оказалась под властью людей, более всего озабоченных своей несменяемостью во власти и сохранением ее семейной преемственности. Именно для этого и только для этого была изобретена идеология чучхе — абсолютной изоляции от мира страны, у которой есть атомная бомба и даже средства ее доставки, но где поезда ходят на паровозной тяге. Не говоря уже о такой мелочи, как голод и нищета.

Конечно-конечно, Украина не Россия, разделенный народ существует лишь в воображении русской правящей элиты и ее агитпропа. Но ров и колючая проволока, появившиеся в эти дни на границе меж двумя странами, уже названы новой берлинской стеной. В ныне происходящем есть многое, что может быть воспринято как абсурд, высмеяно, но все равно должно быть рационально объяснено. Хотя бы потому, что Путин и его окружение неоднократно показывали: в своих действиях они весьма расчетливы и по-своему разумны. Главное — понять, что такое «по-своему».

Начать придется все-таки с иррационального: Путин повторю еще раз, действительно считает, что нет никакой украинской нации, что два государства соотносятся почти как две Кореи. Но русская правящая элита становится необычайно разумной, расчетливой и хитроумной, когда чувствует угрозу своей власти. Выражаясь на языке близкой ей тюремной субкультуры, сильна у нее «чуйка». И не беда, что не может она точно сформулировать свои опасения. За нее это другие сделают.

Вот и сделаем.

В русской истории во все времена главной причиной всех цивилизационных перемен был демонстрационный эффект, пример иноземцев. Началось еще перед Петром с его Немецкой слободой: в реформах патриарха Никона не последнюю роль играл пример украинской церковно-обрядовой практики, которая была гораздо ближе к греческой, нежели московская. Но не только элита была переимчива. Начиная с эпохи Просвещения, страх перед иноземной заразой был обусловлен теми событиями в Европе, которые можно называть и буржуазными революциями, и модернизационными кризисами, и скачками в процессе нациогенеза. Русская ксенофобия варьировалась от бытовой до абсолютной, как во время Крымской войны.

Наибольшую опасность представлял демонстрационный эффект национальных движений внутри империи. И Путину, ментальному наследнику русских самодержцев, национальное возрождение Украины представляется именно таким — внутриимперским, а потому наиболее опасным для его режима в самой России. Но это же и ограничивает возможности его давления на Украину.

Весьма существенная деталь. В Украине обсуждается вопрос, подпишет ли Евросоюз соглашение, а в России — подпишет ли Украина. Казалось бы, кремлевскому агитпропу надо бить по слабому месту, всячески обыгрывать колебания европолитиков. Но об их сомнениях в России имеют весьма слабое представление. И тому две причины.

Первая в том, что при достаточном информировании теряется инфернальный образ Евросоюза, плетущего заговор против векового единства братских народов. И украинская правящая элита перестает быть жертвой еврозлодеев, которые, пользуясь ее малолетством, затягивают ее в омут европейского разврата (наиболее распространенные клише кремлевского агитпропа: «европейский содом» и «Гейропа», потеснившие «Уркаину»). Она же нуждается в опеке, эта элита. Но не со стороны европейцев, детей пожирающих, а со стороны кремлевцев, детей в животик целующих.

При этом в самой Украине, судя по всему, иллюзий нет. Признается, что для Виктора Януковича Ассоциация с ЕС — защита от московских притязаний на роль его опекуна. Точно так же открыто говорится, что пребывание Юлии Тимошенко в заключении рассматривается Президентом Украины как гарантия от устремлений опасного политического конкурента. Потому и оказался глава Украинского государства вместе со своим окружением в сложном и противоречивом положении.

И здесь мы видим вторую причину того, почему кремлевский агитпроп столь странно освещает происходящее в Украине. Судьба Тимошенко является главным камнем преткновения на переговорах, это в Украине всем известно. Министр иностранных дел Польши Сикорский уже говорит о переносе подписания договора с Украиной на 2014 год. А теперь представьте себе, каково Путину осознавать, что Евросоюз может требовать и добиваться освобождения политзаключенных, делать это предметом политического торга и непременным условием для заключения договоров и соглашений. Ведь у Путина в тюрьме не один политический противник. Не миллионы пока, но уже и не единицы. Плюс возвращение карательной психиатрии. Это ведь какой прецедент может быть создан. Да и создан уже — Юрий Луценко на свободе. И конечно, о других условиях Евросоюза и их выполнении Украиной лучше не говорить. Иначе под вопросом окажется основа путинской агитпроповской конструкции — сохранение суверенитета, противопоставляемое развитию. Об этом противопоставлении говорится открыто, оно не скрывается.

Однако в современном мире нет и не может быть абсолютного суверенитета: подписание любого международного договора обязывает государство устранить противоречие между его содержанием и внутренним законодательством в пользу международных обязательств. Нынче абсолютный суверенитет — разве что у Северной Кореи, да и то он ограничен банковскими счетами Кимов в зарубежных банках.

Снова возникает сопоставление с Северной Кореей и Южной Кореей. Разумеется, относительное и ограниченное, но все же допустимое.

