Проблема политического лидерства на телеэкране

 Демократический век — век мещанства, и он неблагоприятен появлению сильных личностей.
Н. Бердяев 

Украинское общество переживает два противоположных процесса. С одной стороны, разрыв с тоталитарным мышлением требует развития скепсиса, индивидуализма, самостоятельности в суждениях. Если этот процесс не задевает глубины сознания личности (или пласт сознания у личности примитивен), то тогда скепсис вместо индивидуально-субъективной ориентации больше имеет нигилистический окрас. Нигилизм к власти, к народу, к будущему страны — вовсе не причина, а следствие распространения индивидуализма. Сами по себе носители современного нигилизма в духовной жизни общества никак не участвуют и ничего, кроме паники, распространить не могут.

Второй процесс начался несколько позднее и направлен против вышеупомянутого нигилизма. Это процесс генерирования универсальной национальной идеи и выдвижение из своей среды лидеров для ее реализации. Однако кристаллизация национального сознания тормозится скепсисом индивидуализма. Можно сказать, что тотальный нигилизм при помощи СМИ, и прежде всего ТВ, если не побежден, то временно укрощен. Созданное на базе советской идеологической машины украинское телепространство просто направило нигилизм в русло отрицания всего неукраинского. При этом декларируется, что национальный выбор — вещь уже состоявшаяся в прошедшем времени и остается только продолжать начатое дело. Массовое сознание такая формулировка вполне может устроить. Тем более что образ «дела отцов и дедов» успешно использовался как коммунистической пропагандой, так и режимом царской России. Но индивидуализм это никак не устраивает (имеется в виду истинный индивидуализм, а не показной). Выбор, сделанный толпой (или от имени толпы) сам по себе не может стать причиной выбора личности. А если личность не видит себе места в общественной жизни, если она лишена выбора и возможности реализовать себя, то всякая предложенная идея или лидер будут подвергаться нещадному скепсису. Поверхность этого скепсиса присвоят и исказят нигилисты, и общество будут продолжать раздирать сомнения и духовный разлад. Поэтому современная национальная идея должна учитывать не только поведение толпы, но и создавать условия для развития как можно большего количества индивидуальностей. В отличие от коммунистической пропаганды, объявившей индивидуальность и личность безусловно положительными и одновременно сделавшей все возможное, чтобы задавить их проявления, культура демократии относится к индивидуальности менее восторженно. С ее точки зрения индивидуальностью может быть и церковный или коммунистический ортодокс, не идущий в общей толпе. Демократия не спешит делать оценку индивидуальности, а иногда может оставить ее и вовсе без оценки. Тем не менее, несмотря на отсутствие оценки, индивидуальность признается, а это, в свою очередь, уничтожает скепсис. Признание индивидуальности снимает вопрос посягательства на личное духовное пространство. Оно узаконивает его границы, определяет их. В коммунистической идеологии духовное пространство должно, подобно собственности, быть единым для всех, общенародным. И лидер должен быть один. Тоже один на всех, и тоже общенародный. Вот против этой духовной уравниловки и направлен скепсис. Уберите скепсис — и мы будем иметь тоталитарную национальную идею, прекратите выдвижение лидеров из народа, и мы потеряем национальную идею вообще. Ведь даже ортодоксальные украинские националисты ставили во главу угла не национальное происхождение и даже не язык, а именно идею.

ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ, ЛИДЕРЫ И ПСЕВДОЛИДЕРЫ

Украинская индивидуальность, возможно, и существует в мировом контексте, но не в решении внутриполитических вопросов. Восемь ведущих партий — неплохая иллюстрация для понимания широты спектра украинской ментальности. Правда, на восемь партий наскребется не более четырех лидеров, но зато в псевдолидерах недостатка нет. Псевдолидер — все равно, что блесна для щуки, нужен для «отлова» нигилистов. Индивидуальность на эту наживку не поймать, но сколько у нас индивидуальностей? Псевдолидерами ТВ занимается охотнее, чем лидерами — они и телегеничнее, и цензуре спокойнее. (Кто из нормальных людей всерьез воспримет этих шутов?) Псевдолидер эксплуатирует политическую ситуацию, а лидер создает ее. Первый набирает политические очки (голоса, места в парламенте, правительстве), а второй ведет духовное сражение не за голоса, но за души. За псевдолидером идет толпа, за лидером — индивидуальности. Поэтому нет ничего удивительного, что они могут оказаться по одну сторону баррикад. Псевдолидер более удобен для «раскрутки» на ТВ, чем лидер. Настоящий лидер более мыслитель, чем актер (хотя он, конечно, вовсе не чистый мыслитель), а актерскую игру показать на ТВ проще, чем мыслительный процесс. Не только мыслительный, но и вообще любой процесс показать на экране труднее, чем фарс, торжество или катастрофу. Лидер — это не человек, а явление, и оно всегда больше, чем можно втиснуть в кадр. Образ лидера на ТВ — это образ процесса. Он может быть полным или неполным, искаженным или реальным. Образ же псевдолидера — это образ не процесса, а ситуации. Поэтому псевдолидер органичнее вписывается в кадр. Технология современного украинского ТВ пока не в состоянии создать образ лидера, приемлемого народом. Почему? Потому что образу лидера отказывают в индивидуальности. Некто хороший (плохой) потому, что он президент (коммунист), на этом анализ и заканчивается. Индивидуальность — это особый жизненный путь, моральные нормы, правила поведения. До такого изложения наше телевидение просто не доросло. Не моральные нормы, а уж тем более личности не доросли, а именно ТВ они не по зубам. Потому в украинском телепросторе так много комедиантов, и так мало лидеров. И все же они есть.

