Трагифарс из трех действий

Что чувствует человек, впервые оказавшись в сессионном зале Верховной Рады в качестве депутата? Гордость, растерянность, ответственность, радость, разочарование, уверенность? В обывательском и невзыскательном журналистском мнении депутаты — это далекие от народа «верхи», которые дорвались до кормушки и ездят на служебных машинах. Но на самом деле депутаты — плоть от плоти, кровь от крови украинского народа, большей частью все еще советского. И то что в открытую и втихаря делает народ, то же делают и депутаты. Демократия стала фактом. Правда, каков демос, такова и кратия.

Первые же дни работы Верховной Рады вызвали ощущение ошарашивающе-ощеломляющее. Депутаты нынешнего и прошлых созывов, их помощники, журналисты, близкие к политике люди снуют перед входом в зал под куполом, толкают друг друга, регистрируются, подбирают ворох материалов, дают и берут интервью, покупают книги и газеты, стоят в очереди в буфете. Идет бесконечный процесс общения, обсуждения, осуждения, отрицания, порицания, прорицания и потрясания. Здесь делается большая политика. Здесь рождаются мифы и сплетни, законы и подзаконности, интриги и замыслы. Политическая тусовка в полном разгаре.

Начинается представление под названием сессия Верховной Рады.

Депутаты, испытывая чувство долга и ответственности перед избирателями, хотят им понравиться любой ценой, как актеры хотят понравиться зрителям. Для начала надо принять постановление о трансляции сессии по радио, а еще лучше по телевидению. Если кто-то возражает, пристыдить его: «Ты что, против свободы слова?». Если решение принято, микрофон и трибуна становятся мощным орудием пропаганды и агитации. Причем бесплатным. Теперь можно либо громить существующий антинародный режим и проводимые им реформы, либо громить тех, кто громит существующий антинародный режим и проводимые им реформы, либо громить и тех, и других как врагов народа, обязательно упомянув при этом какого-нибудь политического деятеля. В этом спектакле каждый играет свою роль.

Для выступления годится любой повод: выдвижение на пост спикера, заявление от фракции, обсуждение законопроектов, даже таких специальных, как Закон «О защите растений». Как тут не сказать: «Что это вы растения защищаете, а людей нет?». И народ это слушает, народу это нравится. Народ любит зрелища.

Успех спектакля, как известно, зависит от режиссера. Но его-то как раз и не хватает. Режиссура извне какая-то слабая и неуверенная, нет почему-то четких установок на пропаганду достижений народного хозяйства. Режиссура внутри какая-то однобокая, рассматривающая депутатов в качестве устройства для нажатия кнопок, постоянно забывающих их нажимать, для чего вопрос нужно ставить на голосование по несколько раз. Зато телеоператоры работают исправно: не дай Бог, отвлечься — сразу попадешь в историю в качестве читающего газету. И если при этом зафиксировано на пленку название статьи, например, «За границу», так и жди надписи типа «Грачи улетают» под собственной фотографией, где ты изображен с газетой в руках.

Жанр этого спектакля — трагифарс по мотивам мифов Современной Украины, состоящий как минимум из трех действий.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. «БЕДНОСТЬ НАРОДА»

На бедности легче всего делать политическую карьеру. Бедных у нас положено любить, а богатых ненавидеть, хотя все понимают, что лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Общеизвестная дилемма: «Чому ми бідні? Бо дурні. А чому дурні? Бо бідні» не имеет на сегодняшний день ни экономического, ни этического решения и грозит превратиться в аксиому. Гордое слово «народ» звучит постоянно в отличие, скажем, от слова «свобода», которое, похоже, вообще ни разу не звучало в здании ВР. Под народом обычно понимаются те, кто стоит перед зданием Верховной Рады, или те, кто хочет что-нибудь получить от депутатов. Мой учитель советской истории (светлая ему память) давал такое определение: «Народ — это все население минус монополистическая буржуазия». Даже исходя из такого определения, народ — это не только те, кто по официальной статистике (которая, кстати, никогда не отличалась правдивостью) живет за чертой бедности. Как кричал один обманутый вкладчик трастов: «Я последние три тысячи долларов трасту отдал!». Спекуляция бедностью и конкурсы нищеты продолжают пользоваться большой популярностью.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. «ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС»

О кризисе в экономике Украины знают все. Потому что производство падает, предприятия стоят, народ бедствует и не получает зарплату. В советской экономике дефицита все было наоборот: производство росло, предприятия выполняли план, народ получал зарплату, «радовался и процветал», добывая дефицитные товары через родственников и знакомых, выстаивая очереди за туалетной бумагой, отмечаясь в очереди за мебелью и получая талоны на гордость сельского хозяйства Украины — сахар. Страна производила все больше ракет, танков, самолетов, авианосцев, а также угля, металла и химических удобрений, продавала за рубеж нефть и газ. Мало кто задумывался, каким путем достигается это убогое благополучие. Экстенсивная советская экономика не могла развиваться — она исчерпала свой ресурс развития и к началу 80-х годов находилась в состоянии кризиса, который к началу 90-х годов перешел в стадию распада плановой экономической системы. Все семь с лишним лет независимости Украины этот распад продолжается. Это не кризис, а именно распад, причем неизбежный и бесповоротный, который никто не сможет остановить. Производство будет падать, потому что продукцию или нельзя продать, или ее не умеют продавать. Предприятия будут закрываться, потому что у общества нет потребности в их товарах. Зарплату будут получать только те, чей труд признан после продажи товара, в который этот труд вложен, конечному потребителю.

Все правительства Украины пытались управлять находящейся в кризисе экономикой в надежде его преодолеть, хотя такой системный кризис преодолеть нельзя. Экономика распада требует совершенно иных методов управления.

