Робинзон и Манилов,

Президент Украины — не Гарри Поттер: взмахнул волшебной палочкой — и коррупция исчезла. Коррупция — результат беспросветной бедности и бездарной и жестокой бюрократии, двух неизменных парадигм «российского пространства». Сначала — век нищенского положения народов, колонизированных Российской империей, а потом — десятилетия коммунизма, который где укоренился, там и разорил экономические ресурсы стран, опустошил профессиональный и моральный потенциал их обществ, этику труда, смысл будущего. Бедность не ведет обязательно к солидарности, а ведет также к зависти, эгоизму, лживости, насилию. Словом, ведет к аморальности.

Свобода слова? Не существует абстрактной свободы слова. Эта свобода существует в параметрах профессиональной и этической культуры (или бескультурья) граждан, и едва ли не в первую очередь — журналистов. «Свободой слова» можно, скажем, назвать рефлексии по поводу цены ткани, из которой пошит костюм президента, и названия фирмы, которая пошила юбку экс-премьеру. «Свободой слова» также можно считать информационное киллерство. «Свободой слова», в конце концов, можно пользоваться для подделки данных — и кричать о «цензуре», когда ловят на горячем. Словом, «свобода слова» в посттоталитарном обществе отражает, в частности, теневые ниши его ментальной, политической и другой несвободы.

Но ЖУРНАЛИСТЫ МАЙДАНА?! Люди, которые полтора года назад рисковали не просто рабочим местом, а фактически жизнью ради свободы слова?! Можно ли сейчас позволять себе роскошь «разочарований», может быть, даже «депрессий» и/или неизменно едких и часто мало конструктивных комментариев? Не справляется тот или иной политик? Хорошо, а сами журналисты (и весь спектр специалистов, ответственных за информацию) всегда на уровне ими же поставленных требований? Например, одна из самых существенных на сегодня задач — на уровне капиллярной информации и аналитики обеспечить в обществе РЕАЛЬНОЕ ЗНАНИЕ современных проблем Европы и Запада, в первую очередь объяснить обществу, что собой представляет Европейское Сообщество и в чем состоит его радикальное отличие от сообщества решительно НЕевропейского, иными словами — ЕЭП. Перевести и изучить юридическую, институционную, образовательную систему ЕС. Собрать и систематизировать экономические показатели, статистические данные — и сравнить это с реальным положением дел в СНГ-ЕЭПовском пространстве. Объяснить, в конце концов, разницу между правами человека в Швеции и в Туркмении. Например, на украинском ТВ можно было бы меньше крутить очень актуальную «Песню- 98» с не менее актуальной «Песней-99», разбавляя их старыми фильмами о чекистах и новыми о российской «малине». Можно было бы, например, отдавать этот эфир ЗНАНИЯМ О ЕВРОПЕ. Очень может быть, что в таком случае намного труднее было бы разным манипуляторам собирать подписи в пользу антизападных референдумов. Ведь большая часть постсоветских обществ — это элементарно задуренные люди, которые не видели мира за пределами своего одичания. Виновата система, которая их такими сделала. Виноваты они сами, что позволили себя такими сделать. Но хотим ли мы, чтобы их избирательные голоса решали судьбу еще не рожденных детей, забрасывая их уже сегодня на орбиту этой Черной Дыры?!

В общем ситуация парадоксальная. Ведь, согласно критериям демократической реальности, журналистская культура в Украине несравнимо выше, чем в авторитарной части постсоветского пространства, где немногочисленная свободная журналистика загнана в резервацию, — как в той же России или Беларуси. И в то же время ни власть, ни соответствующие профессиональные категории не заботятся о заполнении почти полностью пустых сегментов информации — жизненно важной информации! Скажем, что сделано для распространения реальной информации об Украине на Западе? Жалуемся, что «нас не знают», а где стратегия информационного обеспечения трансформаций, которые переживает Украина? Где институты культуры по крайней мере в ключевых западных странах, которые бы занимались системным распространением знаний об Украине в мире? Где атташе по прессе, которые бы профессионально организовали информационные потоки между Западом и Украиной? Сегодняшний мир — это мир гиперинформации. Сегодня поражение на коммуникационном поле может быть началом поражения в других, менее видимых, но не менее опасных «войнах».

Известно, что Украина обычно ищет «внутренних врагов», а Россия — «внешних». Поэтому пока некоторые украинские журналисты работают писарями внутренних политических баталий, Россия пошла на Украину в компактное информационное наступление на различных фронтах. Информационная война России против Украины на Западе и в самой России обрела за последний год неслыханные размеры. Российские СМИ сегодня — резервуар, в котором кипит уже ничем не замаскированная патологическая ненависть к Украине, в котором варится вместе вязкая масса «правых» и «левых» проектов уничтожения украинской государственности, культуры, языка — хоть подавай их на конкурс. Опять же к вопросу о свободе слова: скажем, на некоторых российских сайтах так называемого «кольца патриотических ресурсов» свободно гуляют такие заявления и угрозы по отношению к Украине, на которые единственным ответом должны были бы стать судебные процессы — если бы речь, конечно, шла о правовом государстве. Добавилась и «газовая война» — все-таки окончательное подтверждение того факта, что не существует никакой «дружбы» и малейшего славянского «родства», а только тупая колонизаторская инерция, которая становится основным препятствием на пути реальной, а не риторической нормализации отношений между Украиной и Россией. И ту же «газовую войну» против Украины Россия продолжает на Западе целенаправленной дезинформационной войной, основная цель которой — доказать, что Украина — не цивилизованное государство с европейским будущим, а эманация все того же неправового постсоветского пространства, которое сама Европа должна помочь России втолкнуть в ЕЭП...

