Архиерейский собор в Москве: чего ждать Украине?

Нельзя сказать, что в эти дни внимание всех россиян, украинцев и жителей стран СНГ полностью приковано к проходящему в Москве архиерейскому собору РПЦ. Даже реакцию журналистов (которые, между прочим на сами заседания не допущены и довольствуются брифингами для прессы) трудно назвать чем-то большим, чем просто вежливый интерес. Между тем, событие это довольно значительное, и не в последнюю очередь для Украины.

Что же до самой России, то здесь, пожалуй, важнее всего будет тот факт, что впервые в новейшей истории этой страны собор посетит глава государства (стоит подчеркнуть ещё раз: собор не поместный, а архиерейский, где мирянам вообще-то не место, а духовного сана Владимир Путин не имеет). Вряд ли кто-то усомнится, то это событие – очередная веха на пути срастания, точнее, прирастания РПЦ к российскому государству, её превращения в «департамент духовных дел». Процесс этот идёт вот уже третье десятилетие, но всё ещё далёк от завершения.

Впрочем, Путин здесь не оригинален, и следует традиции, основанной ещё в 325 году императором Константином. Он, в то время некрещённый язычник, активно участвовал в работе знаменитого Никейского собора, подвёрстывая христианское вероучение под государственные нужды. Вряд ли Путина здесь официально объявят «внешних дел епископом» (хотя догматические вопросы – как раз в компетенции архиерейского собора), однако дополнительную опору для своего положения и своей власти он наверняка получит. А ведь на носу – очередные президентские выборы.

Но забудем на время о делах чисто государственных и вернёмся к церковным. Вопросов на повестке дня собора немало, однако начался разговор с доклада митрополита Илариона Волоколамского об изучении решений Критского собора.

Собор этот прошёл в июне минувшего года, и сыграл немаловажную роль. Дело в том, что, хотя изначально планировалось участие в нём всех поместных православных церквей, в итоге на Крит поехали представители только десяти из них. В стороне остались церкви Антиохийская, Русская, Болгарская и Грузинская. Особняком стоят сербы: поначалу они поддержали позицию «отказников», но в конце концов решили участвовать в соборе.

Митрополит при поддержке собравшихся раскритиковал «критские» решения. Речь шла, например, о документе «Таинство брака и препятствия к нему», где говорится: «Церковь не признаёт возможным для своих членов гражданских союзов – как однополых, так и заключённых с противоположным полом». Московский патриархат настаивал на другой формулировке: «Церковь не признаёт возможным для своих членов заключение однополых союзов». Пожалуй, позиция «критян» выглядит более логичной: сожительство без венчания, хоть однополое, хоть разнополое, с церковной точки зрения браком считаться не может.

Однако всё это вопросы второстепенные. Более существенно другое: неучастие в Критском соборе и неприятие его решение в ещё большей степени способствует выделению РПЦ и её союзников из общей массы православных. Эта церковь становится всё теснее связана со своим государством и всё менее – с другими православными поместными церквами всего мира.

Конечно, ещё перед Критом звучало требование учесть позиции всех поместных церквей, и лишь придя к консенсусу, провести «всеправославный» собор. Вот только слишком уж это напоминает пресловутые разговоры о «многополярном мире» - Россия что в светском плане, что в церковном хочет, чтобы серьёзные игроки с ней считались, признавая за равную.

Но и Критский собор кое за что удостоился в Москве похвалы – а именно за осуждение «униатов», то есть греко-католиков. Пожалуй, это украинским читателям должно быть особенно интересно, ведь на западе нашей страны у этой веры есть много последователей. Между тем, серьёзных догматических и обрядовых расхождений у них с православными нет – расхождения в основном политического свойства. С другой стороны, сам патриарх Кирилл на нынешнем архиерейском соборе похвалялся сближением позиций с римским папой Франциском, за подчинение которому в первую очередь и бранят греко-католиков.

Если задуматься, то станет понятно, что противоречие здесь только кажущееся – нужно только рассуждать в логике той самой системы «многополярного мира» и «сфер влияния», только перенести эту логику с политической почвы на религиозную. Папа хорош до тех пор, пока остаётся в своей «сфере влияния» и не лезет в нашу. А где же «наша» сфера влияния? Не стоит забывать, что в соборе присутствует и делегация УПЦ Московского патриархата – той, которая до сих пор имеет в Украине весьма сильные позиции. Москва считает Украину своей «канонической территорией», и, естественно, не может стерпеть посягательств на неё, а греко-католики, с её точки зрения, именно этим и занимаются. Поэтому можно осуждать их, но сближаться с папой.

Стоит обратить внимание и ещё на одно место в заметке на сайте Московской патриархии о документах Критского собора: «Особую критику вызвали следующие формулировки: именование в документе инославных сообществ «церквами», выражения «поиск» или «восстановление» единства христиан». С последним понятно: есть лишь одна истинная церковь, и для всех остальных христиан предстоит не «восстановление единства» с ней, а лишь возвращение блудных сыновей к любящему отцу. Этим самым блудным сыновьям и дочерям отказывается даже в имени церквей, а Критский собор проявил в этом вопросе непозволительную мягкотелость.

Если всё сказанное перевести с церковного языка на политический, то можно смело употребить выражение «нарастание градуса нетерпимости». Есть истинная и непогрешимая РПЦ, которая при этом не просто тесно связана с российским государством, а входит в него как структурное подразделение. Есть ещё другие православные, но те правы далеко не всегда и не во всём. А есть и мерзкие «униаты»…

Чем же может это обернуться для Украины, которая, с одной стороны, в религиозном отношении весьма разнородна, а с другой, имеет в числе граждан чрезвычайно много прихожан УПЦ МП? Пожалуй, следует ожидать, что пропасть между двумя патриархатами станет ещё глубже – ведь последователи Киевского патриарха с точки зрения своих московских собратьев даже не церковь, они «раскольники». Западные области страны на себе это ощутят довольно слабо, но росту взаимопонимания в нашем обществе эти события тоже не будут способствовать.

Правда, есть здесь и как минимум два основания для оптимизма. Во-первых, на дворе всё-таки двадцать первый век, и в жизни европейской страны наподобие Украины религия давно уже перестала играть определяющую роль.

С другой стороны, теперь ещё более выпукло выявляется политическая составляющая конфликта. Московский патриархат всё боле явно предстаёт как инструмент политики Кремля, что в Украине ему авторитета уж точно не добавит.