Юрий ШКАРЛАТ: «Власть должна перестать бояться информации»

— Ваши решения часто вызывают недовольство различных политических сил. Почему Нацсовет так уязвим и есть ли подобные прецеденты в Европе?

— Национальный совет по Конституции — вневедомственный орган. Члены Нацсовета не имеют права состоять ни в одной политической партии или заниматься каким-то другим видом политической деятельности. Дело в том, что информационное пространство имеет определенные пределы. Понятно, что всех желающих удовлетворить невозможно. В большинстве стран Европы политическим партиям и органам государственной власти законодательно запрещено иметь свои СМИ, поскольку считается, что органы власти существуют на налоги, и они не имеют права на это. Они должны информировать о своей деятельности соответствующими бюллетенями. Налоги выплачиваются для специфических потребностей общества, а не для того, чтобы власть рассказывала, какая она хорошая. Именно поэтому вокруг Национального совета и возникает такой водоворот различного рода конфликтов. К СМИ в нашем государстве относятся еще по старому принципу, считая, что они должны выполнять определенные указания. Но СМИ по всем признакам являются бизнес-структурами, то есть структурами, которые должны действовать по законам получения прибыли. Бизнес и выполнение прямых заказов, не обеспеченных финансово, абсолютно не сочетаются. Нигде в мире нет подобной ситуации. Но будем считать, что мы находимся в переходном периоде — для самих СМИ, которые должны стать действительно предпринимательскими структурами, то есть работать на удовлетворение потребностей социального, возрастного и профессионального сектора. Когда потребитель будет платить за эту информацию, а требования власти будут регулироваться исключительно в пределах закона, только тогда, на мой взгляд, никто не осмелится звонить в Нацсовет и давать какие-то рекомендации о деятельности тех или иных организаций.

Кстати, в Соединенных Штатах каналы вещания раздаются по принципу тендера. Выставляется канал вещания, и федеральная комиссия связи смотрит, кто больше предложит... тому и отдает. Конечно, под определенную концепцию. У них есть жесткие требования, и их «демократические» принципы для нас бы прозвучали антидемократично. Например, они установили, что канал вещания не выдается владельцу, который не придерживается норм морали. Мы сразу бы начали узнавать, какой морали, а для них это понятно. У них есть общественная мораль, сложившаяся исторически, и федеральная комиссия в составе пяти членов говорит, что этот человек пять раз нарушал правила дорожного движения — не следует нормам общественной морали — до свидания. У них эти вопросы не обсуждаются. У нас, к сожалению, о них еще дискутируют.

— Во время голосования по «общественному» радио члены Нацсовета не «дождались» одного из кандидатов. Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию.

— Дело в том, что по закону конкурс имеет свои рамки — в течение месяца со дня объявления. Я хорошо отношусь к Александру Кривенко, но он занял какую-то странную позицию. По закону участвовать в конкурсе на частоту вещания могут телерадиоорганизации. Когда он подал заявку на участие в конкурсе от имени благотворительного фонда, то это вызвало удивление. Ведь благотворительный фонд и телерадиокомпания — это две большие или четыре маленьких разницы. Мы его пригласили и посоветовали срочно что-то делать. Виктор Лешик тогда даже написал на его заявлении: «Прошу рассматривать в конкурсе это заявление при условии регистрации в течение месяца телерадиоорганизации». Но наши юристы абсолютно правильно сказали: «Простите. Эта резолюция не соответствует законодательству». Если мы создадим прецедент с допущением нетелерадиоорганизации, то понятно, к чему это приведет. А. Кривенко принес документы о регистрации уже после конкурса. После этого мы, опять же, предложили ему различные частоты, но уже не FM. Теперь он делает заявления в СМИ, но других конструктивных шагов не предпринимает. Мне кажется, что Кривенко, поняв все сложности процесса регистрации радио подобного формата, не захотел действовать спокойно и уравновешенно. К сожалению, здесь было много эмоций и очень мало конкретной работы с документами и законами. Реакция же некоторых членов Нацсовета была такой, что на эмоции нужно ответить эмоциями.

Нас часто обвиняют в субъективности, но как можно быть объективным, когда членов Нацсовета всего восемь, все они имеют определенный жизненный опыт и определенные морально-этические симпатии. Единственное, что эта субъективность должна учитываться при формировании Нацсовета. Чтобы состав Нацсовета и со стороны Президента, и со стороны Верховной Рады был не просто сбалансирован, а были бы избраны люди, которые сходились бы в своих гражданских и профессиональных позициях. К сожалению, пока что этот вопрос не решается.