А вообще — не тот ли самый это покрытый зеленью украинско-российский маниловский пруд посреди «аглицкого сада»? Россия, которая себя строит насилием, и Украина, которая строит себя — да, сопротивлением, но сопротивлением разрозненных сил, которые расходуют больше энергии на внутреннее противостояние, чем на само внешнее сопротивление?!

Маниловская книга российской истории с закладкой на одной и той же странице.

Все выше сказанное касается и экономики, и социальной инфраструктуры, и коммунальных служб, — словом, конкретных измерений государства. Абстрактная риторика о «братстве» — и конкретная стратегия России, направленная на уничтожение Украины. Не без помощи в этом деле самой Украины «старшему брату». Партия «Союз» будет развешивать бигборды с надписью «С нами Бог и Россия» — не зная, очевидно, из-за отсутствия образования, что таким же образом Бог был уже заангажирован в другой исторической драме: «Gott mit uns» — «Бог с нами» — было написано на поясах нацистов. А солидарные с «Союзом» силы в России будут писать о «химерном образовании Украйна», о том, что Антихристом является не только Виктор Ющенко, но и Тарас Шевченко, и вообще — что «южнорусские, малороссийские земли — неотъемлемая часть Русского государства (...), нет никакого «украинского» народа, ни «украинского» языка... все это идеологические фантомы»... А еще: «Украинство — цивилизационная болезнь, эпидемическое заболевание для всего Православного мира»... (М. Смолин, Русский мир и украинский «миф». — www.pravaya.ru, 23.01.2006). Словом, ХIХ в. в России как начался, так нигде и не закончился. Наоборот, катится «вперед» к средневековью.

Тем временем Европейский Банк будет давать деньги на коммунальные службы, чтобы наши города не заливало фекалиями. Канадские благотворители будут заниматься украинскими сиротами (почему-то по статистике наибольший процент брошенных детей именно в Луганской и Донецкой областях, особенно глубоко убежденных, что именно с ними — «Бог и Россия»). Итальянское Министерство здравоохранения будет снабжать лекарствами и медикаментами украинских детей с онкозаболеваниями после Чернобыля... Нужно еще будет попросить итальянцев или кого-то другого починить крыши в этих больницах, потому что на последних этажах умирающие больные лежат в верхней одежде и на них льет дождь.

И еще интересная деталь. Хорошо, враги всех мастей: у нас их целый зоопарк, в котором присутствуют все зоологические виды и подвиды украинофобии. В конце концов, привыкли. Но чем объяснить привычку «друзей» к самодеструкции, самоуничтожению, самовытеснению? Савонароловские интонации с экранов телевидения. Грандиозные политические аутодафе за обеденным столом у Путина... А в ответ на это «братские» политтехнологи, без малейшей благодарности, занимаются тем, что в Кремле зовется «комплексная стрижка украинских политлохов». Странно, что при такой свободе слова ни украинские журналисты, ни украинские политики — даже непосредственно, так сказать, уязвленные в целомудрии, — почему-то не требуют объяснений. Не понимая, что МИНИМИЗАЦИЯ УНИЖЕНИЙ является ПРИГЛАШЕНИЕМ К УНИЖЕНИЯМ НОВЫМ. Вчера обещали на Майдане западную перспективу, а сегодня обещаем Путину все ту же ЕЭПовскую Черную Дыру, чтобы Путин не волновался (а он и не волнуется: он просто ждет). Что это? Постколониальный синдром? Не уничтожила империя, так сами себя уничтожим — от страха действовать, от ужаса перед пространством свободы и ответственности, которое нужно заполнить идеями, энергией, институтами? Не оправдали надежд одни люди? Так неужели общество так бедно интеллектуальными ресурсами, что не может дать новых личностей?!

Наконец-то, после имперских и постимперских столетий, десятилетий и лет преследований, издевательств и унижений общество решилось на тот решительный, но цивилизованный протест, благодаря которому Украина была признана «европейской нацией»! И при всех ошибках, проблемах и кризисах, вопрос: на фоне той гнетущей посредственности, которой обозначены почти все без исключения современные лидеры планеты, есть ли еще где-то на свете президент, готовый отдать жизнь за свою страну, как это все-таки случилось в нашей — и только в нашей — стране?! Значит, мы имеем благословенную способность порождать уникальные явления. Но у нас также есть роковая способность не ценить то, что имеем, а то и вообще упорно его уничтожать. Будто империя и вправду заложила в нас программу деструкции, которая работает и тогда, когда сама империя бесславно развалилась.

