Кремль: перепрятать награбленное

В марте 2014 года президент РФ Владимир Путин в день подписания «соглашения» о захвате Крыма, обращаясь к членам российского парламента, сравнил полуостров с «мешком картофеля», который якобы «незаконно» передали Украине. Однако именно Путин, игнорируя международное право и мораль, забрал Крым, как тот же «мешок картошки», у соседа, переживавшего внутренние проблемы. Именно таким и было дальнейшее отношение оккупантов к незаконно аннексированному полуострову.

В тот день российский президент пел осанну Крыму, как «гордости русской истории». Видимо, поэтому коллаборационисты, которые помогали «зеленым человечкам» оккупировать украинскую территорию, надеялись на какое-то особое отношение к себе и к «награбленному». Но не тут-то было.

За эти два года Россия продемонстрировала, что Крым для нее — совсем никакая не «особая» территория, а просто средство самоутверждения и следствие имперского мышления российской верхушки. Апогеем этого стали решения Владимира Путина в прошлый четверг, согласно которым «Крымский федеральный округ» отменяется и присоединяется к Южному федеральному округу РФ.

В тот же день Путин провел ряд кадровых перестановок в различных учреждениях и регионах РФ. Так, он назначил Владимира Устинова полномочным представителем президента РФ в Южном федеральном округе, в который отныне входят Республика Адыгея, Республика Калмыкия, Краснодарский край, Астраханская область, Волгоградская область, Ростовская область, оккупированные Крым и Севастополь. Глава Кремля также отстранил Николая Рогожкина от должности полномочного представителя президента в Сибирском федеральном округе. Его место занял экс-«губернатор» Севастополя Сергей Меняйло.

О чем свидетельствуют последние действия оккупантов относительно аннексированного Крыма и Севастополя? С чем связаны кадровые перестановки в России? Обо всем этом «День» поговорил с крымским историком, координатором ОО «Таврическая гуманитарная платформа» Андреем ИВАНЦОМ:

— Что касается кадровых перестановок в России, то в контексте российской политики произошло то, что когда-то президент Лукашенко назвал «перетрахиванием власти». Это перетрушивание и передвижение кадров в рамках жесткой авторитарной системы для того, чтобы они не застаивались. Поскольку в таких системах демократические механизмы не действуют, власть таким образом повышает тонус у государственных чиновников.

Что касается ликвидации «Крымского федерального округа», то это, возможно, связано как с элементарной нехваткой средств, так и с желанием продемонстрировать, что Крым якобы уже окончательно интегрирован в РФ. Предполагаю, что могло быть и нереалистичное желание таким образом ... Очевидно, кадровые перестановки в Севастополе могут быть связаны с выборами, которые должны там незаконно состояться. «Губернатор» Севастополя Сергей Меняйло, который возглавлял его со времени преступной аннексии, принимал непосредственное участие в организации российской спецоперации в ходе войны против Украины по захвату города. Но после этого в городе было большое напряжение, истеблишмент Севастополя его не воспринимал, у него был конфликт с главой т. н. городского «Законодательного собрания» Алексеем Чалым, и это могло негативно отразиться на результатах партии власти «Единая Россия» на выборах осенью.

— Какие последствия для полуострова могут наступить в результате отмены «Крымского федерального округа»?

— Думаю, мало что изменится относительно общей политики Кремля в отношении Крыма. Продолжается политика интеграции этой незаконно оккупированной территории Украины в разные российские просторы, и эта политика становится все более жесткой.

Крымский истеблишмент, вероятно, сегодня попал в худшую ситуацию, поскольку наличие «Крымского федерального округа» — незаконного образования на временно оккупированной территории — давало больший доступ к центру распределения ресурсов — Кремлю, правительству РФ. Вероятно, на данном этапе, когда придется решать эти вопросы через Южный федеральный округ, это будет делать гораздо сложнее.

Общая политика России заключается в том, чтобы милитаризировать Крым, превратить его в военную базу и воплотить определенные инфраструктурные проекты, которые являются пропагандистскими, но, с другой стороны, которые давали бы возможность содержать эту военную базу. Поскольку с отрывом Крыма от хозяйственного комплекса Украины у россиян есть огромные проблемы с транспортировкой, электричеством, водой, они вынуждены строить такие инфраструктурные объекты.

— Чем может обернуться это для крымчан?