— Во время лицензирования ТРК «Эра» было предоставлено 1/4 эфира Первого Национального канала. Почему было принято такое решение?

— На мой взгляд, раздробление общенационального канала не является правильным. Такое решение, учитывая будущее, не должно было приниматься, но попробуем выяснить точку зрения членов Нацсовета. Почему принималось такое решение? Во-первых, было письмо от президента Национальной телекомпании Украины господина Долганова, в котором он довел до ведома Нацсовета, что бюджетное финансирование и те прибыли, которые имеет Национальная телекомпания, не позволяют ей вести вещание 24 часа в сутки. Во-вторых, ТРК «Эра» имела четкую информационную концепцию, которой она и по сей день придерживается. Я не был в то время членом Нацсовета, но знаю, что против «Эры» голосовал только Борис Холод.

— Для чего существует экспертная комиссия, если она не влияет на решение Нацсовета?

— Почему вы считаете, что она не влияет на решение? Раньше экспертные комиссии были в каждом регионе. Они состояли из представителей исполнительной власти, представительской власти местного самоуправления и общественности. Когда возникал вопрос о лицензировании того или иного вещателя в определенном регионе, они рассматривали заявки, зная всех претендентов, и давали рекомендацию Нацсовету. Сегодня из-за отсутствия средств экспертная комиссия централизовано создана в Киеве, и она должна мониторить все регионы Украины. Решение экспертного совета направляется нам документально — без мотивации. Я, как член Национального совета, пытаюсь ознакомиться раньше с заключениями, но я не считаю нужным участвовать в заседаниях экспертной комиссии, чтобы не говорили, что на нее оказывают давление. При подаче заявки предоставляются документы о техническом состоянии телерадиокомпании и ее финансовом состоянии. Для примера, «ЮТаР» предоставил программную концепцию, которую может предоставить любой канал. Но вместе с оргтехникой их стоимость составляет около $200 тыс. Мало того, у них одна-единственная студия для выхода в эфир с техникой формата S-VHS. О каком качестве можно говорить? Действительно, они готовили интересные новости, но новости — это 2—3% от общего вещания. Перед этим они четыре с половиной года транслировали ТВ-6 из Москвы. За полгода до начала процесса лицензирования они начали готовить собственные программы. Но телевидение — это картинка, а ее у «ЮТаРа» нет. Мне говорят, что финансовое и техническое состояние не все определяет, но я убежден, что если есть финансово и технически мощная структура, то она меньше подпадает под внешние влияния, чем мелкая и бедная. Это закон, по которому действуют везде в мире. Мне говорили, что оппозиция всегда бедная — потому не может покупать СМИ. Давайте говорить откровенно. У нынешней так называемой оппозиции достаточно бизнесменов, которые могли бы также вкладывать средства в СМИ и делать их технически мощными и творчески состоятельными в расчете когда- нибудь получить от этого прибыль, но ведь этого нет. В результате обвиняют Нацсовет.

Я проработал 20 лет в системе телевидения и радио и знаю, что из плохой студии будет плохая программа. Если студия не может оплатить работу нормального журналиста, то он будет искать работу в другом месте. Тогда о чем идет речь? Говоря откровенно, если бы я раньше был в составе Нацсоветва, то по-другому бы голосовал по определенным решениям. Но при всем при том я должен сказать, что направление, взятое Нацсоветом, на мой взгляд, правильное. То есть укрепление телерадиоорганизаций, лицензирование мощных СМИ. Потому что если в дело вложены средства, то люди, их вложившие, думают не только о политических дивидендах, но, в первую очередь, как вернуть эти деньги. Поэтому были поддержаны те, кто способен даже потенциально стать прибыльными СМИ. Другое дело, что иногда одним предоставлялось преимущество перед другими. В этом я вижу серьезную проблему Нацсовета. Но направление взято правильное. Только в течение рассматриваемого отчетного периода по состоянию на 15 октября было лицензировано 44 ТРК, а на сегодня лицензировано уже 326 ТРК.

— Ваш прогноз решения Верховной Рады по Нацсовету?

