Роль личности в истории

Великий языковед Владимир Даль слово «личность» объяснял достаточно просто, он говорил, что это самостоятельное лицо или просто особа, то есть, он считал, что каждый человек вне зависимости от возраста или пола, является личностью. А слово «история» он определил как «слово, принятое от древних почти во все европейские языки...» — как «бытописание, дееписание.., повесть о событиях, о быте и жизни народов».

И если объединить эти два понятия, то получается, что все мы с вами являемся личностями и хотим мы того или нет, личностями, постоянно находящимися в гуще исторических событий. А вот какова гуща, давайте и разберемся.

...Петр I, Николай II, Владимир Ленин, Иосиф Сталин, Никита Хрущев, Леонид Брежнев.., Михаил Горбачев.., Леонид Кравчук, Леонид Кучма — всех этих людей объединяет их руководящая роль в тот или иной исторический период, на той или иной исторической территории, их имена навечно занесены в «повесть о событиях... и жизни народов».

А история продолжается; и сегодня в конце 1999 года, и в будущем столетии, и в следующем; и в «повести» будут появляться новые имена, новые фамилии или новые псевдонимы. Жаль только, что фамилий ни моего отца, отвкалывавшего пятьдесят лет за идею и незаметно ушедшего из жизни, ни моего соседа Ивана Литвинова, продолжающего и после пенсии гнуться из-за куска хлеба, там не окажется. А останутся их имена лишь в файлах налоговых администраций под идентификационными номерами да на скромных табличках загородных погостов. Они хоть и личности, но, как бы не совсем — таких, как они, как мы с вами, обычно стараются объединить в какое-нибудь одно понятие, чтобы не тратить лишней бумаги или другого информационного носителя, обычно нас называют народ или народные массы, а во время каких-нибудь выборов нас обзывают еще электоратом. Но это публично. А в обиходе нас кличут еще проще — быдло, хотя и в словаре великого языковеда такого слова нет.

Из личностей, из «человеков» — венцов природы, нас превратили в бомжей и попрошаек; рыночников от слова базар, торгующих вещами из собственных гардеробов; работников, мечтающих о собственной заработанной плате, как о чуде, а получая ее раз в полгода, громко сглатывать набежавшую слюну и льстиво улыбаться начальникам за их щедрое благоденствие; мужчин и женщин, переориентировавшихся от желания друг друга — к желанию чего-нибудь поесть.

Нас посадили в трюм огромной безмоторной и беспарусной лодки, приковали к веслам и приказали грести, в то время как кормчий и палубная публика под патронируемую музыку отыскивают в непроглядном тумане остров то с «социалистическим человеческим лицом», то с «демократическим». Иногда они заносят в трюм объедки от позавчерашнего ужина, подбадривают нас и заверяют в том, что курс мы держим правильный, что с курса мы не свернем, иначе лодка может перевернуться, и, что скоро мы уже приплывем окончательно. Нас успокаивают, что вражеские надводные, подводные и воздушные средства нападения, обплывают и облетают нас десятой дорогой, что оборона нашего судна находится под постоянным личным присмотром кормчего и что он лично прямо с капитанской рубки принимает непосредственное участие в отгоне всех приближающихся к нам объектов. Причаливание к нашему борту строго регламентировано и разрешено только тем судам, которые провели достаточный переговорный процесс с помощью морской флажковой сигнализации или, на худой конец, если флажки плохо видно, с помощью азбуки Морзе по радио. Разрешение получают избранные счастливчики исключительно в двух случаях: для доставки «секонд хенда» и консервов и для одалживания нам денег.

Разве могли мы с вами представить это восемь лет назад. При словах независимость, свобода и демократия у нас радостно щемило под ложечкой и мы мечтали, и мы верили в эти слова. А что сегодня?

У нас нет свободы: ни свободы слова, ни свободы выбора, у нас нет и демократии. Я не хочу повторяться, потому что примеров по этому поводу уже приведено немало. Но вспомните хотя бы то, как нас заставляли отдавать голоса в поддержку ныне действующего Президента — нам «предлагали» и мы подписывались, мы не хотели подписываться — подписывались за нас, а мы молчали, и старый Президент первым стал кандидатом в новые президенты. И мы себе это простили, и нашли себе оправдание: ведь мы в трюме, ведь мы в кандалах.