Робинзон творил из ничего — и создал мир. Манилов видел идеал в облаках — и жил, проваливаясь в беспросветное свинство. Спросите себя: на кого мы больше похожи? И особенно — в каком из двух миров нам хочется, чтобы жили наши дети?

Весь вопрос в том, выберет наше государство «робинзоновскую» или «маниловскую» стратегию развития. Первая стратегия — сложная и полная опасностей — оправдает себя не в ближайшей исторической перспективе. А вторая — хоть сегодня: построим «аглицкий сад» над лужей, пожалеем, что не такой, как хочется, — и расширим лужу к северному соседу. И поставим над нею общий «храм уединенного размышления». И будем из этого «храма» продавать оружие террористическим странам на Восток, а человеческий товар — на Запад. И будет вся Украина — «громадный дом с таким высоким бельведером, что можно оттуда видеть даже Москву». Вершина политических амбиций.

Иногда все же приходит усталость. И снова возникает вопрос: а что, если?.. А что, если и вправду прав Хантингтон, а значит, этот мир все же неизлечимо «восточный», т.е. действительно бесперспективный в плане реальной демократии? Последние события могут склонить к пессимизму. Когда от нашего общества шел сигнал энергии и сопротивления — мир в нас влюбился. Когда от общества начинают идти сигналы непоследовательности, раздражения, абсурдных конфронтаций — мир отворачивается. Западу есть чем заниматься в болевых точках планеты: там, где геноциды, землетрясения, эпидемии. Не из «маниловского», а из «робинзоновского» мира едут туда врачи, саперы, спасатели. Наше «разочарование» никому не интересно. Не справились — до свидания.

Вот поэтому посягать на моральный капитал Оранжевой Революции — это преступление. В первую очередь потому, что этот моральный капитал принадлежит обществу. В конечном счете, если бы этот капитал погиб — то первой не должна бы этому радоваться Россия. Потому что это означало бы конец цивилизованной перспективе для всего постсоветского пространства.

В моей памяти пересекаются два полюса. Базар. Среди покрытых пылью товаров дремлют от жары продавцы. Монотонно поет радио — кажется, что и певец дремлет. И сквозь сон, как в трансе, рифмует названия западных сладостей с русским словом на три буквы. Пусть дополнит ваше воображение, во что превращаются ни в чем не повинные «сникерсы», «баунти» и «твиксы». Ощущение паралича сознания. Конец. Клиническая смерть общества.

А потом — холод и палатки. Бурление жизни и творчества. Смех и цвет. Бесстрашие вызова. Оказалось, что общество энергичное, молодое, перспективное во всех своих возрастных, национальных, профессиональных проявлениях.

Известный философ Андре Глюксманн после французского референдума по Европейской Конституции в мае 2005 г. написал, что столица Европы находится больше не в Париже, а в Киеве. Потому что в ленивый полдень на референдуме скучающие французы сказали «НЕТ» Европе. А украинцы под снегом и прицелами снайперов сказали Европе — «ДА».

В этом и парадокс. Воля к свободе — только первый шаг — важный, но первый — к обретению этой свободы.

Поэтому вспоминайте иногда одинокую фигуру Робинзона Крузо на безлюдном острове. Он учит нас работать молча и конкретно. Учит мужественно переживать поражения. Иметь силы после поражения готовить новую победу. Только тогда строки Киплинга утратят свое фатальное значение. И вместо заоблачных дворцов Манилова, погруженных в свинство будней, населим безлюдное пространство нашей истории спокойным благосостоянием, функционирующими институтами, благородными формами бытия и правления.

Давайте вспомним кондуит негатива и позитива Робинзона, написанный в бухгалтерской форме «дебета» и «кредита»:

ПЛОХО: Я оказался на ужасном безлюдном острове; у меня нет надежды на спасение.

ХОРОШО: Но я жив; я не утонул, как другие члены экипажа.

ПЛОХО: Мне выпала судьба быть оторванным от остальных людей; моя судьба — быть несчастным.

ХОРОШО: Но среди тех, кто был на борту корабля, мне единственному было суждено спастись от смерти; и Тот, Кто меня чудом спас, может еще раз мне помочь.

Мы также можем написать:

ПЛОХО: Колониализм и тоталитаризм опустошили наше общество; у нас нет надежды на спасение.

ХОРОШО: Но, несмотря ни на что, мы живы после веков рабства.

ПЛОХО: Нас столетиями отчуждали от Европы; нам выпала судьба быть оторванными от остального человечества; наша судьба — быть несчастными.

ХОРОШО: Но среди тех, кто пережил подобную участь, мы одни из немногих, кому удалось спастись. Поэтому мы можем сделать выбор; у нас достаточно ума, рук, умения, а когда нужно, то и иронии; и Тот, Кто нас чудом спас, может еще раз нам помочь.

...При условии, что мы сами себе поможем.