Сползание в ловушку...

Сразу после первых шагов по изменению Конституции во время войны прозвучало заявление канцлера Германии Ангелы Меркель о том, что на востоке Европы продолжается «гражданская война при участии РФ». Фактически то, что и нужно было Путину, и то, в чем подыграл ему официальный Киев... Не исключено, что способы голосования в ВР за изменения к Основному закону в части правосудия демонстрируют модель того, как будет голосоваться и «особый статус». В основном мы слышали от Президента, что ни о каком «особом статусе» речь не идет. Но это если не читать внимательно детали Минских соглашений. Петр Порошенко только на словах говорит об агрессии Москвы. Однако стоит вспомнить, что недавно его представители «открыли карты» на судебном заседании, которое инициировал Станислав Батрин против РФ, и фактически отказались признавать РФ агрессором.

В унисон к изменениям к Конституции в сфере права появились заявления ООН о пытках в застенках СБУ. А ОБСЕ и ООН осудили обнародование информации об аккредитованных журналистах на оккупированной территории. Эти организации почему-то никак не реагировали на «расстрельные списки» украинцев, в которых значились не только добровольцы, военные и представители силовых структур. В те списки попали и общественные деятели, и журналисты, и блогеры вместе с их персональными данными и даже адресами родителей. Но международные искатели правды и справедливости тогда проявили исключительную подслеповатость. Это доказывает, что мир давит на Украину и стремится как можно скорее «завершить» вопрос Донбасса.

Путину же нужен был любой прецедент изменений Конституции Украины (даже мелких и лучших) для того чтобы зафиксировать — официальный Киев считает конфликт на Донбассе внутренним. А это значит, что даже за сбитый Малазийский «боинг» должна отвечать Украина, ведь эта катастрофа произошла на территории проведения Антитеррористической операции. Россия из внешнего агрессора превращается в защитницу «русскоязычных» граждан и даже миротворца. Юридически! Разумеется, о возмещении убытков украинцам и государству Украина после этого речь не будет идти. А РФ, между тем, в конечном итоге получает время для последующего расшатывания ситуации на юго-востоке Украины, а следовательно — дальнейшего воплощения злого плана Кремля.

Пока украинские юристы спорят, в чем разница между «условиями введения военного положения» и «условиями военного» положения, Путин не занимается формальной казуистикой. Он бьет по всем фронтам — военным, политическим и юридическим. В конце концов, для него обещания и заявления точно так же имеют условное тактическое значение. Именно поэтому глашатай Кремля Соловьев еще несколько лет назад уверял, что Крым был передан Украине законно, а затем сменил свою риторику на 180 градусов. Это не непоследовательность, а принцип политики — все допустимо, что целесообразно в конкретный момент. Путать карты, блефовать, использовать слабости противника Кремль умеет очень хорошо. Можно сказать, что только в Украине Кремль в некоторой степени дал фальстарт, не имея соответствующей поддержки местного населения в нужных для него регионах. Но Путин учится на собственных ошибках, и проваленный проект «Новороссии» вовсе не снят из планов Путина. Просто теперь в ход пойдут другие фигуры — гангренозный Донбасс будет выжимать из Украины силы, а коррумпированная украинская верхушка постепенно сползает в «объятия» изменений к Конституции теперь уже относительно «децентрализации».

«В РЕЗУЛЬТАТЕ ТОГО, ЧТО ВОЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ НЕ ВВЕДЕНО, АГРЕССОР НЕ БУДЕТ ОТВЕЧАТЬ ЗА СВОИ ДЕЙСТВИЯ»

Виктор МУСИЯКА, один из авторов Конституции Украины 1996 года, профессор Киево-Могилянской академии:

