Профессор Юрий Шаповал: «Есть такая поговорка: стабильность – признак мастерства. Это как раз о газете «День»

Доктор исторических наук, профессор Юрий Шаповал, постоянный автор и эксперт «Дня», принимал непосредственное участие в воплощении издательских проектов нашей газеты. Так, в книге «Сестра моя, Софія» (2016 год) опубликованы его статьи о Георгии Димитрове и Християне Раковском, а в новейшем «Дні вдячності» — большая статья о Ежи Гедройце.

Юрий Иванович прочитал эту «свежую» книгу «Дня» и в разговоре с корреспондентом  газеты поделился впечатлениями и мыслями о нашей серии «Библиотека газеты «День» в целом и конкретно о «Дні вдячності» в частности. Кроме того, он рассказал о новейшей  историко-документальной ленте, посвященной жизни и наследию Ивана Лысяка-Рудницкого, соавтором сценария и ведущим которого он является.

1. «ДНІ ВДЯЧНОСТІ» ПО СВОЕЙ ПРОБЛЕМАТИКЕ — ШАГ ВПЕРЕД В НАШЕМ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОМ РАЗВИТИИ

— Юрий Иванович, поскольку вы уже предметно ознакомились с содержанием книги «Дні вдячності», то наш разговор, надеюсь,  будет достаточно конкретным — вы как читатель знаете, о чем речь в нашем издании. Что именно, по вашему мнению, должно побуждать современного украинского читателя внимательно прочитать и должным образом оценить «Дні вдячності»?

— Есть такая поговорка: стабильность — признак мастерства. И я прежде всего хотел бы поблагодарить  газету «День» за то стабильное внимание к тем мгновениям истории, из которых потом, собственно, складываются украинские века и тысячелетия. Это очень важная черта газеты — не выпускать эту историческую проблематику из поля зрения.

Мне действительно понравилось предисловие Ларисы Ившиной ко «Дню вдячності», где она исчерпывающе объяснила замысел книги. Потому что появление издания  именно с таким названием — «Дні вдячності» — возможно, для кого-то было определенной неожиданностью. Кроме того, мне кажется, что эта книга по своей проблематике предпринимает бесспорный шаг вперед в нашем интеллектуальном  развитии. Потому что она «вписывает» Украину в то, что мы называем мировым контекстом. И это очень важно. Когда мы видим себя в таком широком контексте, и временном, и географическом, и интеллектуальном, мы  яснее понимаем, чего мы стоим, что у нас есть хорошего и над чем нам  стоит еще работать. И мне кажется, что «Дні вдячності» дает хороший импульс для таких размышлений.

— А просто как человеку — вам было интересно читать «Дні вдячності»?

— Я сам неоднократно выступал в роли составителя разных изданий на историческую тематику — как научных, так и популярных. Знаю, как трудно порой сбалансировать материалы, которые пишутся разными людьми, людьми разной  эрудиции, разного темперамента, разного умения интерпретировать события прошлого. В этой книге есть разные материалы — но «проходных» нет.

Конечно, что-то написано более бойко, что-то — не в такой мере. Вы знаете, что я исповедую стиль «оживления» истории и стараюсь подавать материалы, населяя людьми, через судьбы людей. Почему мне было интересно читать «Дні вдячності»? Потому что  здесь  сработал фактор абсолютно разной проблематики и стремления сделать определенные акценты. Такие акценты есть во всех материалах книги — я могу это утверждать.

Мы видим на этих страницах разных людей, в разные времена, мы видим тех, кто  еще совсем недавно был на политической авансцене (например, Маргарет Тетчер), и тех, кто действовал  много-много веков назад. Поэтому я хочу сказать,  что  у меня от разных материалов разные впечатления. Однако в целом, по моему мнению, эти материалы являются очень стоимостными.

— Каково ваше впечатление от статей, составивших третий раздел книги — «Повість про неподіленість свободи». Ведь там идет речь именно о событиях и персоналиях ХХ века, а эта проблематика является достаточно близкой для вас?

