Шесть лет компромисса

Сравнивать нашу Конституцию с американской, которая стоит неприкосновенной третью сотню лет, стало общепринятым. И, возможно, не зря. Потому что едва ли не единственным стопроцентно положительным качеством действующей Конституции Украины является то, что она уже шесть лет просуществовала без изменений. Как линия фронта после прекращения огня, Конституция после принятия ее в памятную июньскую ночь закрепила позиции сторон, с которых они атакуют этот документ, каждая в своих интересах. Баланс власти и стабильность общества, которые мы имеем в последние годы, стали возможными именно благодаря неизменности конституционных норм. Другое дело, что и баланс власти у нас не совсем тот, какой бы хотелось, и стабильность зафиксирована на слишком низкой отметке. Всем давно и хорошо известны все неуместности и противоречия, которые возникли, благодаря именно такому Основному Закону, и именно их устранение будет одной из главных интриг политической жизни страны в ближайшие годы.

Чтобы представить себе рядового гражданина Украины, который бы в споре с представителями власти или просто с другими гражданами ссылался бы на положение Конституции, следует иметь очень развитую фантазию. Единственный известный автору случай предметного применения Конституции вызвал шок у должностных лиц, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы тот, кто требовал гарантированных Основным Законом прав, не оказался народным депутатом Украины.

По правде говоря, пока что Конституция по-настоящему актуальна только для власти, а недостатки или неуместности, которые жизнь выявила в Основном Законе, реально влияют только на носителей этой власти. Именно такое положение сделало возможной ситуацию, когда различные стороны околоконституционного конфликта ссылаются на волю народа, который в свою очередь и не догадывается о том, что желает конституционных изменений и даже высказалось за это, причем не один раз.

Сделав главное, а именно, закрепив разделение украинской власти на законодательную, исполнительную и судебную, Конституция 1996 года оставила недовольными все стороны. И если о судебной власти говорить пока что рановато, то исполнительная и законодательная ветви давно и тщательно «пометили территорию» власти, которая принадлежит им по Конституции и стремятся эту территорию расширить. Как часто бывает, обе стороны правы, и у исполнительной, и у законодательной власти есть весомые аргументы в свою пользу.

Начнем с исполнительной власти, которую олицетворяет в нашем случае глава государства. После победы, полученной на президентских выборах 1999-го, Леонид Кучма сделал попытку закрепить добытый успех, изменяя Конституцию. О том, что такое мнение довольно долго блуждало в обществе, прежде чем прийти в головы инициаторов референдума-2000, свидетельствует ряд публикаций в прессе, которые появились еще ко второму туру президентских выборов.

Безусловно, искушение поставить под сомнение результаты референдума 2000 года является большой, учитывая реальный интерес народных масс к, например, бикамерализму. Но если идти таким путем, то можно с таким же успехом поставить под сомнение канонизированный отечественными историками референдум относительно независимости 1991 года, результаты которого не подтверждались «экзит-полами». Поэтому не будем ставить под сомнение неотложную потребность подавляющего большинства населения в изменении Конституции, высказанную свыше двух лет назад.

Можно сказать, что главным для исполнительной власти является решение референдума о предоставлении Президенту права распускать Верховную Раду. Такой механизм при определенных условиях (невозможность сформировать большинство, коалиционное правительство, утвердить бюджет и тому подобное) предусмотрен во многих демократических странах. Наличие реальной возможности роспуска парламента делает законодателей более реалистичными и динамичными. Другое дело, что с референдумом, как известно, не вышло. Более того, слово «имплементация» может исчезнуть из политического лексикона так же, как исчезло в восьмидесятые слово «эскалация», без которого когда-то не обходился ни один выпуск новостей.

Приблизительно та же судьба ожидает еще один неологизм, введенный в активный словарь политиков — «импичмент». В противовес имплементации, которым угрожает одна сторона, другая имеет импичмент, до которого дело, наверное, никогда не дойдет. На самом деле законодательной власти нужен не так механизм смещения с должности всенародно избранного главы государства, как хотя бы какое-либо воздействие на формирование исполнительной власти. Единственное, что может отечественный парламент, это высказать недоверие правительству, или не утвердить кандидатуру премьер-министра. И все! Согласно действующей Конституции неутвержденный премьер может сколько угодно работать в качестве исполняющего обязанности, имея те же самые права и практически не имея ответственности. Безусловно, это нехорошо, как принято сейчас говорить.

Остается искать выход из положения, в которое загнал нашу власть компромисс 96-го года. Ни предыдущий, ни ныне действующий состав Верховной Рады не может с одной стороны реализовать решение референдума, с другой, отобрать полномочия у Президента. Поданный в свое время Александром Морозом проект внесения изменений в Основной Закон был скорее частью акций зимы 2000 года, чем документом, который может быть реально принят. Вместе с тем, у сторонников уменьшения полномочий Президента появился новый аргумент — результаты парламентских выборов 2002 года, которые часть политиков считает волеизъявлением народа к изменениям, которые должны внести в Конституцию избранные ими партии и блоки. Аргумент менее убедительный, чем итоги всенародного референдума, и так же неспособный превратиться в что-то реальное.

Более того, с приближением президентских выборов один из вероятных претендентов на самую высокую должность в лице Виктора Ющенко будет выявлять все меньше желания уменьшать свои будущие полномочия путем внесения изменений в Конституцию. С другой стороны, вполне возможно инициирование внесения изменений в Конституцию, которые лишили бы нового Президента значительной части власти, которую имеет Президент нынешний. Кто знает, может через какое-то время стороны поменяются ролями? Нынешняя оппозиция вдруг начнет выступать за упрочение президентской власти, навсегда забыв слово «импичмент», а нынешнее большинство начнет инициировать изменения к Конституции с целью увеличения полномочий парламента.

Одна проблема — пока что до конца не ясно, где у нас оппозиция, а где большинство. В смысле возможных изменений к Конституции, которые объективно назрели, это не так уж и плохо. Потому что и Верховной Раде необходимы полномочия по формированию правительства, и Президент должен иметь право распустить недееспособный парламент. И первое и второе является непременным атрибутом трудоспособной демократии. И если в ту памятную ночь 96-го авторы Конституции сознательно или нет не досмотрели и оставили в Основном Законе прогалины, то нынче их вполне целесообразно заполнить. Только, желательно, не ночью, а днем, и не в спешке, а взвешенно и обоснованно. Конституция все таки. Рано или поздно ее будут читать и толковать не только депутаты и министры, а и обычные люди. Так и скажет студент профессору или солдат офицеру — мои права защищает Конституция! Желательно, чтобы к этому времени в этом документе не было ни противоречий, ни неуместностей.