Владимир МАТВИЕНКО: Кого кредитовать?!

В любом обществе фигура банкира — одна из ведущих. В Украине банков мало, а финансовая система, в которой они являются основным звеном, чрезвычайно слаба. И вдруг банкир становится председателем правительства, ощущающего хроническую нехватку средств. Помогут ли другие банкиры? Возьмут ли на себя часть забот, которыми должно заниматься государство? Об этом шел разговор в кабинете одного из наиболее опытных украинских банкиров, председателя правления «Проминвестбанка» Владимира МАТВИЕНКО.

— Владимир Павлович, вы только что вернулись из командировки в Николаевскую область. Премьер-министр Виктор Ющенко проводил там совещание с руководителями южных регионов, где уже скоро должен начаться сев в условиях острого дефицита горюче-смазочных материалов и средств для их приобретения. Убедились ли вы в том, что селянам можно давать кредиты? Что для этого нужно сделать в ходе реформирования села?

— В Николаеве состоялась очень полезная и содержательная встреча. Ющенко подробно проанализировал ход и эффективность процесса реформирования села, содержанием которого является переход к частной собственности на землю при сохранении самых разнообразных форм хозяйствования: от кооператива до частного фермерского хозяйства. Самое главное, чтобы частная собственность не декларировалась, а была юридически оформлена, так же, как должны быть грамотно оговорены и оформлены все права и обязанности вновь создаваемых на праве частной собственности сельскохозяйственных предприятий. Как отметил В. Ющенко, с колхозами, где нет имущественной ответственности, уже никто не захочет иметь дело. И я с этим согласен. Но, к сожалению, сегодня еще не завершен процесс создания новых хозяйств, что сдерживает приход к ним банковского капитала. Ведь кредит можно давать только тогда, когда есть реальная, полностью легализированная структура, отвечающая по своим обязательствам. Но и медлить дальше некуда: начинаются весенние работы и главная из них — сев зерновых, который нужно провести в лучшие агротехнические сроки. Понятно, для этого село должно получить горюче-смазочные материалы. Они есть, но за них нужно платить. В Украину идут два танкера из Греции, и для того, чтобы это горючее можно было использовать для весенних работ на селе, необходимо $50 млн.

На совещании присутствовали около десяти банкиров, в том числе и представители «Укрэксимбанка», «Украины», «Аваля», Первого украинского, «Вабанка». Никто ни на кого не «давил», не заставлял давать деньги. Но мы, банкиры, понимали: если их не дать, то реформа на селе окажется под вопросом, государство понесет большие убытки. Я бы не хотел, чтобы потом кто-то мог нас в этом упрекать. Конечно, наш банк не может сразу выделить всю нужную селу сумму, и поэтому я предложил всем банкирам подключиться к обеспечению села нефтепродуктами. Второй путь решения этой проблемы — валютный кредит Кременчугскому нефтеперерабатывающему заводу. По нашей договоренности с его директором Владимиром Матицыным, завод обеспечивает потребности сельхозпредприятий в ходе сева, а мы финансируем его расчеты с Россией.

Виктор Андреевич воспринял нашу договоренность с удовлетворением, как весомую помощь селу. Хотя для нас все это уже не впервые. Скажем, в Кировоградской области имеем опыт сотрудничества с предприятием по переработке семян подсолнечника. Есть с кем иметь дело и на Николаевщине. Там мы посетили реформированное на новых принципах предприятие «Ольвия». Это акционерное общество закрытого типа. Тут семь тысяч гектаров земли, 600 работников. В прошлом году каждый получил по две тонны пшеницы, по бидону масла, каждый пенсионер — по тонне пшеницы. А кроме того, все работники точно в срок получают неплохую для села зарплату — в среднем 140 гривен. Понятно, что с таким хозяйством банк может иметь дело.

Сложность сегодняшнего дня заключается именно в том, чтобы завершить реформирование хозяйств и не потерять при этом урожай. И, я считаю, банкиры должны помочь в этой ситуации и правительству, и селу.

— Но ведь основное направление работы вашего банка — кредитование промышленности...