Человек не животное: и, к несчастью, всегда бывает так, что тот, кто хочет изобразить из себя ангела, изображает животное.

ОБРАЗ ЛЕОНИДА КУЧМЫ И ЕГО КОМАНДЫ

В создании образа Президента и его команды украинское ТВ, пожалуй, имеет более всего заслуг. Газеты более страдают официозом. А также шапкозакидательством. В печати, в основном, Леонид Кучма либо «цяця», либо «кака», в зависимости от заказа. Телевидение в этом отношении значительно красноречивее. Надо честно признать, что в создании сегодняшнего образа на ТВ Президент обязан в первую очередь себе. Штатные имиджмейкеры и не пытались показать Кучму с выгодной стороны. Возможно, решили, что уже сам высокий пост должен вызывать симпатию. Президент на глазах телезрителей овладевал украинским языком, учился ясно высказываться, постигал экономику и политику. То, что соответствующие службы попросту валяли дурака и надували щеки, сыграло положительную роль для президентской команды. В ТВ-образе Президента и его сторонников нет ничего надуманного и неестественного, и в этом его сила. Мне часто доводилось слышать от обиженных интеллектуалов, что Леонид Данилович на ТВ больше похож на колхозного бригадира или на мастера цеха. Да, разумеется, до образа профессора в роговых очках далеко, но ведь для многих украинцев на колхозных бригадирах или мастерах цеха знакомство с начальством и ограничивается. Манера говорить волнами (недоброжелатели говорят — с бодуна) тоже может способствовать образу «своего человека». За последнее время Кучма научился цепко держать во время выступления основные тезисы доклада. При этом количество тезисов растет. Президент оказался перед ТВ с поднятым забралом (как мы уже говорили, более всего потому, что усилия что-либо скрыть или приукрасить были неумелы). Вместе с ним предельно откровенны Валерий Пустовойтенко, Сергей Тигипко, Николай Азаров, Анатолий Гальчинский, Павел Гайдуцкий. Если эти люди не отвечают на поставленный вопрос — они просто не знают ответа. Даже те из команды, кто органически не способен на откровенность (к примеру, Виктор Ющенко), честно пытаются излагать свои мысли. Мимика, жесты, тембр голоса руководителей высших эшелонов говорят значительно больше, чем они сами хотят сказать. Ошибкой многих конкурентов президентской команды является то, что они принимают ее откровенность за слабость. Можно сколь угодно долго потирать ручки при виде того, как нелепо барахтаются чиновники во главе с Президентом в телеэфире, но выбить образ команды Кучмы из телеэфира команде более помпезной и значит менее живой не удастся. Телеснайперам откровения чиновников как сладкая конфетка («У нас крепкие нервы» — заметил как-то Тигипко), но образ, лишенный эмоций, противоречий, драматургии для современного телевидения просто не интересен. В противном случае нужно будет вернуться к партноменклатурному ТВ, а в современных условиях на коммерческий успех такого предприятия рассчитывать не приходится. Все вышесказанное вовсе не означает, что команда Кучмы лишена слабых мест. Пожалуй, самым слабым местом является ненаправленность на народ. Откровение у кучмовцев более чиновничье, ситуативное. Роль народа команда понимает как пассивную. Во всех откровениях красной нитью проходит недодуманность, узость и косность. Специалисты не раз отмечали, что команда Кучмы не умеет заигрывать, кокетничать с народом, что более всего она не умеет говорить с ним, делая это не иначе как свысока, что ускользает от придирчивых взглядов. Вряд ли стоит рассчитывать на то, что на одном раздувании антикучмовских настроений можно выиграть президентскую гонку. В системе Кучма—Некучма избиратели вполне могут склониться в сторону Кучмы. Нынешний Президент выиграл по системе Кравчук—Некравчук, и не стоит недооценивать его опыта. А вот система Кучма—Лидер значительно понизит шансы первого (или борьба с реальным лидером выведет образ Кучмы в новое качество). И такие лидеры в украинском ТВ-пространстве есть.

