Судный день Руха

65 лет назад, как раз на католическое Рождество, родился Вячеслав Максимович Чорновил. В каноническом понимании этого слова он был православным и как светский деятель исповедовал только одну идею, которой служил беззаветно и до последнего дня. Имя той идеи — Украина, абсолютно свободная и только демократическая. Украина потеряла искреннего патриота. Вопрос в другом — что делал бы сегодня юбиляр, если бы борцы за его место в истории не вознесли жертву на Голгофу?

ВОЗВРАЩЕНИЕ В НИКУДА

Полку заклятых «друзей», которые сегодня склоняют голову перед памятью Героя, действительно, прибыло. Непримиримых чорновиловцев еще нужно поискать! Но только не на политическом олимпе. Тем более руховском. Для этого «олимпа» верх достижения — пятничное заседание оргкомитета по утрясанию «пакета мер» в честь памяти Вячеслава Чорновила, состоявшееся в кабинете Табачника, автора первой в свободной Украине грубой античорновиловской статьи «Гений деструкции», напечатанной еще 5 декабря 1992 года (sic!) в «Украине молодой». Нужно было только видеть «восторг» Евгения Сверстюка в ту минуту, когда одна из «прямодушных» орговичек Руха отважилась пригласить (еще ничего, что делала это по телефону) давнего побратима Чорновила на оргкомитет под руководством нового «гуманитарного» вице-премьера! В высосанном из пальца заявлении ЦП Народного Руха о 65-й годовщине со дня рождения ни одним словом не упоминается, почему детище Вячеслава Чорновила переродилось в политического байстрюка, зато в который раз призывается «вернуться в нашу партию и вместе нести ответственность за будущее Украины, за судьбу украинского народа». Были бы честными, так бы и написали, с кем конкретно эту ответственность на себя брать: с Удовенко и Симоненко? или с Костенко и Морозом? или с Ющенко и Тимошенко? Или вместе со всеми ими? Дожившись до сочного пинка в Верховной Раде, полученного за компанию вместе с левой братией, кстати, далеко не от коммунистов, жертвы парламентского «террора» на тринадцатом году своего существования «жертвенно» лишились не только ответственных рычагов влияния, имевшихся благодаря парламентским и министерским должностям, начиная с 1990 года, но и оказались на свалке в поисках свежих политических отходов.

Вот о чем стоило бы сегодня кричать, а не пытаться «юбилейным» образом «освящать» то, что в кучу уже вряд ли слепишь, во всяком случае, под руководством теперешних держателей руховских обломков. Горько, но уже не удивительно смотреть на то, как одни (во главе с Костенко) созывают на день Вячеслава Чорновила мифический съезд объединения, а другие (Удовенко с Ющенко) ставят автографы в сборнике чорновиловских статей и выступлений «Пульс Украинской Независимости» с банальными выводами наподобие: «Он голову сложил за нашу Украину. Прочитайте эту книгу!».

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

В сборнике есть что прочитать и в то же время вспомнить, чтобы сделать понятные даже коню выводы. «Стимулы их действий (каждого из них) известны, — писал Вячеслав Чорновил о не менее известных соратниках, которым Ющенко нынче, по всей вероятности, также адресовал эту книгу, — но не могу понять: почему они не боятся последствий того, что творят? Ведь они уничтожают не Чорновила, даже не только Рух, они уничтожают украинскую государственническую идею».

В отличие от некоторых действующих и некогда в чинах моралистов, Вячеслав Чорновил не употреблял на каждом углу — к месту и не к месту — таких понятий, как честь и честность, совесть и порядочность. Для настоящего патриота декларировать добродетели — излишне. Реальные дела для борцов стоят больше, чем не подкрепленные делом пустые слова.

После скандального возвращения в Киеве недвижимости Руха в руки Удовенко — или, если хотите, принудительного выселения конторы Костенко из дома Столыпина по улице Гончара, 33 — мелкие наследники великой идеи, начиная с весны 2000 года, раз пять, как правило, по поводу очередной даты, во всеуслышание объявляли о намерении превратить партийный кабинет председателя Народного Руха в музей Вячеслав Чорновила. (Самостоятельно выбив у власти имение, мудрый лидер говорил, что со степенным фасадом Народный Рух Украины — это основательно и надолго).

До сих пор было, очевидно, не до музея. Под неусыпной охраной в обычно полупустом здании, в котором окопались два десятка человек центрального аппарата, включая главу партии, его заместителей и двух уборщиц, рисовались и время от времени осуществлялись какие угодно многовекторные движения. За исключением одного. Того, которое определил уничтоженный председатель Народного Руха Украины в посмертном сборнике. В итоге, стопки нерозданного за два с половиной года сборника оказались в четырехэтажном дворце партутиля едва ли не единственной ценной на сегодня вещью для осмысления потерянного и преднамеренно позабытого.