— Да, но мы понимаем сложность момента и важность села, сдвигов, происходящих в нем, для экономики Украины, престижа нашего государства и жизни каждого гражданина. Вернемся к той же «Ольвии». Она дает четверть сельхозпродукции района. Такого клиента мы даже из чисто бизнесовых позиций не можем оттолкнуть. Кроме того, мы очень заинтересованы в повышении платежеспособности сельхозпроизводителя. Ведь кредитуем Харьковский тракторный завод, производящий почти всю гамму соответствующих машин. Следовательно мы и в дальнейшем будем работать с надежными партнерами на селе. Но не хотим кредитовать село огульно, по указанию правительства. Потом приходит новый Кабмин, который якобы о нем и не слышал. Нынешнее правительство не опирается в этом вопросе на принуждение. Более того, на совещании в Николаеве Виктор Ющенко сказал, что кредиты будут предоставляться под гарантию правительства. И мы этому верим, хотя предыдущие правительства, откровенно говоря, право на доверие банкиров потеряли. Поэтому на этот раз мы более ответственно подойдем к страхованию рисков. Что же касается Ющенко, то он работает с нами открыто и, как говорят, от души. Я общался с ним в Николаеве с удовольствием. Разговор порой был слишком «крут», но ведь нужно понимать нынешнюю ситуацию. Она не терпит отлагательства: солнышко пригреет и земля высохнет. Тогда можно и не сеять. А я хочу, чтобы у меня совесть была чиста...

— А как вы будете страховать свои риски в связи с кредитованием сельского хозяйства?

— Это вопрос сложный, но его можно решить. Перечень хозяйств, которым мы решили помочь, достаточно большой. В нем есть такие, с которыми сотрудничаем много лет, а поэтому уверены: не подведут. Там настоящие руководители. И проблем с кредитами для этих хозяйств не будет. Кроме того, мы вкладываем деньги в сельскохозяйственное машиностроение, в химию и тоже не имеем проблем с их возвращением. У ХТЗ были проблемы в 1994—1995 гг., когда правительство давало через нас санационные кредиты, а сегодня — все нормально. Мы считаем, что Украина может производить собственную сельскохозяйственную технику. Ввозить из-за границы стоит только то, что нам самим не под силу сделать. Если финансисты, промышленность и крестьяне будут работать оперативно и честно, то можно не сомневаться: украинское село поднимется. Провала не будет. Все зависит от руководителей. Тех из них, у кого голова не работает, нужно немедленно менять. Но если хозяйство работает на уровне «Ольвии», то это означает, что его руководитель на месте, какого бы возраста он ни был. Это мнение подтвердил и Виктор Ющенко. Да и последствия работы одного из руководителей наших филиалов (в Хмельницкой области) подтверждают: возраст работников, а значит и их опыт, во многом способствуют успеху — все зависит от конкретного человека, его достоинств.

— Ваш банк — один из крупнейших внутренних инвесторов Украины. Удовлетворяет ли вас инвестиционный климат?

— Это очень больной вопрос. Я не могу сказать, что государство не создало условий для инвестирования. Но они, так сказать, недостаточно благоприятны. Все понимают: нам нужно в первую очередь опираться на внутренние ресурсы. Человеческие, материальные, финансовые. Но мы по большей части говорим о поддержке собственного производителя. Финансово мы его не обеспечиваем. Почему? Если к нам приходит зарубежный инвестор, то он идет по классической схеме: изучает проект, бизнес-план и тогда предоставляет кредит под гарантию правительства. Внутреннему инвестору и кредитору никто никаких гарантий не предоставляет. Поэтому иногда выгоднее инвестировать проекты за границей. А здесь действует формула: взял деньги — можно убегать. Вот пример. Известная как бывший Главснаб фирма «Укрресурсы» получила от нас деньги под закупку энергоносителей. Но правительство ее расформировало, а долги своими не признало. И когда мы обратились к одному из высоких чиновников (мне неудобно даже называть его фамилию), то единственное, что он сказал — вы не правы. И закон не защитил нас. Закона прямого действия для инвесторов и кредиторов нет. Все нужно решать через суды. Под кредит трудно не только гарантию, но и обычный залог получить. Нужно разрешение Фонда государственного имущества. К тому же, если проводится приватизация или реструктуризация предприятия, то кредит вообще нельзя предоставлять. Но ведь эти процессы идут у нас годами, и практически все предприятия охвачены ими. Кого кредитовать? Тем более, что нет уверенности в том, что новый хозяин вернет займ. Поэтому отечественные заводы и фабрики останавливаются, люди не работают, так как идет смена собственности. (Что-то подобное, причем на марше, происходит и в сельском хозяйстве. Но там ставится задача: несмотря ни на что — посеять!) А новые владельцы часто отказываются от ответственности, и это говорит о том, что они пришли ненадолго, воспользовавшись связями и нередко даже с применением силовых «приемов». И это мы называем приватизацией?

