«Южный вектор»: перспективы и проблемы

Наша газета уже привлекала внимание читателей к выводам аналитиков в дискуссии, состоявшейся на «Севастопольском форуме», проведенном Центром «София» вместе с «Украинским клубом» в Севастополе в октябре нынешнего года («День», №187, № 201). В этом смысле имеет большое значение мысль о том, что «Южный вектор» в политической стратегии Украины — как внутренний, в понимании работы в южных регионах страны, так и внешний, в понимании отношений со странами на юг от Украины — имеет не просто большое значение, но и возрастающую функциональность. Итак, сегодня — мнения по этому поводу.

РЕГИОН КАК АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ФЕНОМЕН

Не секрет, что теория регионального управления сегодня в Украине вынуждена шагать преимущественно по сплошной целине. Это и не удивительно, потому что теоретики спотыкаются даже на определении самого понятия регион. Так, Зиновий Варналий считает, что это не меньше, чем областная территориальная единица, а точнее — «территория АР Крым, области, Киева и Севастополя». Т.е. все то, что ныне реально подчиняется Киеву. Но понятие регион часто применяется даже в отношении к району. С другой стороны — а что же тогда Донбасс? Донецкий ученый Юрий Макогон предложил «новый механизм построения территориальной системы Украины на основе создания и развития территориально-промышленных регионов», чем фактически вернул из забвения бывшее изобретение хрущевского времени — совнархозы. Его коллеги даже запатентовали «гравитационную модель интеграционных процессов», которая дала возможность увидеть в новом свете, как они говорят, региональную политику. По его концепции, Украина поделилась на 9 территориально-промышленных регионов по 2—3 области, и именно им, — а не областям! — делегируются полномочия определять основные направления экономической политики. И это не шутки, потому что речь идет о правах в распределении бюджета, создании технопарков и СЭЗ, ТПР, внедрении инноваций, строительстве промышленных и социальных объектов. Конечно, это новое слово в экономическом устройстве Украины, которое не имеет ничего общего с бессодержательной теорией федерализации, однако полезное уже тем, что определяет для каждого такого мегарегиона ведущий вид деятельности, который может стать стержнем прорыва для повышения уровня жизни в нем.

Скажем, на первом круглом столе участники долго спорили, какое из экономических направлений может быть ведущим для Крыма. Одни из них активно отрицали очевидную концепцию о том, что ведущим звеном крымской экономики должна быть сфера курорта и туризма, вокруг которой должен развиваться весь экономический комплекс региона. По их концепции, Крым должен быть комплексным экономическим регионом, т.е. в нем должны развиваться как промышленность, так и туризм. Другие утверждали, что это обыкновенный советский подход, в русле которого при условиях командной экономики и был построен в Крыму химический промышленный комплекс, несовместимый, как сейчас считают, с курортом. Однако следует также иметь в виду, что теперь, при условиях свободной рыночной экономики, инвесторы, несмотря на концепции теоретиков, естественно будут вкладывать деньги в строительство гостиниц, пансионатов, специальных портов для морских круизных яхт, крупных курортно-туристических комплексов и в развитие сопутствующих отраслей — аграрного сектора и перерабатывающих предприятий, новые виды курортного транспорта, которые вряд ли можно считать полностью промышленностью, будут развивать сферу культуры, банки, связь и тому подобное. Тем более, что Крым как курорт освоен только на треть, а две трети — курортная целина, которая просто обещает очень выгодные инвестиции. Это Тарханкут и Донузлав, Керченский полуостров, побережье Азовского моря, Арабатская стрелка. Именно развитие курортной отрасли по стратегическим проектам предусматривает доведение ежегодного потока туристов в Крым за ближайшие 15 лет до 20—25 миллионов человек. И вряд ли теперь свободному капиталисту придет в голову мысль построить в Крыму еще хотя бы один завод типа химического комплекса или предприятие для изготовления тракторов и комбайнов, прицепов и тому подобное, как это было раньше. Причина одна — особенности региона определяют более выгодное инвестирование в курортно-туристическую сферу. А в Запорожье, например, наоборот, условия региона определяют более выгодное инвестирование в промышленность, и вряд ли кто-то будет строить там новые санатории или пансионаты. Теперь, когда общественность Западного Крыма заставила Президента Украины отменить указ о строительстве порта на Донузлаве, довольно проблематичным становится для Крыма и развитие транспорта, и рост перевозок, хотя Крым является одним из наиболее выгодных транзитных регионов. Под таким же вопросом сейчас проект построения порта на озере Тобечик в Восточном Крыму, о чем уже писал «День».

