Почему ошибки УНР не стали поучительными?

Андрей Иванец — крымский историк, бывший заведующий отделом Администрации Президента по вопросам временно оккупированной территории и социальной адаптации, координатор ОО «Таврическая гуманитарная платформа». Он уже публиковался в «Дне», где одним из самых знаковых материалов был «Ошибка гетмана Скоропадского», в котором автор проводит исторические параллели между Евромайданом и временами национально-освободительных движений 1917—1920 гг.

Поводом для нашего разговора стала годовщина трагических событий в Крыму, после которых пан Андрей, как и многие другие крымчане, потерял возможность жить на полуострове после его оккупации. «В прошлом году Следственный комитет РФ сделал «виток» материалов дела со списками тех, кто ездил на Майдан. И это не единственное дело, где я могу фигурировать», — поделился он.

«День» поговорил с Андреем ИВАНЦОМ о сегодняшней политике Украины относительно Крыма, о перспективах возобновления государственного суверенитета и исторических аналогиях с современностью.

— Как бы вы сравнили ресурсы, которые использует Россия, чтобы закрепиться в Крыму, с тем, что делает Украина для деоккупации полуострова?

— К величайшему сожалению, ресурсы несравнимы — у нас их меньше в принципе. Проблема в том, что мы даже не используем имеющиеся у нас ресурсы и возможности, чтобы восстановить суверенитет в Крыму. Нужно создать дополнительные организационные структуры, а существующим увеличить штат и финансирование. Очень положительно, что у нас на материке возобновила работу прокуратура Крыма, органы МВД, которые должны отслеживать незаконную деятельность на полуострове. Но там происходит систематическое нарушение прав людей. Все это должно фиксироваться на уровне серьезной доказательной базы, которую будут собирать компетентные органы. Они открыли более 100 дел против большинства депутатов, принимавших участие в аннексии Крыма, но их нужно довести до суда. А количество эпизодов, нуждающихся в государственном реагировании, увеличивается ежедневно, поэтому эти госструктуры должны иметь больше возможностей. Нужен орган, который бы занимался оккупированными территориями. На сегодняшний день существующие госструктуры имеют недостаточный штат, чтобы решать то большое количество задач, которое перед ними стоит.

 — Какие методы использует оккупант, чтобы усилить позиции в Крыму?

— Россия использует разные технологии: принуждение к российскому гражданству, создание информационного гетто и тому подобное. Первое, что сделали оккупанты в Крыму — отключили украинское ТВ, радио и незаконно запустили российское, плюс давление цензуры, силовых структур. Нелояльные СМИ не имели возможности остаться в информпространстве. Органы образования переориентированы на идеологическую переработку населения. Происходит прямое использование репрессивных органов и милитаризация Крыма. Все это позволяет россиянам достаточно эффективно контролировать эту территорию.

Но для Украины вопрос не столько в том, как будут реагировать крымчане на то, что с ними делает оккупант, сколько в том, прилагаем ли мы достаточно усилий, чтобы выработать механизм возвращения Крыма. В 2014 году не крымчане решали судьбу полуострова — они были только ширмой для прикрытия проведения широкомасштабной спецоперации России, которая применила информационное оружие, вооруженные силы, экономические возможности и пр. Крымчане не были субъектом во время аннексии Крыма — точно так же в момент возвращения полуострова наиболее вероятный вопрос будет не в крымчанах, а в том, сложатся ли международные обстоятельства, чтобы возобновить действие международного права. Поскольку Россия сломала Ялтинскую систему международной безопасности, созданную после Второй мировой, она сделала мир опасным в глобальном масштабе. Поэтому проблема восстановления суверенитета Украины над Крымом и Донбассом является мировой, и при определенных обстоятельствах могут сложиться механизмы, которые позволят без вооруженной операции возобновить ее суверенитет.

«СПУСКОВЫМ КРЮЧКОМ ДЛЯ ПУТИНА СТАЛИ СОБЫТИЯ 2008 ГОДА НА САММИТЕ НАТО В БУХАРЕСТЕ»

— Как вы оцените предложенный Президентом формат «Женева+»?

— Ситуация относительно Крыма и Севастополя в плане действий украинских органов власти в начале этого года более оптимистична, чем год назад. Порошенко сделал заявление об инициировании процесса начала переговоров относительно Крыма в формате «Женева+», в котором должны принять участие государства-гаранты Будапештского меморандума. Очевидно, что в рамках прямых переговоров с Россией мы не решим этот вопрос из-за разницы в экономическом и военном потенциале. Поэтому мы должны заручиться международной поддержкой тех государств, которые ценят действие международного права и имеют обязательства перед Украиной.

Россия, растоптав базовые принципы международного права, является экономикой, зависимой от внешнего мира. Поэтому введенные санкции негативно влияют на нее. Прогнозировать то, когда сработают экономические санкции, частичная дипломатическая изоляция и другие формы давления на агрессора, достаточно трудно, но это может произойти в краткосрочном отрезке времени. И главное — мы должны готовиться к этому моменту. Если Россия будет достаточно ослаблена, чтобы понять, что Крым является слишком большим грузом, от которого нужно избавиться, мы должны знать, как воспользоваться этой ситуацией максимально эффективно.

— Оккупация Крыма, очевидно, была не спонтанной и охватывает не только 2014 год. Исторически какие бы вы выделили ее вехи?