КАРТИНКИ ИЗ КАБИНЕТА

Давайте возьмем эту книгу и прогуляемся по кабинету-музею, который отныне будет существовать наконец не только во многочисленных пожелтевших анонсах. Читая и «разглядывая», попробуем кое-что сопоставить.

Я не буду описывать то, что вы сможете увидеть собственными глазами. Все действительно бережно и опрятно подобрано, развешено и расставлено (особенно до трагического времени жизни Героя). Я хочу обратить внимание на то, чего вы, к сожалению, не увидите. На то, почему сегодня теплится не столько борьба за судьбу Руха, сколько за украинскую идею в целом.

«... Нет более страшного наказания за муки нечистой совести, ибо нет судьи выше правды», — так говорил Чорновил. (Эти слова в музее в центре).

Теперь включите воображение!

Вот в кабинете-музее демонстрируется печать Руха, прихваченная в 1999 году Бойко в знак преданности Костенко.

Вот поношенные тапки. Тапки, выброшенные из парламентского кабинета героя музея, когда их владелец 9 марта 1999 года праздновал в Национальной опере день рождения Тараса Шевченко. Это сделали пока что не полностью забытые руховцы, с 2002 года более известные как софракционники именно того, кто подписал книжку Чорновила: Червоний — любитель лозунгов наподобие: «Деньги и должности!»; Зварич, который в тот вторник первым умостился в кресло главы фракции Руха, злоупотребляя интервью с американским прононсом; Гудыма (тот что Олесь или Александр) — этот даром (?!) подарил музею дешевый зонтик, который он угодливо носил во Львове над головой кумира за пару месяцев до измены.

Как раз здесь радует глаз свежеотпечатанный лозунг: «Тот, кто предаст Чорновила, предаст Украину!», произнесенный на сцене Театра Франко в Киеве на шестидесятилетии юбиляра Федориным, политический путь которого в последнее время терялся где-то в активе, если опять ничего подобного не случилось, партии, которой руководит, кажется, столичный голова.

Теперь представьте, как со слезами покаяния на глазах материалы кабинета-музея изучают другие «нашеукраинцы». Тот же Кириленко, воспитанный лично Вячеславом Чорновилом как глава «Молодого Руха»; Шевченко (тот что Виталий) — автор на удивление смрадных пасквилей на тогдашнего председателя Руха, первыми читателями которых почему-то всегда были коммунисты; Жовтяк, исконно недовольный собственным провинциальным статусом в рядах Руха, в чем, как и во всем другом, был виноват, конечно, лично Вячеслав Чорновил. (Остальные фамилии активистов ночных набегов и «верных соратников» можно найти в самой книге).

А вот и гвоздь экспозиции. В дешевой рамке на всеобщее обозрение выставлено мятежное заявление тридцати антикоммунистов (их фамилии, в конечном счете, сохранены в музее благодаря статье Кендзьора в положенной на стол Чорновила подшивке «Часу»), которые впервые честно заслужили в парламенте бурно-одобрительные аплодисменты коммунистов, социалистов и остальных идейных противников. В новом парламенте это фактически стало ритуальным явлением, а 19 февраля 1999 года милый исконно вчерашним «приговор» зачитал известный в то время борец с собственной бедностью доктор экономики Черняк, который предал анафеме многолетнего руховского председателя, лично настоявшего на том, чтобы этот профессор шел вторым в руховском избирательном списке. (Тешьтесь, господин Стоян, вы не первый!). Что ни говори, от рассматривания таких вещевых экспонатов лишится чувств даже слишком материально закаленная совесть.

Зато есть и милые сердцу партфункционера вещи. В кабинете выставлены фото, на которых подчиненные Удовенко, которые должны были тщательно профильтровать горы снимков, демонстрируют себя рядом с Героем в разных позах и на разных фонах. Под этими фотографиями стоят правильные даты, в других случаях — некоторые взяты с потолка.

ЧАСОВОЙ КАК В ВОДУ ГЛЯДЕЛ

Отдельного разговора заслуживает широко разрекламированный киевским градоначальником Омельченко во время прошлой избирательной кампании проект памятника Вячеславу Чорновилу, который собирались установить в начале улицы, носящей его имя. Понятно, что воплотить эту идею намного сложнее, чем дать поручение девочкам общего отдела проштамповать книги факсимильными автографами Ющенко и Удовенко рядом с портретом Героя, не спрашивая ни их, ни себя о моральном праве.

Сегодня для них главное — лихо погарцевать перед телекамерами на электоральном поле, ведь в среднестатистическом кругу четырех сознательных избирателей всегда найдется один верный чорновиловец.

А завтра будет, как и прежде. Удовенко с чувством выполненного долга потянется в любимую сердцу Болгарию успокоить разбереженную парламентскими обидами душу, забыв раздать предпраздничные премии центральному аппарату Руха. О газете «Час», каким-то чудом вышедшей в юбилейную дату, забудут скорее всего к 25 марта 2003 года — дню гибели Героя.