А на завтра нам приготовили новое испытание на «быдлость». Как заявил Е.Кушнарев, восемьсот тысяч или около того «палубных» пойдут в трюмы собирать новые списки приверженцев кормчего, и не сомневайтесь, что в руках у них кроме разграфленных листов и авторучек будут и батог, и миска куриного бульона. Нам предоставят свободный демократический выбор. Мы же о нем мечтали, помните? Выбирай либо то, что в одной руке, либо то, что в другой. Нас не уважают. А сами мы себя уважаем? Помните, ведь кроме кандидата №1, были кандидаты и №2, и №3, и... №15, и за них мы тоже отдали миллионы своих голосов. Но нас не уважают, поэтому не уважают и наш выбор, и наших кандидатов, их называют «так звані», то есть, вроде бы не настоящие, не с нашей лодки.

А давайте так, чтоб нас зауважали! Давайте наплюем на догмы. Кто это приказал нам быть народными массами или, тем паче, быдлом? Мы сами дали право так себя называть, и мы его отнимаем! Теперь мы есть индивидуумы, личности, творцы истории. Что без нас Петр I, Леонид Брежнев или Леонид Кучма? Мы создали им памятники, нашими руками вписаны их имена в «повесть о событиях... и жизни народов». Нас пятьдесят миллионов, неужели мы не сможем хоть вместе, хоть по отдельности вписать свои имена в нашу историю. Сомневаетесь? Зря!

Наша роль, как личностей в новейшей истории нашего государства неоспорима и грандиозна, наша роль в нашей судьбе и судьбах наших детей и внуков сегодня у нас в руках. Поверьте в себя и ни в кого больше, бросьте вы эти проклятые весла и этот темный трюм, идите на палубу и лично проверьте курс. Будьте уверены, что именно наша с вами роль сегодня наиболее важна в истории, в отличие от личностей, мнящих себя историческими.

«История пишется сегодня», — вещает нам торжественный голос с телеэкранов, и, что удивительно, он говорит правду. Это действительно так, но писать то ее хотят по уже готовому сценарию, и наша роль определена главным государственным режиссером не как главная или хотя бы второго плана, а в массовке, рядовыми статистами. Нас даже не спросили: а куда мы хотим, нам даже не сказали: а какие здесь условия и оклады. Нас просто взяли и построили. Раньше за массовку давали трояк, сейчас, наверное, не больше дадут. Ощущаете нашу рыночную стоимость? Достойно?!

А нам говорят: свобода выбора, реформы, демократия. Кстати, вы никогда не задумывались, почему в нашей лексике много привычных слов поменяли на иностранные, просто взяли и навязали, а мы повторяем, даже не задумываясь об их значении. Например, слово «демократия» — греческое слово, которое переводится как — народное правление. Теперь, я думаю, вам понятно, почему не просто — народовластие (так тоже оно переводится), а демократия: просто сегодняшние «демократы» при власти боятся власти народной, надеются: авось, не все поймут, что это такое и с чем его едят, а звучит красиво.

А то вдруг, если каждый будет знать, еще попрут к рулю лодкой править. И попрем, только, конечно, все на одном капитанском мостике не уместимся, но ума выбрать одного человека — у нас хватит. Нам же хватило ума не пойти всем вместе баллотироваться в президенты, да и нашим нынешним избранникам тоже не откажешь в сообразительности: смогли ведь из четверых одного занарядить, а там к этим четырем, может, и еще кто подтянется.

Мы же все — исторические личности и договорились, что роли свои в истории будем выбирать самостоятельно, по уму. И лодочку нашу дырявую всем миром подлатаем и паруса поставим и двигатель приспособим. Работы всем найдется, и палубные без дела не останутся, и кормчему пахать придется больше других. И будет у нас тогда демократия, народовластием называемая.

Только вот поскорей бы, а то не ровен час потонет наша лодка, а спасательных жилетов нынешний кормчий для нас не приготовил. Нам бы кормчего попредусмотрительней надо. Найдем такого. Выберем. Один мой старинный приятель частенько заходит ко мне на чай, и мы с ним спорим о предстоящих выборах: он обычно в роли пессимиста, а я — оптимиста. Придет он, сядет в уголок и давай нудить: «Все равно Президента не переизберут — у него власть, у него милиция и СБУ, у него деньги, у него иностранные имиджмейкеры и СМИ — как раскладку захотят сделать, так и сделают». И получается, по его словам, что лучше, чем на кухне, день 31 октября не провести.

«Величайшее заблуждение, — отвечаю я ему и всем тем, кто думает также, — роль каждого из нас в предстоящих выборах многократно выше всех тех возможностей, которыми обладает нынешняя власть, не забывайте о том, что личности делают историю, а не милиция и имиджмейкеры. Личности — не забывайте об этом никогда, и оставайтесь ими всегда и при любых обстоятельствах!»