Наш банк не претендует на государственные предприятия, так как мы должны делать свое дело — финансировать. Но не может быть такого, чтобы при смене хозяина предприятие становилось чистым от предыдущих обязательств. Государство, закон не должны этого допускать. А если этого нет, то нечего и говорить об инвестиционном климате. Или другой аспект этого дела. Законодательство сейчас позволяет выкупать землю под застройку. Но попробуйте это сделать. В Киеве вам предложат абсолютно неподъемные цены. И настолько твердо стоят на своем, что создается впечатление: вообще не хотят продавать. Это тот субъективный фактор, который тормозит все реформы. Доходит до того, что за квадратный метр хотят получить 1400 гривен. При этом наш дом там же размещен, налоги за землю платим и будем платить после покупки земли. Возникает вопрос: если столичному бюджету действительно нужны деньги, то почему в столице не продается земля? Строить здесь практически невозможно. Виновен в этом бюрократизм местных органов. Ходить по их коридорам можно годами и ответа не получить. Поэтому благоприятного инвестиционного климата у нас просто не существует. Все валит субъективный подход отдельного непроходимого чиновника.

Неподалеку от нашего офиса есть заброшенный городской квартал. Мы имеем интерес и возможность выступить главными инвесторами его реконструкции. Но послушайте, что нужно сделать для получения этого права. Прежде всего — отселить людей (а для этого израсходовать не менее $100 тысяч на каждую квартиру), сделать проект. И только потом давать заявление на участие в тендере. Можно ли надеяться, что инвестиционный климат у нас когда-нибудь появится? Исходя из сегодняшних реалий в это даже не верится.

— А как сказалось на кредитовании предприятий уменьшение учетной ставки Нацбанка?

— Представьте себе свободное плавание гривни. Поэтому процесс девальвации становится постоянным. И в этих условиях уменьшают учетную ставку. Если бы гривня демонстрировала стабильность, тогда в этом шаге была бы логика. Но ведь сегодня девальвация и инфляция стимулируют друг друга. Цены на нефтепродукты и другие энергоносители растут, хлеб дорожает и несмотря ни на что учетная ставка уменьшается. Между тем расходы коммерческого банка растут, а доходы падают, ведь у предприятий вымыты оборотные средства, они не имеют возможности держать что-то на депозитах. Только население доверяет нам свои сбережения (хотя мы и уменьшили проценты доходов на вклады), потому что уверено в нашей надежности. Вопреки тем, кто пробовал бросить на нас тень, люди доверяют Проминвесту. Именно в дни развязанной против нас кампании от населения дополнительно поступило 20 млн. гривен. Сейчас мы находимся на втором месте после «Сбербанка» по сумме вкладов населения — более 600 млн. гривен. И именно это накладывает дополнительную ответственность при предоставлении кредитов и проработке их условий. Равняться на низкую учетную ставку Нацбанка мы, как и другие банки, не можем. А предприятия, нуждающиеся в кредитах, не всегда понимают, что Нацбанк выдал неверный сигнал, на который нельзя ориентироваться.

— Вы говорили о недостаточной квалификации исполнителей во властных структурах, о засилье чиновников. Понятно: за один день здесь никто порядка не наведет. Но не мог бы и ваш банк каким-то образом принимать в этом участие?