СТАРЫЕ ОШИБКИ — НОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Хотя последние реалии дали основание представителю центра «Номос» из Севастополя Павлу Лакийчуку оценить эти решения как ошибочные. Он сообщил, что, по информации «Номоса», Россия в соседней Кубани и Краснодарском крае, которые имеют аналогичные с Крымом курортно-экологические условия, активно развивает именно портовую инфраструктуру — в ближайшем будущем станут в строй порты на мысе Железный Рог, где организована перегрузка химических грузов и даже аммиака, строится порт Кубань. Причем они оснащены новым портовым оборудованием и имеют глубоководные причалы и длинные причальные стенки, что обеспечит прием судов самых разнообразных типов, в отличие от крымских портов. С одной стороны, уже нельзя будет говорить об абсолютной экологической чистоте Крыма, ведь эти порты будут иметь загрязняющее влияние и на украинский полуостров, а с другой стороны, Россия таким образом возьмет на себя абсолютно все черноморские перевозки, и Украина, не построив современные порты на Донузлаве и Тобечике, потеряет грузы даже для портов в Керчи, Феодосии, Евпатории, Севастополе и Ялте. Морская отрасль Украины в таких условиях может просто погибнуть, потому что уже на сегодняшний день перспективы для конкуренции перевозок на Черном море нами утрачены. Фактически Украина в нынешнем Крыму повторила ошибку десятилетней давности, когда было по надуманным причинам остановлено строительство Крымской атомной станции, которая при разделении Союза отошла бы Украине, и мы таким образом потеряли очень мощный источник энергии, который бы сейчас очень пригодился Украине, а получили суперпроблемный город Щелкино. Это произошло, считают участники «Севастопольского форума», именно из-за того, что ни тогда, ни сейчас региональная политика в Украине не дошла до определения ведущих экономических отраслей для каждого региона. Таким образом, недостатки управления регионами уже привели и к явным экономическим потерям, и к потере общей перспективы страны.

КАК ДОСТИЧЬ БАЛАНСА ЦЕНТРАЛИЗМА И ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИИ?

В этом плане у многих политиков в Киеве может возникнуть желание сесть и расписать для каждого региона «задачи на сегодня и завтра». Александр Дергачев предупреждает о неэффективности этого пути. По его мнению, сегодня в стране существует двоевластие, которое может трансформироваться в новый тоталитаризм. И действительно, после политической реформы, когда возросла роль партий, после формирования партийной коалиции, произошло так, что все чаще функции органов государственного управления берут на себя партийные штабы. Решения партийных органов становятся руководящими для органов государственной власти. Фактически, если президентский центр будет все больше сдавать власть, а партийная коалиция будет все больше брать ее на себя, у нас все более явно будет возникать «новый ЦК КПСС», решения которого будут «единственно правильными и общеобязательными». Наша система управления характеризуется интеллектуальной слабостью партий, дисциплинарной силой кланов, а это приводит к тому, что в стране образовались центры надпрезидентской и надпремьерской власти, а все политические пертурбации не привели к смене элит и призыву новых интеллектуальных сил. По мнению Александра Дергачева, это может привести к иллюзорной эффективности авторитарного управления, которое может вновь установиться в Украине. Хотя чрезвычайная неэффективность испытанной уже у нас в советское время компартийной авторитарной системы свидетельствует о нежелательности такой реинкарнации нашей партийно-административной системы, как бы она не называлась. Тем более, что эффективность тоталитаризма иссякает быстро, а устанавливается он, как правило, надолго. Причина в том, что в условиях демократии становятся очень важными такие параметры общества в общем, которых мы еще не имеем. Скажем, для нас характерно низкое качество политических организаций, недостаточная политическая культура. Тот факт, что у нас не существует довыборного отбора кандидатов, приводит к такому явлению, когда или нет реального выбора между кандидатами, или приходится выбирать из двух зол меньшее. И действительно, говорит Александр Дергачев, у нас прошли такие кандидаты, которые в зрелых демократических обществах не имели бы никаких шансов, ведь неясности с биографиями и источниками доходов у них, как правило, приводят к немедленному отсеиванию еще до выборов.

У нас «тяжелое наследие» и «тяжелое государство» в том смысле, что оно концентрирует у себя много несвойственных ему полномочий. И потребность дня заключается в том, чтобы облегчить его. Александр Дергачев говорит, что на самом деле Украине нужна не федерализация, а децентрализация, которая привлечет в управление регионами новые интеллектуальные «мощности» и новые организационные ресурсы. Но эффективно такая система будет существовать только при условии баланса централизма и децентрализации, а его Украина пока не имеет даже в научных теориях. Мы пока не знаем даже на уровне концепций, какую именно роль должны играть элиты, а какую общины регионов. У нас нет правовых предохранителей против некачественных и недемократических выборов, против некачественных элит, против засилья кланов, против доминирования эгоистических интересов, и тому подобное. Наш парламент превратился просто в машину для голосования, которой он штампует решения партийных организаций в интересах тех или иных социальных групп, а не государства в целом. А все это только увеличивает рецидивы катастрофически некачественного регионального управления.