— В проекте постановления говорится о неутверждении отчета и дальнейшей отставке главы и членов Нацсовета. Те, кто готовил этот проект постановления, не скрывают, что это решение политическое. Четко сказано, что «изменился расклад сил в Верховной Раде». И если сегодня в Нацсовете представлены те, кого рекомендовали «Яблоко» или «Демократические инициативы», а сейчас их нет в парламенте, то не должно быть их представителей и в Нацсовете. Во время прямого эфира с Николаем Томенко я задал простой вопрос: «До каких пор орган, который должен работать профессионально в профессиональной сфере, будет формироваться по политическим признакам?» Мою кандидатуру поддержали 306 народных депутатов — правые и левые. Для меня это было определенным авансом моей профессиональной пригодности, но я никогда не говорил, что буду выполнять чьи-то заказы. Я говорил, что у меня есть какие-то профессиональные принципы, которых я буду придерживаться. Если сейчас члены Нацсовета будут отправлены в отставку — опять же, согласно письму комитета — фракции будут предлагать своих представителей. Я сомневаюсь, что новые представители будут ставить вопрос развития национального информационного пространства. Они будут ставить свои узкосекторальные задачи удовлетворения определенных информационных интересов. Николай Томенко заявил, что он видит, что вскоре исчезнут мелкие вещатели и FM-станции. Будет три-четыре холдинга, которые будут представлять определенные политические интересы. Я спрашиваю у своих коллег-журналистов: «Вы хотели бы работать в таком заполитизированном эфире? Готовы ли вы выполнять только партийные задания?» При таком раскладе журналист должен сделать выбор партии и работать на нее, а не на общество. Я считаю, что подобная ситуация не может быть в демократической стране.

Президент своим распоряжением утвердил отчет Нацсовета. Если даже Верховная Рада не утвердит отчет, то это не означает отставку Нацсовета — это должно быть консенсусное решение двух ветвей власти, формировавших Нацсовет. Поэтому говорить о последствиях тяжело. Иногда у нас политическая целесообразность — «революционная» — преобладает над логикой и здравым смыслом.

— Почему вообще возник вопрос о ротации? Ведь каждый член Нацсовета должен проработать четыре года.

— Ротация изначально и предусматривалась как превентивная мера от монополизации Нацсовета определенными политическими силами. Николай Томенко говорил, что мы должны дать пример политической ответственности Нацсовета. Я заметил, что этот пример уже был во время ротации членов Нацсовета. Я предлагал, чтобы в закон была внесена норма о том, что ротация должна проводиться только один раз за весь срок полномочий Нацсовета, но не больше. Тогда была бы нормальная система преемственности. Если сейчас всех отправить в отставку, то на их место придут новые люди, которые начнут только разбираться с аппаратом. Нынешний состав Нацсовета полтора года учился только механизму принятия решений. Я был сторонником того, чтобы свою часть назначал новоизбранный Президент, а свою часть — новоизбранная Верховная Рада. Таким образом будет сохраняться определенная преемственность — четверо приходят, а четверо уже два года работают. При таких условиях это был бы постоянно действующий конституционный орган.

— Николай Томенко упоминал, что НТКУ работает вне правового поля. Недавно Кабмин утвердил устав НТКУ, обойдя Госкоминформ. Насколько известно, у Национальной телекомпании нет лицензии. Как вы будете решать вопрос с НТКУ?

— Согласно закону «О телевидении и радиовещании», решение об учреждении национальных теле- и радиокомпаний принимается совместно Президентом и Верховной Радой. Когда записывали эту норму, то похоже, что ее записывали романтики, потому что ее механизм не прописан. В свое время Национальные теле- и радиокомпания были основаны до принятия пункта закона о телерадиовещании. Я твердо убежден, что свою деятельность они должны привести в соответствие с условиями закона. Президент свою часть обязательств выполнил. А вот Верховная Рада не приняла постановление о соосновании. Почему тогда обвиняют Нацсовет? Я считаю, что пока не будут выполнены все организационные условия, мы не имеем права выдавать лицензию Национальной телерадиокомпании. Иначе мы просто не будем следовать закону.

— Когда Нацсовет будет работать по-европейски?

— Я всегда боялся делать прогнозы, в отличие от бывшего коллеги Николая Томенко. По-моему, Нацсовет может работать при двух условиях: когда информация станет товаром, а не способом политического манипулирования общественным мнением, и когда наша власть четко осознает, что должна быть не только так называемая декларируемая свобода слова, но и свобода информации. У нас, по моему глубокому убеждению, есть свобода слова, а вот свободы публичного обнародования информации у нас еще нет. И это задача общественная. В первую же очередь, органов власти — законодательной, исполнительной и местного самоуправления. Они должны перестать бояться информации и должны помогать обществу получать ее. Это те условия, когда Нацсовет действительно сможет нормально существовать как вневедомственный государственный независимый орган.