— Были попытки оккупировать Крым и спровоцировать сепаратизм в 90-х годах, был 2003 год — конфликт относительно Тузлы. Но период правления Януковича является ключевым.

В представлении путинского истеблишмента Украина является «чем-то непонятным и случайным». Их заявления о «едином народе» — это фактическое основание для оккупации, ведь в таком случае зачем украинцам свое государство, язык, культура? Их имперские комплексы реализуются в политике, а Украина в их понимании является преградой для восстановления имперского влияния в постсоветском пространстве. Ее выход из сферы России и вхождение в европейскую семью для Кремля является минимум психологически неприемлемым. Поэтому российское руководство принимало меры по разложению нашего общества, его привязке к себе. Финальная стадия была во время правления Януковича, когда Украина ослаблялась экономически, ослаблялись ее международные возможности, и это должно было завершиться ее полной деконструкцией.

Финальная стадия гибридной войны началась еще летом 2013 года, когда была начальная фаза экономической войны. Тогда оказывалось давление на украинское руководство, чтобы мы прекратили движение в сторону Европы. Далее в начале осени во время переговоров под Москвой Януковича окончательно сломали. В октябре очередная поездка спикера крымской Верховной Рады Константинова завершилась тем, что он попросил поднять документы относительно передачи УССР Крыма. Тогда же в парламенте Крыма затрагивали вопрос о подчинении себе Северокрымского канала при том, что его содержание было дорогим делом. А во время Революции Достоинства заявления крымской верхушки были более радикальны, чем заявления представителей власти Януковича в Киеве. Из Москвы в Крым приезжал Сурков, Гиркин. Сценарий аннексии начался 20 февраля 2014 года во время незаконной высадки военных на украинской территории, хотя тогда Янукович еще находился в Киеве.

Оккупация Крыма на том этапе рассматривалась как часть большого плана, поскольку 1 марта Госдума РФ позволила Путину вводить войска в Украину. Тогда же была озвучена идея создания «Новороссии». К счастью, самый радикальный сценарий украинскому обществу удалось предотвратить.

На мой взгляд, спусковым крючком для аннексионистских планов Путина стали события 2008 года на саммите НАТО в Бухаресте. Именно тогда прозвучали реваншистские заявления Путина, что «Украина — это даже не государство» и «если Украина вступит в НАТО, она потеряет Крым и восток». К величайшему сожалению, западные лидеры подверглись давлению Путина — под воздействием Германии и Франции Украине и Грузии не предоставили План действий относительно членства. Это развязало ему руки, и уже в августе произошла война в Грузии. Тогда же Путин заявлял, что Крым — это территория Украины. Но лидеры, которые проводили экспансии, делали подобные заявления для прикрытия собственных намерений. Заявление Гитлера о том, что он никогда не нападет на Францию, прозвучало через несколько дней после приказа о разработке военного плана ее захвата. Точно так же он говорил, что как только решится вопрос нацменьшинств в Чехословакии, Германия не будет посягать, а гарантировать ей территориальную целостность, — через пять месяцев это государство исчезло.

Если же отбросить публичные заявления, то Россия увеличивала военный бюджет, вышла из договора о размещении обычных вооружений в Европе и проводила ряд других подготовительных мероприятий к военной агрессии. То, что благодаря режиму Януковича Украина была ослаблена, создало для Путина иллюзию, что с ней можно будет покончить как с субъектом международной политики и целостным государством. Но он не учел, что у нас очень жизнеспособное общество, которое в момент кризиса смогло заменить разрушенные государственные механизмы и удержать государство от уничтожения.

«БЕЗ КРЕПКОЙ АРМИИ МЫ БУДЕМ НЕЗАЩИЩЕННЫМИ»

— Видите ли вы аналогии в отношении к крымской проблеме у современного украинского руководства и деятелей периода УНР?

— В период Украинской революции 1917—1920 гг. украинская политическая элита определялась с границами Украины, и у нее не было понимания, что Крым должен входить в состав Украины. Но со временем такое понимание возникло — принимались определенные меры для установления контроля над полуостровом. Однако тогда Крым имел неопределенный статус, и после распада Российской империи на него претендовали разные национально-государственные проекты — украинский, российский (белых), большевистский, даже турецкий и польский. Его судьба определялась расстановкой сил. В наше же время международное право полностью на стороне Украины — несомненно, Крым является неотъемлемой составной частью Украины. В этом принципиальная разница.

Но сходство с тогдашними событиями в том, что запоздалое понимание значимости Крыма, которое наблюдалось в 1917—1920 гг., наблюдалось и в новейший период истории Украины. Киев не уделял достаточно внимания Крыму, его внутриукраинской интеграции, наработке гуманитарных и экономических стратегий. Хотя в связи с реваншистской позицией Россия в любом случае могла бы попытаться оторвать Крым.

 — Итак, хорошо ли наши политики учат историю?

— К величайшему сожалению, история никого не учит, по крайней мере, очень многих людей. Как в 1917 году не уделяли достаточного внимания военному аспекту национально-государственного строительства, так этот аспект нас подвел и в момент прямой агрессии России. Без крепкой армии мы будем незащищенными, и никакие международные договоры не уберегут нас от российской агрессии. Только развитие собственного сектора безопасности и обороны в сочетании с международными гарантиями даст нам реальные возможности защитить свою территорию и самим определять свою судьбу.