— Скажу искренне: мне было интересно читать все разделы, без исключения. Ведь для меня как ученого всегда  важно: как можно «очеловечивать» историю, уходящую в века? Потому что у историка, случается, нет инструментария, чтобы вполне, до конца проникнуть в далекое прошлое, создать полноценные портреты реальных фигур древних времен, «оживить» их. Этот подход, однако, в «Дні вдячності» в достаточно большой мере реализован. И в этом — огромный позитив книги. Все  подобранные там авторы смогли сработать на должном уровне.

Скажу честно: у меня, после прочтения книги, были мысли, что  очень многие люди остались, к сожалению, вне поля зрения авторского коллектива. Хотя те персоналии, которые уже вошли в книгу, этого, бесспорно, заслуживают.

— Так в таком случае нужно делать второй том «Дня вдячності».

— Да, и я понимаю, что формат книги является вещью достаточно жесткой. И все же жаль, что есть замечательные материалы о Джеймсе Мейсе, Гарете Джонсе, но нет материалов о канадской журналистке Риа Кляйман, которая писала о Голодоморе в сталинском СССР и была официально выдворена из «социалистического рая». Не хватает рассказа о британском журналисте Малькольме Маггеридже, который тоже писал правду о Голодоморе.

— Маггеридж вспоминается в статье о Гарете Джонсе.

— Это так, и это, безусловно, правильно. Только отмечу, что Маггеридж уже в зрелом возрасте оставил очень интересное интервью, уникальные, до сих пор почти неизвестные воспоминания. Это никоим образом  не замечание — просто пожелание на будущее. Я всегда говорю своим аспирантам и докторантам, что оценивать нужно то, что есть, а не то, чего нет. Книги «Дні вдячності» это касается абсолютно в полной мере. А с другой стороны — то, что я сказал, порождает перспективы, очерчивает направления будущего труда. Лишь один пример такой перспективы: такой величайший поэт, как Райнер Мария Рильке. Уверен, что для многих будет открытием его тесная  духовная связь с Украиной. Надеюсь, что в «Дне» вскоре появятся материалы на эту тему.

2. НЕТ НИ МАЛЕЙШЕГО СОМНЕНИЯ: ТО, ЧТО ДЕЛАЕТ «ДЕНЬ», БУДЕТ ДОЛЖНЫМ ОБРАЗОМ ОЦЕНЕНО

— Работая над книгой, и главный редактор, и авторский коллектив были уверены, что естественное человеческое чувство благодарности, переведенное из личностного измерения (благодарность родителям, близким, друзьям) в измерение  общественное, государственно-созидательное, национальное, сможет быть тем рычагом, который изменит духовный «ландшафт» в Украине. Разделяете ли вы эту точку зрения?

— Безусловно. Тут я являюсь оптимистом. В предисловии Ларисы Алексеевны ярко воспроизведен сюжет о  благодарности президента Ирландии Мэри Робинсон индейцам, которые помогали спасать ее соотечественников в 1846—1848 годах во время Великого Голода. Этот рассказ — как раз об этом.

Тут уместно заметить: в нашем обществе происходит  что-то не очень нормальное в этом смысле. Люди забывают об этике, и это очень серьезно. Все хотят успеха  любой ценой — и напрочь забывают при этом об этических моментах.

— То есть концепт «успеха» избавляется от этической составляющей, остается только составляющая амбициозная.

— К величайшему сожалению, так оно и есть, но тем важнее то, что  делает газета «День», — в условиях, когда я лично не вижу надлежащего внимания государства к гуманитарной сфере вообще, к истории в частности, к образованию. Это ужасно важные  факторы. Я понимаю, что есть неотложные вещи, в первую очередь есть война. Но вспомним слова Бисмарка о том, что франко-прусскую войну 1870 года выиграл немецкий учитель. Нужно не только апеллировать к власти. Я когда-то напечатал в «Дне» интервью под названием «Важно говорить, но  важно и быть услышанным». Необходимо, чтобы книга «День вдячності» была «услышана» обществом, дошла до него. Это имеет исключительное значение. И я хочу поблагодарить Ларису Алексеевну, всех журналистов «Дня» за то, что вы делаете. Не имею ни малейшего сомнения в том, что эта работа будет должным образом оценена.