— А мы это и делаем. Более 700 студентов университета учатся на наши средства. На это расходуются значительные суммы, которые вернутся еще не скоро. Легко ли это сделать? Легко ли компенсировать потерянные прибыли? Но мы идем на это, понимая, что только современно образованная молодежь способна поднять нашу страну. Первыми зачисляем на бесплатное обучение выпускников школ — отличников, далее — сельскую молодежь, сирот, жителей чернобыльской зоны. Считаем это патриотическим подходом. Об этом многим известно, но наш опыт, достойный самого широкого подражания, почему-то замалчивается. Различные черные дела, творящиеся в стране, получают самую широкую огласку, а о добрых, действительно патриотичных, никто не знает. Поэтому у нас создается злое общество, а голосов людей, которые бы могли хорошо влиять на общественную мораль, голосов интеллигенции, не слышно. Или они очень слабые, или же их слишком мало.

— В свое время вы положили начало широкому сотрудничеству с российскими банковскими структурами, надеясь совместно кредитовать большие проекты для пользы обеих наших стран. Осуществились ли эти намерения?

— Эта система и сейчас работает, проводя все расчеты и выплаты. Но в руководство банка вошли люди, которые хотели слишком кардинальных изменений. Но банк — это консервативная организация, которая зарабатывает деньги умом и знаниями своих специалистов, избегая при этом наименьших проявлений авантюризма и минимализируя риски. Чем их меньше, тем выше прибыли. Поэтому авантюристы должны работать где-то в другом месте. В то же время и мы в чем-то оказались слишком доверчивыми и снисходительными. Сейчас ситуация стабилизировалась. Произошли изменения в правлении этого международного банка. Его доверено возглавлять мне. Вскоре, по требованию акционеров, состоится ротация и в системе управления. Но самая большая проблема заключается в том, что Россия и Украина не имеют соглашения об экономической ответственности их структур. В правовом поле России очень легко искусственно сделать банкротом любой банк, который входит в состав межгосударственного объединения, и таким образом недобросовестные конкуренты могут поставить на грань банкротства наше совместное предприятие. Пока не будет такого договора, опасность будет существовать. Ведь решение финансовых споров в судах как в России, так и в Украине, всегда носит субъективный характер и требует длительного времени.

— Как банкир, который плодотворно сотрудничает с правительством, вы не можете стоять в стороне от политики...

— Действительно, наше общество сейчас расколото на сто политических партий и общественных группировок, большинство из которых слишком слабые. Я бы отдал преимущество обществу с двумя-тремя влиятельными политическими партиями. Более того, чувствую силу создать такую партию. Однако это очень не просто. В советские времена у нас можно было услышать грозное: не выдвигайся. Теперь так не говорят, потому что хорошо знают, что нужно сделать, чтобы помешать опасному конкуренту. Впрочем, я верю в будущее Украины. Но каждому из нас нужно смотреть правде в глаза и не обманывать ни себя, ни других. Нужно откровенно сказать людям: я имею хорошую программу, но для ее осуществления вам придется определенное время потерпеть. Нынешняя неопределенность конкретной цели и сроков ее достижения создает напряжение, которое используют недоброжелатели Украины и ее лидеров. Поэтому экономическую стратегию нашего государства следует пересмотреть. Не стоит верить уверениям в ее безальтернативности. Хотя успех любой стратегии зависит главным образом от исполнителей. Это касается в полной мере и нашей страны: фатальных обстоятельств, которые бы обрекали ее на нищету, нет, есть много способных и высокообразованных людей. Но почему мы в таком положении? По моему мнению, следует покончить с межусобицей, когда бьются все против всех — личности, кланы, регионы. Я вижу Украину единым централизованным унитарным государством, без разделения на «східняків» и «західняків», как ныне повелось. Я надеюсь, что наши граждане наконец получат свободу экономических действий, ограниченную только строгой ответственностью за их последствия, и что у них не будет «свободы» игнорировать законы, служебные обязанности. Если этого не произойдет, если мы не привьем человеку стремление быть патриотом и в то же время не продемонстрируем ему умение решать социальные вопросы, то мы можем утратить свое государство.