За Джеймсом Мейсом — будущее

18 февраля выдающемуся американскому исследователю Голодомора в Украине 1932—1933 гг. профессору Джеймсу МЕЙСУ исполнилось бы 55 лет. Джеймс Мейс защитил диссертацию по истории национального коммунизма в Украине в Мичиганском университете. Преподавал в Мичиганском, Гарвардском, Колумбийском, Иллинойском университетах. Был исполнительным директором Комиссии Конгресса и президента США по вопросам украинского Голодомора. Как результат этого подвижнического труда — три тома устных свидетельств очевидцев трагедии и том-рапорт Конгресса и Сената США. Именно там, в заключениях комиссии, зафиксировано, что Голод 1932— 1933 годов был искусственным, специально организованным ЦК КПСС, а самое главное — что это ГЕНОЦИД. В 1993 году Джеймс Мейс переехал в Украину, заключил брак с украинкой. С 1997 по 2004 годы работал в газете «День».

Ежегодно свой день рождения Джим праздновал, как правило, у нас, в редакции. В тот день все бегали с цветами, трогательными подарками — но работа как таковая страдала. Понимая, что имеем дело с незаурядным человеком, мы все же воспринимали его как своего друга, побратима по нелегкому журналистском ремеслу, веселого, открытого, дружелюбного, ироничного человека. К этому дню всегда готовились. Подготовились и в этот раз. Накануне — предлагаем вашему вниманию подборку размышлений и впечатлений студентов Острожской академии о Джеймсе. А вскоре на наших страницах опубликуем материал преподавателя Римского университета «Ла Сапъенца» Оксаны Пахлевской и жены Джима — писательницы Наталии Дзюбенко-Мейс.

И еще: о памяти и благодарности. Нельзя промолчать. Вчера, выступая в парламенте на дне правительства, коммунист Петр Цыбенко, говоря о проблемах пенсионеров, походя бросил, дескать, на ветеранов денег нет, а для памятника Мейсу они нашлись. Надо ли напоминать, что наше государство для увековечения памяти Джеймсу Мейсу сделало крайне мало и не сделало главного: его книги так и не увидели свет. И фактически, если бы не книга, изданная на средства журналистов «Дня», его труды не дошли бы до читателей. Тираж же «День i вiчнiсть Джеймса Мейса» уже разошелся. Позаботилось ли государство о переиздании? Нам о такой инициативе неизвестно. Так что, страхи господина Цыбенко сильно преувеличены. И вообще, сталкивать мертвых — неблагородно, мягко говоря. Проблемы ветеранов возникли сегодня? Или были заложены в те времена, когда у власти 70 лет были одни сплошные коммунисты? Конечно, проблемы ветеранов надо решать. Как необходимо увековечивание памяти замученных и истребленных. Как необходимо выражение элементарной благодарности человеку, который так много сделал для Украины. И это понимание в обществе, к счастью, есть. Сегодняшние размышления студентов — подтверждение тому. И будущее — за Джеймсом Мейсом.

Дарья ШВАЯ , студентка третьего курса специальности «культурология»:

— Почему-то в наше время очень часто говорят о том, что мир слишком мал для того, чтобы вместить в себе все человечество. Нам якобы не хватает не то пространства, не то воздухa, не то просто ощущения изолированности и одиночества. Но мало кто задумывался над тем, что, возможно, наоборот, все мы слишком отдалены друг от друга, да и мир не так уж и мал. Более того, человек чувствует себя маленькой песчинкой в безлюдной пустыне множества параллельных и смежных измерений. И не удивительно, что кто-то может просто потеряться «между двумя мирами».

Но, к счастью, случается и наоборот. Джеймс Мейс стал одним из тех, кто «между двумя мирами» (по названию одной из его публикаций в «Дне») не остался, а нашел свое место в каждом из них. Я просто поражена тем, что, оказывается, может сделать человек для народа, тем более не своего, абсолютно неблизкого ни географически, ни по менталитету, ни в культурном плане. Иначе как подвигом деятельность Джеймса Мейса в Украине и за пределами нашей страны, но с заботой о ней, назвать невозможно.

