Выставка о ГУЛАГе в сердце Европы

Не многим известно, что вот уже пятый год 23 августа, годовщина пакта Молотова — Риббентропа, отмечается в Евросоюзе как День памяти жертв тоталитарных диктатур ХХ века. Как и в случае всякого нововведения, официальных мероприятий пока что устраивается немного, но так совпало, что как раз в эти дни в Берлине, в Германском историческом музее, проходит выставка «ГУЛАГ. Следы и свидетельства. 1929—1956». Именно пакт послужил тому, что система сталинских лагерей расширилась сначала до Немана и Дуная, а потом аж до Эльбы и альпийских предгорий. И в каторжном архипелаге оказались представители всех наций Европы.

В двух относительно скромных залах — небольшие справки о событиях той эпохи, в том числе, в историческом контексте: индустриально-бравурные или «кулаконенавистнические» плакаты времен первых пятилеток, фотографии советской повседневности, Голодомора, сталинских палачей, обывателей и жертв. Есть общесоюзная карта мест смерти и мучений, оригиналы примитивных орудий труда коммунистических рабов, предметы одежды и быта жителей империи сверхэксплуатации, фотографии заключенных и форма надзирателей. Аудио- и видеозаписи доносят воспоминания уцелевших о пережитом, короткие биографические сведения об отдельных, возможно, типичных обитателях ГУЛАГа.

Выставка до этого демонстрировалась в Веймаре и Нойхарденберге, и втечение неполных четырех месяцев в этих небольших городах ее осмотрело двенадцать с половиной тысяч человек, т.е., исключая выходные по понедельникам, в среднем по 125 посетителей в день. В столичном музее за два с половиной месяца ее уже увидело 15 тысяч немцев и туристов, далее экспозиция уедет в Лейпциг, а потом — в Бонн.

Ведущие германские газеты отреагировали на нее хвалебными статьями. Более того, как сказала сотрудник пресс-службы музея, экспозиция не получила в СМИ ни одного критического отзыва. Как сообщила нашему изданию Ромми Лангехайе, одна из соавторов экспозиции, уникальность выставки — именно в концентрации внимания на быте зэков, наличии значительного количества оригинальных экспонатов из ГУЛАГа, а также в аудио- и визуальном сопровождении. Подобная выставка, причем меньшего размера, в последние десятилетия была продемонстрирована в Западной Европе только один раз — в Швейцарии, причем пояснительные таблички были на французском языке.

При этом представленная германо-российская экспозиция не идеальна как с концептуальной точки зрения, так и в отношении конкретного наполнения. Например, в одной из исторических справок «Другие лагеря» — ведь одним ГУЛАГом не исчерпывалось пространство за колючей проволокой в СССР — приведена статистика смертности в... нацистских лагерях для советских военнопленных. Рядом — сведения о том, сколько немецких солдат оказалось под сталинской «опекой». Но нет данных об их смертности! Этот пример показывает, что в немецкую историческую память параллели между сталинским и гитлеровским режимом входят все еще с трудом. А ведь сведения о «потерянном миллионе» пленных шокировали общественность ФРГ еще в 1950-х годах, когда из Советского Союза вернулись последние германские военнопленные. Тогда эта цифра добила рейтинг компартии Германии и облегчила ее конституционный запрет.

К сожалению, довольно много фотографий в электронном виде сменяется на экранах, что затрудняет их спокойное, вдумчивое восприятие. Правильнее было бы сделать больше стендов со снимками. Это простой, дешевый и удобный носитель информации, который занимает сравнительно мало места. Во всяком случае, пространства для дополнительных стендов в использованных залах Германского исторического музея точно хватило бы.

Скажем так: оригинальным художественно-оформительским ходом является то, что многие экспонаты демонстрируются в 18-ти шкафах, напоминающих места хранения папок с документами. Авторы поясняют такое решение тем, что хотели показать — открывшиеся архивы в последние годы позволили исследовать лагеря и репрессии. Но, во-первых, экспонаты в этих шкафах осмотреть полностью не получается. Удается сделать это только с одной (застекленной) стороны — открытых дверей. Поэтому, например, если глядеть на вывешенный ватник, не видно, был ли у З/К номер на спине. Во-вторых, многие хранилища документов или описи эпохи сталинизма, особенно в ведомственных архивах, в РФ остаются закрытыми. Это вызывает постоянную и публичную критику всех независимых историков, в том числе тех же авторов-составителей представленной экспозиции. Поэтому лучше было бы, чтобы 17 шкафов были полностью прозрачными, а один — железным. Его следовало бы закрыть амбарным замком, на котором повесить табличку: «Засекречено на период рассекречивания». Так можно было бы увеличить поддержку общественности в борьбе с начальством российских архивистов. Именно оно, вопреки не только праву, но и закону, держит фонды частично закрытыми, то есть обеспечивает себе возможность получения взяток и условия для ведения нео-сталинистской пропаганды, в том числе, с помощью фальсификаций.