3. ЭТОТ ЧЕЛОВЕК НАЧАЛ ПИСАТЬ ОБ УКРАИНЕ, КОТОРАЯ ИМЕЕТ СВОЮ, ОТЛИЧНУЮ ОТ РОССИИ,  ИСТОРИЮ

— Теперь, Юрий Иванович, поговорим о фильме, посвященном  Ивану Лысяку-Рудницкому, 100 лет со дня рождения которого исполнилось 27 октября. Вы являетесь автором сценария фильма. Чем вам интересна эта фигура?

— Иван Лысяк-Рудницкий был уникальным человеком. Я начну с парадоксальных характеристик его творчества и жизни.

Он никогда не написал ни одной монографии. За всю жизнь. Он  никогда не получил габилитации (защиты официальной докторской работы). Он мог писать одну статью 10 лет! То есть это был ученый, который не имел ни одного «Opus magnum» (ни одного фундаментального, большого труда), но этот человек стал для многих интеллектуальным ориентиром и вошел в историю как одна из самых ярких личностей именно в этой сфере. Его называют по-разному: историком, историософом, публицистом. В действительности он сам себя считал историком.

Лысяк-Рудницкий имел одну уникальную черту: он никогда не боялся дискуссий. И благодаря ему украинская история (история Украины) вошла в западный академический дискурс. В этом его огромная заслуга. Если бы он уклонялся от дискуссий (с людьми всех политических взглядов — и правых, и  левых), не создал бы  своих блестящих трудов — исторические эссе (большинство из них сначала на английском языке), этого бы никогда не случилось. Потому что в американских университетах доминировала история России. И соответствующие преподаватели, украинцы тоже, все читали курс российской истории. Иван  Лысяк-Рудницкий начал ломать эту традицию. Он начал писать об  Украине, которая имеет свою собственную, отличную от России историю. И еще он имел вторую  уникальную черту: он говорил  с теми людьми, с которыми дискутировал, на их родном языке. Потому что был поистине полиглотом. И, кроме того, он говорил на языке их понятий. То есть категориями, которые были на Западе понятны. Наконец, он всегда отмечал: нужно переосмысливать украинскую историю. Нет  форм и догм, данных один раз и навсегда.

Очень интересная история: в 1970 году Лысяк-Рудницкий приехал на конгресс историков в Москве, а затем побывал в Киеве и Львове. Я готов рассказать об этом уникальном путешествии на страницах «Дня». Недавно вышел в свет его двухтомник избранных трудов «Между историей и политикой», а скоро должны выйти его «Дневники», которые он вел, начиная  с 1931 года. Это вообще  удивительно интересная  вещь!

— А как бы вы охарактеризовали политические взгляды Ивана Лысяка-Рудницкого? Был ли он, в частности, либералом?

— Я бы употребил  такое определение: он был либеральным консерватором. И ему было чрезвычайно близко мировоззрение Вячеслава Липинского, произведения которого он изучал на протяжении многих-многих лет и о котором писал очень уважительно в своих  статьях и эссе. Газете «День» это должно быть интересно.

— Согласны ли вы, что Лысяк-Рудницкий как историк имел пророческий дар?

— Это достаточно спорное, дискуссионное утверждение. Но одно, причем основополагающее,  фундаментальное его пророчество таки исполнилось:  еще в брежневские времена он предвидел, что независимая Украина появится из УССР! Произошло именно так, и это объясняет очень многое из того,  что потом произошло с Украиной

— А какова судьба вашего фильма, каковы перспективы увидеть его?

— Фильм стопроцентно готов. Надеюсь, что скоро мы покажем его здесь, в Украине, и в Канаде.