Он поднимал вопрос Голодомора 1932—1933 годов на международном уровне еще тогда, когда украинцы не признали тот ужас геноцидом. Исследуя эту проблему, журналист не оставался в рамках сухого банального теоретизирования, а пытался сделать все для того, чтобы мировое сообщество и украинский народ (как ни парадоксально это звучит) развеяли все мифы о тех страницах нашей истории. И, безусловно, на какой-то процент это ему удалось. Не уверена, что наша нация восприняла Мейса так, как он того заслуживал (да он и сам понимал причину — постсоветский и «постголодоморный» синдромы до сих пор связывают крылья нашего сознания). Но я убеждена, что хотя бы несколько студентов, удостоившихся чести слушать курсы Джеймса Мейса, несколько обычных граждан, читавших его публикации, и несколько читателей, просто полиставших книгу «День і вічність Джеймса Мейса» из серии «Библиотека газеты «День», не оставят его дело незавершенным. Не можем же мы и у себя дома находится «между двумя мирами»...

Ирина НАУМЕЦ , студентка третьего курса специальности «документоведение и информационная деятельность»:

— Фигура Джеймса Мейса в украинской культуре рассматривается как определенный предлог к тому, чтобы переосмыслить нам, украинцам, свою любовь к Родине. Сразу возникает вопрос: как он, американец, потомок рода индейцев черокки, так увлекся украинской историей, так безудержно выражал свое неравнодушие к жестким историческим баталиям Голодомора. Именно ему пришлось распутывать сложный клубок новейшей истории в то время, когда сами украинцы забыли об этом. В своей диссертации «Коммунизм и дилеммы национального освобождения: национальный коммунизм в советской Украине 1918—1993 гг.», которую он защитил в 1981 году в Мичиганском университете и впоследствии опубликовал, Мейс как нельзя точнее объяснил причины краха национально-патриотических идей и процесса украинизации их несовместимостью с коммунистической идеологией. Именно Джеймс Мейс первый среди западных исследователей квалифицировал искусственно организованный голод в Украине как геноцид еще в 1982 году, выступая на международной конференции в Тель-Авиве, посвященной Холокосту и геноциду.

Джеймса не раз удивляло: почему не все украинцы хотят знать свою историю, всячески избегают ее, прячутся от нее? «История их все равно догонит», — говорил он... И это были неоспоримые слова, ведь на фундаменте истории строится будущее любого народа. Не забывать историю — значит не забывать свое происхождение. И Джеймсу Мейсу, как никому, удалось напомнить об этом. Возглавляя Комиссию Конгресса США по изучению причин Голодомора, он старательно исследовал архивные материалы, накапливал исторические сведения. Бесспорно, что именно сотрудничество Мейса с Робертом Конквестом в 1983 году в Украинском институте Гарвардского университета стало своеобразной энциклопедией знаний о тех страшных вехах украинской истории. В одном интервью председатель Ассоциации исследователей Голодомора Левко Лукьяненко сказал, что Джеймс Мейс записал около 200 аудиочасов свидетельств об ужасах Голодомора. Безусловно, воспроизводя историю, Мейс смог почувствовать себя ее героем, вернуться в те времена и пережить эти события в своем сердце. А это значит, что он вынужден был мыслить по-украински, полюбить украинский народ, разделить с ним свою судьбу, отдать часть себя. В конечном итоге, Джеймс это и сделал: своим трудом, стремлением воспроизвести историческое наследие он показал пример американца с украинским сердцем.

«Прощай і прости нас, кохана людина,
До тебе сльозою лечу...
Вдовину, сирітську, нетлінну
Запалюй свічу, Україно,
Запалюй свічу!»

Именно эти слова из стихотворения жены Мейса — писательницы Натальи Дзюбенко-Мейс были высечены на его памятнике. И, наверное, они как нельзя лучше передают состояние осознания того, что Украина потеряла не просто историка, журналиста или профессора, она потеряла одного из своих сыновей, так ревностно ее любившего.