Идеи — редкая дичь в лесу слов...

ТРИ ОБРАЗА — ТРИ ФРОНТА ИНФОРМАЦИОННОЙ ВОЙНЫ

В настоящий момент создано только три образа лидеров, которые могут составить конкуренцию образу нынешнего Президента. Каждый из них по-своему превосходит его в определенных параметрах — Александр Мороз (более традиционен), Павел Лазаренко (более инициативен), Евгений Марчук (более интеллектуален). Напоминаем еще раз, что речь идет не о личностях, а об их образах на телеэкране.

Александр Мороз — это образ лидера, более последовательно относящегося к традициям. Для него не было обрыва во времени, то есть жизнь до 1991 года не считается катастрофой или «неправильной». Коммунистические ценности хотя и потерпели трансформацию, но все же на них и сейчас ориентируются. Образ понятен достаточно большой части населения и связан в первую очередь с моральностью, поскольку он вполне может быть соотнесен со старой моралью, а образцом новой морали образ Леонида Кучмы, к сожалению, не является. Слабой стороной Александра Мороза является недостаток оригинальности. Это дает возможность псевдолидерам и клоунам от политики забрать весомую часть левого электората. Если бы этого не происходило, экс-спикер давно бы стал самым влиятельным человеком в Украине. Время играет против образа Мороза, поскольку политическое шутовство раскачивает традиции, на которые он опирается. В этом смысле любой левый шут — солдат (партизан) Президента.

Образ Павла Лазаренко — образ энергии и инициативы — весь соткан из противоречий. В отличие от двух других образов, лидер Павел Лазаренко мог бы не появиться вообще, будь образ Кучмы решительнее. Последние инициативы Президента невольно загнали образ Павла Ивановича в тень. Лазаренко хорошо смотрится на фоне бездействия и беспомощности, но любая бурная деятельность правительства (или имитация бурной деятельности) превращают действия «Громады» в игрушки для больших детей. Но в отличие от Мороза Лазаренко не имеет в информационном пространстве шута, профанирующего его идеи. В этом сила этого образа.

Если образ Павла Ивановича сам по себе и негатив и позитив, то образ Евгения Марчука сложнее. Он занимает наиболее выгодную позицию по отношению к образу Кучмы — он вне примитивного конфликта с Президентом. Такое положение дает автономию от действий Леонида Кучмы. На телеэкране Евгений Кириллович ничего не говорит, не подумав, самостоятелен в выборе тем для разговоров. Таким образом, Марчук может в любой момент начать что-либо предпринимать вне зависимости от того, делает что-либо Президент или нет. Поэтому сила образа — в независимости. Это необычайно привлекает интеллигенцию, но не стоит забывать о том, что она не является основным электоратом. Бердяев отмечал, что в мыслителе есть что-то уродливое. Сила (пусть даже спокойная) понятнее и ощутимее в движении. В этом смысле политик теряет от неспособности отечественного ТВ показать процесс (эту самую спокойную силу). Более того, в рядах социал-демократов более чем достаточно ситуативных людей, многие из которых даже до псевдолидеров не доросли, а потому зависимый от ситуации образ социал-демократов рушит целостность независимого образа Марчука. Если создателям образа Евгения Кирилловича (и, в первую очередь, самому Евгению Кирилловичу) удастся создать на ТВ и СМИ не столько образ себя (это уже есть), сколько образ национальной идеи, которая несла бы новые моральные нормы и правила поведения, четко определяла бы ближайшие задачи нации (а не правительства, как у Кучмы), то это уже означало бы духовную победу еще до выборов. Марчук, подобно стратегическому бомбардировщику, врывается в информационное пространство и, выполнив задачу, улетает. Развитие образа происходит вне ТВ-аналитики. Не в последнюю очередь — благодаря проводимой национальными каналами (подконтрольными президентскому окружению) политике недопущения сильного соперника Кучмы к эфиру. Показателен, к примеру, был недавний прецедент со встречей Евгения Марчука, председателя парламентского комитета по социальным вопросам, с профсоюзными лидерами. Ни УТН, ни ТСН («1+1»), ни «Подробности» («Интер»), и словом о ней не обмолвились, и лишь СТБ и «ЮТАР» дали возможность зрителю увидеть реальное лицо политика именно в действии. Благодаря такой тактике войны действующей власти с конкурентами ТВ-образ Леонида Даниловича заполонил эфир. Для лидерства в информационном пространстве у Леонида Кучмы пока больших проблем нет. На моральном и инициативном фронтах — победа, а на интеллектуальном — затишье.

Три богатыря украинской оппозиции не спешат пришпоривать своих коней. У киевского князя на пиру играют скоморохи...

Однако это не означает победы. Скорее наоборот.