— Существует позиция ряда юристов, что в Украине есть условия для введения военного положения и, в соответствии со 157-й статьей Конституции, изменения к ней невозможны. Честно говоря, я думал, что Президент и Верховная Рада отреагируют адекватно реалиям и введут военное положение еще в 2014 году. Поэтому я тогда утверждал, что с изменениями к Конституции нужно подождать, но процесс изменений к Основному закону пошел, и на то есть воля Президента. Реально у нас сейчас идет война, российские войска вместе с наемниками находятся на Донбассе. И с правовой точки зрения есть все условия для введения военного положения, которое не обязательно нужно вводить по всей Украине. В силу того, что такое положение не введено, мы теряем еще и в том, что в конечном итоге агрессор не будет отвечать за свои действия, не будет возмещать убытки, нанесенные этой агрессией. Таким образом мы сами уменьшаем возможности защиты наших интересов.

Что касается формальной стороны вопроса, то, по моему убеждению, как юриста, нужно различать условия введения военного положения и условия военного положения. Условия военного положения появляются только тогда, когда Президент издаст соответствующий приказ и Верховная Рада за него проголосует, как за Закон. Пока этого Президент не сделал, и, соответственно, условий военного положения у нас нет. Выходит, что с юридической точки зрения нет никаких препятствий для внесения изменений в Конституцию.

«ЕСЛИ НИ ПРЕЗИДЕНТ, НИ МИД НЕ НАЧНУТ ЧЕТКО НАЗЫВАТЬ ВЕЩИ СВОИМИ ИМЕНАМИ, ТО ВРАГ НАМ НАВЯЖЕТ СВОЮ ПОЗИЦИЮ»

Елена СОТНИК, народный депутат, фракция «Самопоміч»:

— Термин «особый статус» появился в тексте о децентрализации не случайно и искусственно. Это была попытка выполнить требования наших внешних партнеров, в частности, о выполнении Минских соглашений. И если этот документ появится во втором чтении в парламенте, то я считаю, что это будет просто катастрофа для общества и для страны. Очень надеюсь, что в этом парламенте достаточно людей, которые способны смотреть на будущее страны не только через призму своих интересов и интересов своих партий, но и способны посмотреть на последствия такого решения. Надеюсь, что триста голосов за это никогда не наберется. Вероятность таких изменений с нами не обсуждалась, хотя есть разные слухи. Мы являемся оппозиционной партией, и свою негативную позицию касательно изменений к Конституции в секторе децентрализации выражали постоянно от стран внешних партнеров до партий в парламенте. Ни о каком «особом статусе» речь идти не может.

157 статья действительно говорит о том, что не может быть изменена Конституция в условиях военного положения. Можно долго спорить о формальных юридических вещах. Военное положение должен объявлять Президент, и для этого есть очень сложная процедура. Этого сделано не было, и, соответственно, путь к изменениям к Конституции открыт. С реальной точки зрения, если Украина позиционирует во всем мире войну на Донбассе как агрессию РФ, то она и формально должна придерживаться этой позиции. Это проблема нашей власти, которая просто не способна на сегодняшний день назвать вещи своими именами. Конечно, когда возникает потребность внести изменения в Конституцию, этот момент замалчивается. С другой стороны, есть другой риск, который связан с тем, что в условиях военного положения будут заторможены реформы. Мы не знаем, сколько будет продолжаться война с РФ, а страну нам нужно развивать и модернизировать в том числе и в правовом русле.

Если бы мы с самого начала признали войну войной, то тогда бы у нас была ясная и сильная позиция на переговорах, в том числе и в Минском процессе. Двойной подход к этому вопросу в конечном итоге приведет к тому, что мы прогнемся под давлением других стран, и даже недавно Меркель заявила, что война на Донбассе является гражданской, хоть и поддерживается из РФ. То есть мы видим изменение риторики наших союзников. И это как раз проявление тех рисков, которые вызваны слабой артикуляцией украинской власти. Если ни Президент, ни МИД не начнут четко называть вещи своими именами, то фактически враг нам навяжет свою позицию. Нам просто поставят ультиматум, в том числе и касательно выполнения Минских соглашений.