Юрий ДОНСКОЙ: «Украина довольствовалась ролью «миротворческого мяса»

По иронии судьбы, это решение было принято 16 июля. То есть как раз спустя семь лет после того, как 15 июля 1994 года Украина впервые приняла участие в миротворческой операции. Тогда в бывшую Югославию были отправлены 550 военнослужащих. За это время более 8000 военнослужащих Украины добывали миротворческий опыт в различных уголках планеты. 18 украинских миротворцев погибли, более 50 получили ранения — в подавляющем большинстве именно на Балканах. Однако за все это время Украина от своей миротворческой активности получила разве что политические приобретения, а военные добывали новый для себя опыт.

«Можно ли рассчитывать на то, чтобы миротворчество приносило дивиденды и экономические?» Об этом наш корреспондент Сергей ЗГУРЕЦ спросил у председателя Всеукраинской ассоциации ветеранов миротворческих операций, подполковника запаса Юрия ДОНСКОГО :

— Для этого нужно изменить подходы к планированию и организации наших миссий. Каждому понятно, что миротворческие контингенты должны создавать почву для отстаивания национальных, экономических или геополитических интересов. Можно быть уверенным — во французском секторе ответственности в Косово именно французские фирмы получат контракты на восстановление разрушенных объектов. Что у нас?

Каждая миротворческая операция имеет три компонента — военный, полицейский и гражданский. Обычно Украина довольствуется только первыми двумя. Хотя наибольшие дивиденды получают те страны, которые участвуют в гражданских администрациях ООН и ОБСЕ. Это фактически руководящие структуры. Вместо того, чтобы отвоевывать кресла в штабах и влиять на принятие решений, выгодных стране, мы всегда довольствовались ролью исполнителей, скажем так, «миротворческого мяса». Мы формируем контингент, ставим во главе него полковника-командира воинской части с периферии и — вперед. Командиру главное, чтобы люди были живые и непосредственные задания выполнялись. На большее — у него не будет достаточно ни времени, ни опыта.

В самом Министерстве обороны, например, нашими миротворцами, пребывающими в Боснии в миссии КФОР, реально занимается управление военного сотрудничества Сухопутных войск. Если нынче мы пошлем в Косово в КФОР большую часть воинов аэромобильных сил, их будет контролировать командование аэромобильных войск. Понятно, ни генералы из Сухопутных войск, ни из аэромобильных, просто не имеют полномочий и возможностей заниматься реализацией стратегических планов в интересах государства в целом.

Наша миротворческая миссия в Косово должна начинаться с Брюсселя — с появления нашего представителя в Монсе, который должен войти в штабные структуры НАТО, влияющие на положение дел в КФОР. Эту работу нельзя возлагать на тот наш немногочисленный военный персонал, который работает в НАТО в пределах программы «Партнерство ради мира». Это разная специфика.

Вместе с контингентом в «горячей точке» должна работать специальная группа из представителей того же Министерства внешнеэкономических связей, Министерства промышленной политики, других «практических» ведомств.

Деятельность группы должна обязательно координировать со специальным органом в Киеве — при СНБО или Президенте. Иначе усилия и конкретные рекомендации с мест будут распылены министерствами и ведомствами в Украине. И здесь нужно закрепляться в регионе, который важен для нас не только в транзитном смысле. Значительная часть предприятий Югославии была связана с Украиной. Нужно восстанавливать, что возможно, поскольку Европейский Союз, отстраивая Югославию, построит и новые кооперативные связи. Нужно уже сейчас воевать за кусок и для Украины — и для строительства, и промышленников, и продавцов вооружения. Санкции ООН против Югославии сняты, а в стране арсеналы советского производства — нуждаются и в ремонте, и в модернизации. Разбомбив Югославию, НАТО обеспечило своим банкирам и промышленникам чистый и прекрасный плацдарм для вложений. Регион дальше просто вынужден расцвести. Чтобы воспользоваться этим, фундамент следует закладывать уже нынче. Потому что опять наше миротворчество будет только ради миротворчества. И не более того...

— Представители НАТО неоднократно подчеркивали желательность участия Украины в миротворческой операции в Косово и даже намекали на возможность компенсировать расходы украинской стороны. Так что, наверное, они готовы поделиться...

— НАТО имеет проблемы с миротворцами, к которым бы лояльно относилось сербское население. Ведь в подавляющем большинстве — это представители тех стран, которые еще вчера осуществляли бомбардировку Югославии. Так что, США, кстати, не спешат полностью развертывать свой предварительно заявленный контингент, чтобы не подвергаться опасности.

Украина, в этом смысле, — оптимальный вариант для НАТО, поскольку в отличие от России, не претендует на роль геополитического лидера в регионе. Предложение из Брюсселя к Киеву расположить наш контингент, например, в Приштине, где жили этнические сербы, это как раз и подтверждает. Что же касается средств для нас, то, в конце концов, они их найдут. Хотя бы потому, что для европейских государств будет дешевле выплачивать по 500-700 долларов нашим солдатам, чем по 5 тысяч каждому из своих миротворцев.