Юлия СКОРОДА , студентка второго курса специальности «документоведение и информационная деятельность»:

— «День і вічність Джеймса Мейса» — недавно именно эта книга из серии «Библиотека газеты «День» попала в мои руки. Я бы не сказала, что последнее произошло совсем случайно. Где-то я услышала, что в феврале будут праздновать 55-ю годовщину со дня рождения человека, свершившего великий жизненный подвиг для Украины, совсем не имея при этом украинских корней. «Джеймс Мейс, Джеймс Мейс...» — крутилось в мыслях. Слышала, а что именно, не могла вспомнить. Стыдно стало. Решила наверстать упущенное. Людей не менее интересно открывать, нежели страны или города. Каждый человек — новый мир, одна из планет Вселенной. Журналист, историк... Джеймс Мейс — планета, которая зажглась когда-то в США для Украины. Странно и не до конца понятно, почему чужестранцу Мейсу была небезразлична судьба Украины и ее вечные проблемы, одной из которых является Голодомор 1932—1933 гг. Он заинтересовался этим как историк? В некоторой степени, да. Возникает следующий вопрос: стоило ли ради профессиональных интересов покидать родину? Думаю, Джеймс назвал бы Украину «своей» и точно сделал бы это более искренне, нежели многие граждане, родившиеся и выросшие здесь. Для Украины он работал, для нее жил до последнего дня...

Вспоминаю первую субботу ноября 2005 года. Площадь возле Михайловского собора. Десятки, сотни или, может, тысячи свечей. Потрясающее зрелище, особенно когда сталкиваешься с таким внезапно. Почему-то тогда захотелось поехать в Киев, прошла по Андреевскому спуску... и моя свеча запылала сo множеством других. Это был День памяти жертв Голодомора в Украине, о котором, честно признаюсь, не помнила. С того дня я знаю и не забуду, что такая дата есть. Теперь еще и буду знать, что именно Джеймс Мейс помог этот день внести в календарь, чтобы такое явление, как Голодомор в Украине, безапелляционно не игнорировали.

Оксана ПРАСЮК , студентка четвертого курса специальности «документоведение и информационная деятельность»:

— Джеймс Мейс не был украинцем по этническому происхождению, однако, однажды столкнувшись с невыразимым горем Украины, не смог остаться к нему равнодушным. Его по-настоящему волновала самая страшная боль нашей многострадальной земли, трагедия украинской нации, равной которой по масштабам мир не знал.

...Голодомор. Даже сегодня многие из нас произносят это слово шепотом, как будто стесняясь несказанного горя своего народа или боясь показаться слишком неполиткорректными, или недостаточно лояльными. Джеймс Мейс был одним из первых исследователей Великого голода в Украине 1932—1933 годов, во весь голос заявив о том, что это был действительно этноцид, направленный на полное уничтожение украинцев как нации. Именно в великой трагедии украинского народа он видел причину всех наших нынешних экономических, политических и социальных бед. Боль миллионов замученных голодом родителей, матерей и детей немым эхом сквозь десятилетия сегодня отзывается в душе народа. Отозвалась она и в душе Джеймса Мейса, положившего на алтарь правды перспективу карьерного роста, беззаботной жизни в США и оставшегося в стране, с которой породнился через ее трагедию. В Украине он нашел круг соратников, с которыми делился мыслями, любовью, что придавало ему силы для дальнейшей борьбы, создавало трибуну, с которой учил уже молодое поколение украинцев уважать прошлое своего народа, но в тоже время бороться с призраками былого.

Пробираясь сквозь преграды человеческого безразличия, непонимания и бюрократии, Джеймс Мейс просто и настойчиво развенчивал мифы о Голодоморе, открывал украинцам и всему миру правду о тех страшных временах. Однако слышали ли его тогда? Прислушиваемся ли к тем его словам теперь?

