ВОПРОС «Дня»

Виктория ПОДГОРНАЯ, политолог:

— То, что мы наблюдаем на решающем этапе избирательной кампании 2002-го года — вполне закономерный процесс, если учесть, что для Украины характерен очень высокий уровень политической фрагментации — наличие более чем ста политических партий. Естественно, эти выборы приведут к тому, что определятся лидеры, которые займут свои идеологические и электоральные ниши. Их будет намного меньше, потому что после 2002-го года следует ожидать партийной реформы, — партии будут вынуждены пройти некую инвентаризацию, главным этапом которой станут сами выборы.

Вообще политические партии посткоммунистических стран характеризуются рядом отличий, вследствие которых мы можем наблюдать не конкуренцию идеологий, а конкуренцию лидеров. Для таких партий характерен определенный персонализм, харизматичность, — конкурируют только лидеры, а сами по себе члены партий не играют существенной роли в публичной политике. Мы видим, как эти люди маркируют себя под какую-то идеологию, не всегда соответствующую реальному наполнению и тем интересам, которые они выражают. Думаю, это одна из базовых проблем для многих партий и их лидеров. Если они постепенно не скоррелируют свое содержание, интересы и брэнды, то есть привязку к определенной идеологии, то очень скоро у них будут большие проблемы с поддержкой избирателей.

Кроме того, мы наблюдаем так называемый «up-down» — вариант формирования партийной системы, при котором политическая элита конкурирует между собой в отрыве от реальных потребностей избирателей.

Александр ДЕРГАЧЕВ, политолог:

— Я, возможно, немного преувеличу, но все-таки попытаюсь обосновать тот факт, что нормальных центристов у нас в Украине нет. К центру относятся довольно искусственные, с идеологической точки зрения, образования, нацеленные на сохранение власти, на участие во власти, которые, только потому, что «так нужно», избирают себе какую-то идеологию. Конечно, им выгодно иметь какую-то компромиссную, позволяющую маневрировать, идеологию. Отсюда и тяга к центризму, в котором, если почитать программы, мы увидим джентльменский набор на все случаи жизни, некую усредненную государственническую позицию.

Накануне выборов каждая политическая сила определяет своих основных конкурентов. В этом смысле и для левых, и для правых идеологических партий главным оппонентом является власть как таковая. А она находится у центристов. На этом же основывается борьба между самими центристами, которых бесконечное множество, и которые сегодня пытаются научить избирателя различать их между собой.

Можно брать за образец политическую и предвыборную борьбу в условиях развитой демократии и смотреть, что у нас похоже, а что нет. По формальным признаком мы не на шутку приблизились к Европе, но сущность наших процессов совершенно иная. Действует не так норма закона, как чувство того, сколько тебе позволено, в каком отношении ты находишься с властью, которая как раз и трактует и применяет законы достаточно свободно. У нас побеждает тот, кто удачнее ослабляет конкурентов, а не тот, кто, основываясь на общественном интересе, предлагает более совершенную стратегию.

Олег МЕДВЕДЕВ, политтехнолог:

— Я бы не сказал, что нет конкуренции идеологий, просто есть конкуренция в рамках каждой идеологической ниши — конкуренция между конкретными людьми за право быть носителем и выразителем тех или иных идей. Кто окажется более доступным и понятным для людей, находящихся в этой идеологической нише, тот и выиграет. Должна произойти стыковка: избиратель должен поверить, что именно данное лицо является носителем данной идеологии.

Конкуренция — это не просто нормально, это здорово. Чем больше конкуренции во всех сферах, тем лучше для общества. Только в конкуренции определяется сильнейший. В принципе, это мы уже наблюдаем сейчас, когда 8 — 9 партий четко позиционированы как фавориты избирательной кампании. Вряд ли в эту группу кто-то еще имеет возможность (силы, время) попасть.

Владимир МАЛИНКОВИЧ , директор украинского отделения Международного института гуманитарно-политических исследований:

— Идеологии сегодня практически нет нигде — ни слева, ни справа. Реально в нашей стране можно говорить о наличии не настоящих европейских партий, которые защищают определенные слои населения, а просто групп или кланов, стремящихся добиться власти любой ценой. Поэтому и происходит смычка левых и крайне правых на демонстрациях и заигрывание их с третьей силой, которая вообще не имеет никакой идеологии, зато имеет деньги... Можно говорить о том, что коммунисты сохраняют какое-то подобие идеологии, но эта партия бесперспективна, потому как не стремится к обновлению. На Западе подобные партии перестраивают свои позиции в соответствии с требованиями времени. Ничего такого не происходит и на правом фланге, поскольку наши националисты по-прежнему держатся за лозунги 10 — 15 летней давности и, соответственно, теряют общественную поддержку.

Я убежден, что должно быть два центра: левый и правый. Когда я говорю о правом центре, я не имею ввиду никоим образом Виктора Ющенко, потому что у него нет серьезной идеологии, а идеология его сторонников — это идеология устаревшего этнического национализма. Не имею я ввиду и либералов, потому что у нас слабо развит капитализм и очень мало людей связывают свое будущее с сугубо либеральными идеями. Партии типа английских консерваторов Маргарет Тэтчер у нас тоже не могут иметь серьезной поддержки. Под левым центром я подразумеваю социал-демократию и социал-либерализм. Есть партия СДПУ(о), которая может стать по-настоящему левоцентристской партией европейского образца.

Зиновий КУЛИК , политолог:

— Инфантильность нашей национальной элиты вообще и политической в частности состоит в желании привести к власти так называемую «сильную руку», которая наведет порядок, а также возвратит определенным элитам то место, на которое они претендуют и которое они реально теряют. Из-за этого эти основные идеологические направления раскалываются на отдельные партии и блоки, соревнуясь за устоявшийся электорат и удовлетворение собственного политического Ego. Речь идет о наличии нескольких партий на левом фланге, раздробленный центр и нескольких претендентов на правый электорат.

То есть борьбы программ, новых идей, новых предложений относительно решения наиболее острых проблем будет очень и очень немного, борьба будет проходить не между партиями и блоками, а между претендентами на брэнд сильного харизматического лидера. Поэтому вся пропагандистская кампания и другие вещи направлены не на формулирование новых мыслей, а на выпячивание личных качеств лидеров партий и блоков. Предыдущий «кастинг» лидеров, который прошел на предвыборных съездах, показал, что эти выборы будут очень напоминать выборы «мисс» страны, Европы или мира. По избирательному подиуму ходят не программы, не идеи и даже не их авторы, а мифологизированные лидеры, из которых электорат должен выбрать ту сильную руку, за которую агитирует инфантильная политическая элита.