Потому что завтра снова сквозь зубы бросят в глаза настырному редактору Николаю Влащуку, как это сделал один из ведущих деятелей «Нашей Украины» после завершения выборов- 2002, услышав предложение, что и дальше нужно издавать чорновиловскую газету: «Хватит носиться со своим Чорновилом как с писаной торбой...»

...7 марта 1999 года на втором этапе девятого и последнего для себя съезда Вячеслав Чорновил как на духу, возможно предвидя, что случая больше и не представится, искренне каялся перед Рухом за основную свою вину — «не до конца продуманный подход к кадровой политике в партии». Тогда все признали, что он имел мужество извиняться за формирование избирательного списка Народного Руха Украины образца 1998 года. На самом деле те, кто его не только слушал, но и слышал, понимали, что лидер просит прощения во многом не столько за себя, сколько за тех, кто предал, бросил и продал, и не только его.

Фактически он просил прощения за тех, кто через три года почти в полном составе, имея хоть какой-то внеполитический бизнес, оказался в избирательном списке Ющенко.

Словно завещая, Вячеслав Чорновил призывал осознать, «что в наших условиях политик- бизнесмен никак не сможет избавиться от власти или от какого- либо из кланов». (Это также цитата из книги, которую сейчас автографирует Ющенко).

Часовой как в воду глядел. История повторилась в виде фарса. Когда ковчег всякой твари по паре дал течь, первыми стартовали самые прыткие. Моряки правду говорят, что капитан на корабле знает все, но крысы знают больше.

Пусть Вячеслав Чорновил не всегда знал, что делать, точнее — как сделать лучше, но он всегда знал, чего ни при каких обстоятельствах никогда нельзя делать: не подписывайся под словами, которым не веришь; не иди на заговор с нечестивыми; не лукавь в угоду самолюбию.

В каком ужасном сне кому-то из тех, кто знал и действительно уважал Вячеслава Чорновила, могло привидеться, чтобы он подписался под бредом, составленным Симоненко вместе с Морозом и Тимошенко (или наоборот)? Позволил ли бы он так называемым руховцам наперегонки, задрав штаны, носиться с желто-голубыми знаменами за ленинскими внучатами, как это 16 сентября этого года вытворяли на Европейской площади в Киеве политические голодранцы?

ОТВЕТЫ НА ПОВЕРХНОСТИ

Вячеслав Чорновил до сих пор остается нестерпимым, неудобным, живым упреком для тех, кто смог всю свою пассионарность свести к ярмарочному шуму: «Я отдал Руху десять лет, а что я с этого имею?» (См. подписанную Ющенко книгу Вячеслава Чорновила «Пульс Украинской Независимости», стр. 612. — Д.П. ).

Вот что слышал от давних соратников Черняка и Зайца Вячеслав Чорновил, который всей своей политической жизнью опровергал тезис: чем ближе к власти, тем дальше от морали. За что и поплатился головой. (А не за «вашу», прости Господи, «Украину»!). Потому что за руку привел во власть и парламент многих людей (жалко места перечислять всех поименно), которые до сих пор не могут понять одного: бросив Его и Его Идеи на поругание, вы сами быстро оказались в рядах политических чинуш, пусть и с амбициями, свойственными генералам Наполеона.

Излишне сейчас говорить, кто и за сколько продал голову, а кто — идею. История свидетельствует, что, действительно, Костенко и компания сначала сдали Чорновила. Но разве, оказавшись под одной крышей сначала с разномастными членами «Нашей Украины», а потом в одной упряжке с коммуно-социалистами, Рух Удовенко не сделал то же самое с идеями Чорновила? Впрочем, какая разница! Сделано, в конечном счете, одно и то же.

Юбиляр был романтиком в лучшем понимании этого слова, потому что видел людей и, в частности, друзей более хорошими и порядочными, чем они были на самом деле. Он был действительно верующим человеком.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

22 декабря 2002 в Музей Тараса Шевченко в Киеве дружной толпой пришли столичные школьники. Заполнили весь зал и читали рефераты, посвященные литературоведческим исследованиям Вячеслава Чорновила творчества Тараса Шевченко, Павла Грабовского, Бориса Гринченко, Владимира Самийленко. Ярко выступили Михайлина Коцюбинская, Валентина Чорновил, Евгений Сверстюк, Михаил Косив, Богдан Горынь. Среди слушателей в переполненном зале я увидел только двух друзей, которые непосредственно работали с Вячеславом Чорновилом. Ни «Нашей Украины», ни многотысячного Народного Руха (того или другого) просто не было...

ОБ АВТОРЕ:Дмитрий ПОНАМАРЧУК — бессменный пресс-секретарь Вячеслава Чорновила. Покинул руководство пресс-центром Руха в 2001 году по вышеизложенным мотивам. Сегодня президент Фонда поддержки свободных журналистов и прессы Украины имени Вячеслава Чорновила.