Ирина ПИВЕНЬ , студентка второго курса факультета романо-германских языков:

— Странно и необычно писать о человеке, чьи труды нашли такой искренний отзыв в моей душе, но прочитала я их только после его смерти. Необычно писать о человеке, который сделал чужое горе своим и так самоотверженно, так жертвенно работал для достижения своей цели. Удивительно, что эта цель — разоблачение всех скрытых фактов о преступлениях против не его народа и не его страны. Хотя нет, именно его — Джеймса Мейса — можно с полным на то правом назвать украинцем. Таким сделала его исследовательская работа и обостренное чувство справедливости, приблизившее его к той боли, которую пережил украинский народ, заставившее его притронуться к ней.

Честный интеллектуал и пылкий журналист, Джеймс Мейс начал исследование истории сталинских репрессий и Голодомора еще в 1981 году и с того времени посвятил этому всю свою жизнь. «Украина принадлежит к тем странам, которые в своем подтоталитарном прошлом пережили одну из самых больших трагедий в истории человеческой цивилизации», — писал он. Именно поэтому он и был исполнительным директором Комиссии США по вопросам Голода в Украине и в 1986 году подготовил доклад для Конгресса, который стал настоящим взрывом, открыв глаза всему миру на масштабы катастрофы. А после этого, Джеймс продолжал работать над этой темой, выискивая все новые и новые доказательства, открывая все новые и новые факты. Кроме вопроса геноцида и Холокоста, Мейс активно боролся за права украинского языка, на котором сам разговаривал, когда жил в Украине; он всегда говорил, что пока украинский язык будет оставаться второстепенным в глазах самих украинцев, наша нация никогда не будет единой.

По-видимому, Джеймсу Мейсу в его жизни не раз задавали вопрос, почему же именно он, типичный, даже по его словам, американец, считал своим жизненным призванием исследование геноцида украинцев? Неужели только потому, что геноцид опосредовано коснулся и его, коренного индейца, он так искренне беспокоился и переживал за будущее нашей страны? После ознакомления с целым рядом статей и публикаций журналиста, сразу бросается в глаза его яркая личность и умение плыть против течения. Даже когда весь мир молчал, Джеймс Мейс никогда ничего не замалчивал. «Американские граждане требовали исследований, значит, такова моя судьба», — говорил он. Мейс потратил на исследовательскую работу слишком много лет, поэтому Украина стала большей частью его жизни. «Ваши мертвые выбрали меня», — эти слова еще до сих пор крутятся у меня в мыслях, объясняя призвание Джеймса Мейса и вызывая к нему глубокое уважение.

Я сожалею, что не познакомилась с творчеством Джеймса Мейса раньше. Ведь он — человек, сам выбравший свою судьбу, человек, который не замалчивает и не скрывает, что не оставляет читателей равнодушными. А тем более, такой человек, как Мейс, который поставила чужую ему страну на первое место в своей жизни, совершивший настоящий подвиг и посвятивший его Украине.

Наталия АНТОНЮК , студентка третьего курса юридического факультета:

— Как-то Евгений Сверстюк сказал: «То, что Джеймс Мейс — несравненный, — очевидно, он — Божий дар Украине. Но это понимание прийдет к нам только ПОСЛЕ утраты». Эти слова сегодня являются определяющими, но и, по- видимому, наиболее актуальными. Правда, прозвучавшая несколько лет тому назад, осознается только сейчас. И так бывает всегда — мы начинаем ценить добро только после того, как его теряем, когда ужe слышатся колокола финала. Но для Джеймса Мейса они оповестили лишь начало великого вечного, которое хотели бросить в бездну небытия. Ведь то, что сделал он для украинского народа, ба, даже нации, как он сам считал, неоценимо.

Кто такой Джеймс Мейс? Наверное, для многих украинцев сегодня — это просто человек, о котором очень активно начали говорить в последние два года. Да и памятник хотят поставить в честь его 55-летия в Киеве. Или, может, богатый американский дядя, инвестировавший в новые проекты нашего государства? С грустью хочется признать, что о Джеймсе Мейсе мы знаем мало или же вообще ничего. И это проблема не только власти, но и нас самих.