Выставка информирует, но мало что объясняет: посетителю не становится понятно, зачем же существовал ГУЛАГ. Была ли это бесхозяйственная политическая машина для уничтожения несогласных, усмирения потенциальных и реальных оппозиционеров, аппарата для русификации национальных меньшинств, оказавшихся за колючей проволокой, запугивания всего населения? Или же это был экономический инструмент для ударной разработки стратегических ресурсов ценой немыслимых трат и потерь, на которые «эффективному менеджеру» было наплевать? Ибо он готовился к захвату Европы, а потом и всего остального. По этому поводу в науке существуют разные мнения, однако ни одно из них не представлено на экспозиции хотя бы короткой цитатой.

Представленная модель футуристического памятника «Коминтерн», который так никогда и не был построен, косвенным образом относится к теме ГУЛАГа. С другой стороны, интересно было бы увидеть на выставке уменьшенную реконструкцию одного из, например, воркутинских лагерей       — такой модели там нет.

Экспозиция довольно скромная по количеству собственно музейных экспонатов — материальных свидетельств эпохи, т.е. вещей. Лагеря — это заключение и стража, поэтому можно было бы добавить на обозрение кусок колючей проволоки, или оружие охранников.

Наверное, собственно ГУЛАГ НКВД представлял собой своеобразный «полюс лютости» среди разнообразных и многочисленных сталинских мест лишения свободы и принудительного труда. Человека там ждало скорее не выживание, а смерть. Солженицын назвал эти лагеря «истребительно-трудовыми». Однако, на выставке почти нет фотографий и экспонатов, которые дают понять убийственность этой организации. Понятно, без плакатной «пропаганды ужасов» этого добиться не так просто, но, например, сотрудники ряда западных музеев, ведающих о поголовном уничтожении еврейского населения, сумели это сделать.

Над подготовкой экспозиции три года трудились лучшие представители соответствующей части научного и музейного мира — российский «Мемориал» и немецкий фонд памятного места «Бухенвальд», который был сначала нацистским, а потом советским концлагерем. Финансировался проект, в том числе, и из германского бюджета Федеральным фондом культуры.

Описанная ограниченность результата их усилий свидетельствует об общей слабости мемориализации коммунистических преступлений. В этом смысле образцом для Западной и Восточной Европы (СНГ) в последнюю четверть века являются государства Европы центральной, т.е. восточная часть ЕС. Понятно, что нынешних развитых капстран ГУЛАГ коснулся по касательной. Но сталинские злодеяния — особенно учитывая культурные достижения народов Российской империи в начале ХХ века — общечеловеческая трагедия. Например, Холокоста не было ни в Азии, ни в Америке, а в США, к тому же, эта трагедия является основой для личных или сейчас уже, скорее, для семейных воспоминаний совсем небольшой части граждан. Но именно в Иерусалиме и Вашингтоне расположены крупнейшие в мире музеи, посвященные тем чудовищным зверствам.

Тем не менее, в книге отзывов можно прочесть массу благодарностей, потому что посмотреть есть что.

Не знаю, как надолго впечатления овладели другими посетителями экспозиции, но я, пройдясь после выставки по залитому солнцем современному центру Берлина, никак не мог отделаться от мысли, что во многих окружающих артефактах наверняка есть частичка труда рабов тоталитарных империй ХХ века. Пускай эта толика и дошла до наших дней хотя бы через наследование нескольких хозяйствующих субъектов...

Завершим статью цитатой из рассказа Пелевина — даже в стране, свободной веками или хотя бы десятилетиями, человек с воображением «увидит гулаговских зэков в рваных ватниках, которые катят свои тачки по деловым кварталам мировых столиц и беззубо скалятся из витрин дорогих магазинов».

Статья написана при поддержке международного института исследования Холокоста Яд ва-Шем.