Идеалом российской правящей элиты была бы интеграция России с окружающим миром по северокорейскому образцу. В общем-то, и по-советскому тоже — когда допуск к зарубежным контактам является атрибутом высокого статуса, принадлежности к высшему сословию. В переговорах с Евросоюзом о визовой проблеме российская сторона добивается привилегий для обладателей служебных паспортов. Евроинститутам навязывается соучастие в институциализации сословий и сословных привилегий в современной России.

Это сделать легко. Только у 17 процентов граждан России есть загранпаспорта. Поэтому, кстати, угроза Сергея Лаврова о поездках из Украины в Россию и из России в Украину по загранпаспортам адресована не столько украинцам, сколько россиянам. Это нововведение резко ограничит возможность взаимных контактов. Кроме того, несмотря на отмену выездных виз, в России полностью сохранена структура в МВД, ведавшая ими, и в неприкосновенности осталась система согласования с ФСБ, а также статус невыездных граждан из-за допуска к государственным секретам.

Интеграция по-русски — это коррумпирование европейских элит, проникновение в банковско-финансовую систему и захват ее, постепенное переселение русских элит на Запад путем скупки недвижимости и бизнесов, за счет обучения детей и их дальнейшей интеграции и социализации вне России.

И поэтому в России презрительно относятся к интеграции по-украински — за счет трудовой миграции. Данные о ней известны и из украинских исследований, и из тех, что проводятся евроинститутами. По численности украинцы занимают первое место на легальном рынке труда в Европе, денежный поток оттуда в три раза превосходит поступления из России. Экономическое значение этих поступлений огромно. Опросы показывают, что украинцы предпочитают легальный европейский рынок труда, а не серые схемы, существующие в России. Украинская волна трудовой миграции по образу жизни и системе ценностей станет европейской.

Это совсем другой тип евроинтеграции — народный, демократичный и глубокий, с большими перспективами. Недаром власти Китая, страны занимающей второе место в мире по экономическому развитию, не стыдятся трудовой миграции, а видят в ней важнейший экономический и политический инструмент.

Вступление в Евросоюз, таким образом, становится для Украины важнейшим экономическим фактором и социальным стабилизатором. Правящая элита заинтересована в новой, европейской легитимности; элита оппозиционная не прочь позаседать в Европарламенте; социально фрустрированная часть населения готова двинуться на заработки в Европу.

Вот и шумит кремлевский агитпроп, но не по существу: не говорит о реальных политических противоречиях в Украине и между Украиной и Евросоюзом, а пугает евроужасами. Не украинцев пугает — россиян.

Что же до давления «Газпрома», то при знакомстве с мнениями экспертов обеих стран создается впечатление сдержанности в давлении и ограниченности его возможностей. Если не вдаваться в существенные, но не вполне здесь уместные подробности, стратегический вывод таков: взаимозависимость Украины и России делает невозможной радикализацию требований «Газпрома», который не может ограничивать поставки газа в Европу. Кроме коммерческой составляющей, есть еще и политическая: подобные ограничения стали бы для евроинститутов еще одним доводом в пользу сближения с Украиной. Никто не делает тайны из того, что угрозы Киеву из Москвы побуждают европейцев к заключению Соглашения об ассоциации.

Одно достижение идущего конфликта уже есть, и оно неоспоримо. Кремлевский агитпроп изобрел термин «геополитическое предательство». Теперь, наверное, так будет именоваться несогласие с Россией любой страны, чего бы оно ни касалось.

КОММЕНТАРИЙ

«УКРАИНУ УЖЕ НЕ ВПЕРВЫЕ ОБСТРЕЛИВАЮТ ИЗ ВСЕХ ИНФОРМАЦИОННЫХ ПУШЕК...»

Олег МЕДВЕДЕВ, политтехнолог:

— То, что льется на Украину с российских каналов, не имеет ничего общего со свободой распространения информации и свободой слова. По моему мнению, должен собраться Совет национальной безопасности и обороны Украины, и под своим углом зрения рассмотреть вопрос о целесообразности ретрансляции в Украине российских каналов. Конечно, есть спутниковое телевидение, и здесь повлиять нельзя, но эти каналы кремлевской пропаганды очень вольготно чувствуют себя и в украинских кабельных сетях, где им, с точки зрения национальной безопасности, места нет и быть не может. Если мыслить категориями не информационной, а торговой войны, то даже если бы в конфетах «Рошен» и был бензопирен, это бы для российских потребителей составляло меньшую угрозу, чем та угроза, которую для украинских потребителей составляют отравляющие вещества, содержащиеся в программах российских телеканалов. Россия ведет прямую информационную войну против Украины. Каналы «Россия 24» и «Первый канал» нельзя рассматривать как СМИ, а как только боевые подразделения кремлевской администрации. К сожалению, эти фальсификации иногда сбивают с пути украинцев, которые, обманутые еще советской пропагандой, сверяют свои часы с боем кремлевских курантов. Эта война началась не вчера. Украину уже не впервые обстреливают из всех пушек. С точки зрения центров внешних воздействий такое вмешательство недопустимо.