«Замороженные партии» и «гнилые местечки»

353 политические партии по состоянию на сегодня зарегистрированы Министерством юстиции в Едином государственном реестре юридических лиц, физических лиц-предпринимателей и общественных формирований. В действительности этих партий несравненно меньше. Ведь приблизительно всего 3/4 партий в прошлом году регулярно подавали финансовые отчеты, а из тех, которые подавали, 2/3 проставляли в графе «затраты» нули. Это значит, что реально хоть как-то подают признаки жизни от 80 до 90 организаций, которые называют себя «партиями» и юридически считаются таковыми, — так как без каких-либо расходов не может действовать ни одна организация, разве что «горизонтальная», сетевая, созданная на незначительное время для решения вполне конкретной локальной проблемы. Между тем юридически действующие, однако «замороженные» многочисленные политические проекты, — это еще одна из тех опасностей, которые поджидают украинскую демократию.

Иногда, впрочем, говорят: ничего плохого в таком количестве партий нет, вон в Швеции едва ли не 800 партий, и ничего, катастрофы не произошло, больше партий — больше идей, больше программ действий, пусть граждане сами выбирают! Но вот какая закавыка: в Швеции абсолютное большинство этих партий — сугубо локальные, они работают в пределах какого-то региона или даже города, зато в Украине по закону может быть зарегистрирована только общегосударственная политическая сила. В действующих геополитических обстоятельствах это абсолютно правильный подход, так как иначе страну начали бы вполне легально раздирать на куски, причем не только с востока, но и с запада. Впрочем, и при действующем законодательстве существуют де-факто сугубо этнические партии, которые хотят превращения Украины в механическую сумму регионов.

Но вернемся к вопросу об опасности (точнее, опасностях, во множественном числе), порождаемой сверхвысоким числом «замороженных» (и не только замороженных) политических партий. Первая из них самоочевидная — это использование их теми или иными олигархическими кланами в качестве орудия дезориентации части избирателей. Вспомним лишь созданный в 2001 году блок «За Ющенко», который к Виктору Андреевичу не имел никакого отношения, или целую плеяду фальшивых «зеленых» партий, которые сорвали в конце 1999-го консолидацию экологистов-оппонентов перерожденной при правлении Кучмы Партии зеленых Украины. Сюда же можно отнести и регистрацию таких партий на выборах для обливания оппонентов то ли власти, то ли определенных кланов грязью и для отбирания части голосов у опасных для кого-то политических сил с помощью фейковых партий (а временами и половина процента определяет прохождение или непрохождение партии в Верховную Раду). Вторая опасность очевидная, однако не настолько. Речь идет о выводе фейковых партий на международный уровень для дезориентации западного политикума; ясное дело, там разберутся, что к чему, но время будет выиграно, да и шумихи можно поднять немало. Третья же опасность заключается в использовании «размороженных» в нужный момент партий для выдвижения — в интересах «третьей стороны», понятное дело — своих представителей в избирательные комиссии разных уровней с целью установления контроля за этими комиссиями. Наконец, было бы желание и деньги — и активизируется хоть и сотня фейковых партий, которая регистрируется для выборов в Верховную Раду. Вы можете представить себе размер такого избирательного бюллетеня, в котором реальные партии будут теряться среди сотни фальшивых? Самой этой «простыней» выборы будут поставлены на грань клоунады, что и нужно будет тем, кто будет «рисовать» нужные цифры.

Ситуация с украинской многопартийностью чем-то напоминает мне ситуацию с британским парламентаризмом в начале ХІХ века. Избирательное право тогда не было ни общим, ни равным, ни тайным. Особенно негативную роль играли фейковые избирательные округа, которые назывались «гнилые местечки» (rotten borough). Это были цветущие во времена средневековья, но уже пришедшие в упадок населенные пункты, где жили иногда несколько сотен, а иногда даже несколько десятков избирателей, которые, вместе с тем, по традиции имели право послать в Палату общин по два депутата, так же, как крупные промышленные и торговые центры с сотнями тысяч избирателей. При этом лендлорды контролировали большинство «гнилых местечек», де-факто просто назначая депутатов, за которых послушно голосовали жители. При этом представители «гнилых местечек» составляли приблизительно четверть Палаты общин и заметно тормозили ускоренное развитие Британии. В 1832 году угроза революционных потрясений заставила действующую на то время власть, за которой стояла промышленная буржуазия, осуществить парламентскую реформу; 144 места членов Палаты общин были отобраны у «гнилых местечек» и распределены между крупными городами (некоторые из них вообще до этого не имели депутатов). И хотя право голоса после реформы все равно имела только шестая часть британцев мужского пола, развитие государства ускорилось; окончательно же «гнилые местечки» ликвидировала парламентская реформа 1867 года.

Как видим, классическая британская демократия не всегда была совершенной и некоррумпированной (в «гнилых местечках» электорат лендлорды могли легко запугать и подкупить, что очень напоминает ситуацию в мажоритарных округах, прежде всего сельских, некоторых регионов Украины, а тогдашние фейковые избирательные округа имеют общие черты с нашими фейковыми партиями). Однако британцы в ХІХ и в начале ХХ века исправили ситуацию, буквально выстрадав общее избирательное право и ликвидацию «гнилых местечек». Украина также должна провести решительную парламентскую реформу, избавившись от «замороженных партий» и внедрив тот или иной вариант выборов в Верховную Раду исключительно по партийным спискам, в котором будут учтены интересы регионов и больших городов. Это резко снизит вероятность прохождения в парламент представителей «пятой колонны» и сепаратистов разного сорта, а вместе с тем — радикально снизит уровень политической коррупции (которая изобилует в значительном числе мажоритарных округов). Теоретически смешанная или мажоритарная системы не так уж и плохи, однако не в нынешних отечественных условиях, не при доминировании в политической жизни олигархии и традиционной «раздаче гречки» в одномандатных округах. Но хватит ли у действующей политической элиты ума, чтобы сделать необходимое (как британцы в 1832 году), или она дождется, что ее сметет революционная волна?

ГОЛОС  ИЗ «ФЕЙСБУКА»