Этому великому ученому следует на самом деле сказать большое спасибо за то, что он одним из первых начал говорить о Голодоморе 30-х годов. Он не боялся доказывать причины украинского Холокоста, и он был достаточно смелым, чтобы заявить миру, что мы — украинцы — не terra incognita, не третий мир и не Богом забытый народ. Джеймс Мейс впервые нарушил общепринятое немецкое мнение о том, что украинцы — это не Naturvolk, или же первобытный народ, как они сами говорили. Он стремился, чтобы мы признали Голодомор геноцидом, и не понимал, почему мы этого сами не хотим делать. Его всегда смущало то, что ИСКУССТВЕННО ВЫЗВАННЫЙ голод, который организовала советская власть, почему-то перестал волновать Украину так, как будто это было чем-то подобающим и нужным. Все труды, которые Джеймс Мейс собирал, чтобы доказать Западу (! — не Украине), можно назвать огромным архивом нашей устной истории, ведь, как известно, практически не существовало никаких документальных подтверждений того, что в 30-е годы в нашей стране действительно был голод.

Этого гениального человека можно возвеличить лишь за то, что он один из немногих иностранцев, работавших в нашем государстве, дерзнул назвать себя патриотом Украины. И это тогда, когда на зданиях органов государственной власти еще развевались красные знамена. Его национальность — украинец... американского происхождения... с индейскими корнями. Наверное, этот боевой дух, который передался ему от предков, стремился доказать всем правду. Он хотел помочь сохранить хотя бы нашу нацию, а не дать ей исчезнуть так, как когда-то вырождалась его. Джеймс Мейс определил в своей жизни приоритеты — он решил исследовать Голодомор «по-украински». И считал себя настоящим сыном нашей страны. Ведь говорил, что нельзя изучить эту трагедию наполовину. Так же нельзя быть наполовину украинцем.

Итак, сегодня звучат горячие слова благодарности этому человеку. И, скорее всего, наболевший и выстраданный закон о признании геноцида в 30-х годах не был бы принят, если бы не было у нас Джеймса Мейса. У меня возникает только один вопрос, основанный на словах известной песни: хотел бы он быть «героєм України — бо не цінує героїв моя країна»?

Максим КАРПОВЕЦЬ , студент третьего курса специальности «культурология»:

— С моей точки зрения, фигура Джеймса Мейса уникальна в плане понимания современных мировых проблем и места Украины в них. Читая его размышления, материалы и просто рефлексии, касающиеся происходящего в мире, начинаешь лучше понимать то, на что раньше не обращал внимания или закрывал глаза. Согласитесь, такая уж мы нация эгоистическая — каждый думает о себе, живет в своих четырех стенах и не обращает внимания на мир вокруг себя. Мейс разрушает эту оболочку, пытаясь показать, насколько человек в этом мире страдает, беззащитен и немощен, и лишь человек может помочь человеку, и только. В этом весь гуманизм Мейса.

Собственно, Джеймс Мейс был примером своего гуманизма. Сложно недооценить сделанное им для Украины, для ее будущего. Я до сих пор не могу осознать силу духa и преданности этого человека, который, рискуя своей карьерой и авторитетом, отдавал все усилия для понимания и поднятия на мировой уровень проблем нашего государства; проблем, которые мы, украинцы, сами прятали от других. Джеймс Мейс не только заслуживает благодарности и уважения со стороны сознательных граждан страны, но и понимания, о котором так часто он говорил и которое так часто игнорировали.

Что я взял для себя, читая Мейса и осознавая диапазон сделанного этим человеком? В первую очередь, у меня вызывала восхищение его преданность делу, вера в то, что он делает. Ведь такая обычная, казалось бы, вещь, как вера, отрицается постсовременным информационным обществом. Как будто она и вовсе не нужна, словно все состоит в суровой детерминированности и методологии. И это огорчает. Мейс всегда верил в себя и в то, что делал. И это, на мой взгляд, не могло не посеять зерна надежды в сердцах журналистов, политиков, мыслителей и простых граждан. Необходимо сделать все, чтобы тезис Мейса «Мы спасли все, что могли, но иногда нам тяжело понять, для кого» носил иной характер. Чтобы мы всегда понимали, для кого и от кого мы спасаем этот сложный, но такой прекрасный мир.