— Последние 2 года оккупации демонстрируют превращение Крыма в «непотопляемый авианосец» и вытеснение «нежелательных» элементов, активистов этнических групп, на которых осуществляется постоянное давление, ассимиляция украинской этнической общины. Целенаправленно и системно происходит преследование коренного крымскотатарского народа, которое все больше набирает обороты. В этом смысле следует ожидать уменьшения населения в Крыму из-за существующих проблем и попыток изменить его этнический состав. А политика изменения населения оккупированной территории является преступлением с точки зрения международного права.

— Может ли ухудшение социально-экономической ситуации развеять миф о «русском благосостоянии» среди 30% крымчан, которые ходили на псевдореферендум, а также всех, обманутых российской пропагандой?

— Не следует рассчитывать на массовое прозрение до освобождения Крыма. Жители полуострова живут в условиях российского информационного гетто, жесткой идеологической «накачки» населения на всех уровнях — в образовательных и культурных учреждениях, СМИ, на крымчан осуществляется давление силовых, парамилитарных и других структур. Конечно, в Крыму далеко не все приветствуют то, что происходит, но эта часть людей силу вполне обоснованных опасений за свою безопасность и отсутствия свободы слова не присутствует в публичном пространстве. Есть и пророссийская по убеждениям часть населения. Но массированное информационное влияние всеми возможными и невозможными методами, которые осуществляет российская государственная машина, направлено прежде всего на тех людей, которые не имели четких убеждений. Поэтому часть людей верит в «пугалочки» о «бандеровцах», «распятых мальчиках» и «русских снегирях, которых убивают украинцы».

Поскольку мы сегодня не имеем достаточных рычагов информационного влияния в Крыму, ожидать кардинального изменения ситуации до деоккупации не следует. Но это не означает, что не нужно усиливать свое информационное присутствие на полуострове. Нашим долгом является донесение до граждан Украины в Крыму реальной информации о том, что происходит в нашем государстве.

— Можно ли, по-вашему, рассчитывать на ужесточение санкций за такие действия оккупанта?

 — Украина вступила в полосу осложнений на внешней арене. Мы видим, какие процессы происходят в Турции, Польше, Великобритании — странах, которые являются важными для решения вопроса деоккупации. Мы слышим откровенно негативистские и недопустимые с точки зрения соблюдения норм международного права заявления от Дональда Трампа о Крыме — одного из основных кандидатов в президенты США. Все это создает сложные условия для защиты национальных интересов и процессов реинтеграции страны в частности. Не говоря уже о методической работе пророссийского лобби, которое финансируется из РФ, относительно стимулирования политики снятия санкций, попытки посеять раздор в Евросоюзе, между ЕС и США. Поэтому главное для нашей дипломатии, общественности и экспертного сообщества — показывать сплоченную позицию, работать на сохранение и усиление санкций.

Автоматического усиления санкций в результате внутренних административных перестановок, которые осуществляет страна-агрессор на временно оккупированной территории, ожидать не приходится. Однако то, что в Крыму продолжается давление на проукраинских активистов и потенциально нелояльные к оккупационной власти структуры, в частности на УПЦ Киевского патриархата, другие подобные действия оккупантов, свидетельствуют, что политика репрессий, системного нарушения прав и свобод человека на незаконно оккупированных территориях продолжается. Это дает нам аргументы, которые мы должны доносить до наших западных партнеров, чтобы они и в дальнейшем действовали в соответствии с международным правом и добивались восстановления его действия, в частности, в Крыму.

— Эксперты отмечают, что нам самим нужно прекратить торговлю с оккупированными территориями. Как вы на сегодняшний день оцениваете эту ситуацию?

— Насколько мне известно, сейчас нет вопиющих нарушений режима санкций с украинской стороны. Такие позорные моменты, как подписание «контракта» о поставках электроэнергии с «Крымским федеральным округом РФ», на сегодняшний день, к счастью, остались в прошлом. Ограничены поставки многих товаров в Крым. Возможно, существуют какие-то «темные» поставки товаров или ресурсов, но это уже не так критично, как было раньше.

— Как можно оценить последние действия России в отношении Крыма в исторической перспективе — затрудняет ли возможность освобождения дальнейшее «переваривание» полуострова оккупантом?

— Это очевидно, что чем дольше Крым находится под информационным, психологическим, уголовным, силовым, военным давлением оккупационных властей, тем Украине сложнее будет заниматься вопросами реинтеграции этой территории. Однако другого пути у нас нет — мы должны это делать и готовиться к этому моменту уже сейчас.