Но зал не желает замечать этого, он обязан кричать о кризисе и разыгрывать это действие спектакля. Или вы сделаете народу хорошо, или мы вас от имени народа отправим в отставку. И за государственный бюджет голосовать не будем. Вперед, к полной победе коммунизма!

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. «БРАТСКИЕ НАРОДЫ»

В конце семидесятых я служил в армии в Мурманской области. Братский союз народов предстал тогда передо мной в полной красе. Армяне готовы были воевать скорее с азербайджанцами, чем со странами НАТО, узбеки — с таджиками, чеченцы — с россиянами, а высокомерное отношение россиян ко всем остальным, в особенности к «хохлам», вырисовалось достаточно четко. Советский Союз распался не потому, что кому-то этого захотелось, а потому что объективные условия такого распада к 1991 году созрели, и после грабительского развода с Украиной, воинственных выпадов в наш с вами адрес, чеченской войны и финансового обвала в августе 1998 года вроде бы для всех должна быть очевидной опасность близких отношений с Россией. Мы, в сущности, очень разные, хотя и говорим на одном языке: средний россиянин склонен видеть себя в этом мире представителем великой державы, средний украинец хочет просто жить в мире и достатке.

Но вот начинается самое поразительное действие спектакля, и возникает ощущение, что время повернулось вспять. Депутаты, избранные для руководства одним государством, готовы в экстазе слиться с другим государством, готовы закрыть двери для всех прочих народов и государств, только чтобы быть вместе с одним братским народом. Жаль, что в Украине не было своей аристократии: что такое честь и достоинство народные избранники, к сожалению, не знают.

КУЛИСЫ

А что же происходит за кулисами политического театра? Вы попадаете в атмосферу биржевой торговли, где предметом покупок выступают голоса уже не избирателей, а самих депутатов. Это ощущение не покидает вас ни на минуту. Идет всеобщий торг. Народ торгует на базарах, а его избранники, объединенные в партии, — на политической бирже. Народ и партии — едины.

Иногда «брызги» торгов выплескиваются в зал. Вы проголосуйте сначала за наше, а мы потом проголосуем за ваше. Нет, утром деньги, вечером стулья. Поставьте в повестку дня наш вопрос, а то уйдем из зала. Выделите такие-то расходы отдельной строкой в бюджете, иначе не будем голосовать. Ты — мне, я — тебе. Заседание переносится — не договорились.

Объективности ради надо сказать, что политической биржей Верховная Рада стала во многом из-за того, что контрольного пакета нет ни у одного юридического лица, зарегистрированного как «политическая партия». Вечное собрание акционеров ЗАО «Верховная Рада» по этой причине работает неэффективно. Но малый блокирующий пакет (25%) находится у коммунистов с социалистами, что дает им определенные преимущества в случае, если их интересы совпадают, и абсолютно парализует работу парламента при расхождении их интересов.

Выход один — 51% акций должен кому-то принадлежать. Партии должны иметь возможность полностью сформировать парламент, а победившее большинство взять на себя ответственность за формирование правительства. Правда, не исключено, что карта опять плохо ляжет, но близким по духу партиям легче договориться, чем рекрутировать мажоритарщиков для решения некоторых вопросов. Тогда и ответственность за принятие бездарных законов и еще более бездарное их выполнение будет однозначно определена, что позволит электорату четко определить своих кандидатов на следующих выборах.

А что если контрольный пакет окажется у левых партий? Тут возможны два сценария: или эти партии поправеют, потому что логика распада плановой экономической системы очевидна и для них (легко «бороться» с экономическим кризисом, находясь в оппозиции, а не в органах исполнительной власти), или народу придется пережить несколько трудных лет, по сравнению с которыми годы несостоявшихся радикальных рыночных реформ покажутся годами процветания. После этого от коммунизма точно останется один призрак.

Для меня политические тусовки начались в феврале 1989 года в Доме кино на окружном предвыборном собрании (помните, были такие?), когда проходили выборы в Верховный Совет СССР, эти странные полудемократические выборы, и из 14 претендентов в Печерском избирательном округе осталась только половина. Потом эти выборы выиграет академик Амосов, второе место займет Иван Драч, третье — Владимир Черняк, который через некоторое время одержит блестящую победу уже по городу Киеву. Первая волна демократического движения поколебала основы тоталитарного политического устройства. Тогда никто не думал о карьере и благах, мы шли на митинги и демонстрации по велению совести. И 19 августа 1991 года, выступая против отнюдь не казавшегося тогда опереточным путча, рисковали с ясным пониманием последствий.

Вторая волна стала более расчетливой. Третья волна соединила романтизм первой волны с прагматизмом второй и имеет перспективу стать началом формирования национальной политической элиты в нынешней Верховной Раде.

Депутаты третьей волны еще не стали настоящими политиками. Возможно, они этого не захотят. Случаи, когда сегодня о чем-то договорились, а завтра об этом забыли, в политике происходят слишком часто. Это коробит и отталкивает. Вместе с тем ощущение причастности к влиянию на процесс общественного развития и реальная возможность такого влияния наполняют нашу депутатскую работу особым содержанием.

Какие бы политические сдвиги ни произошли в этом тяжелом для Украины 1999 году, историю переписать невозможно. Нелепая смерть Вячеслава Чорновила повлияла на осознание нами простой истины, которая была для этого человека истиной «первой инстанции» — «треба бути гідними своєї землі». И хотя вместе с Чорновилом ушел политический романтизм начала 90-х годов, посеянное первой демократической волной семя должно взрасти и дать настоящие всходы.