О «старых» и «молодых» в политике

В новый парламент попало много новых лиц. Но и старых не меньше, в том числе, соратников Януковича. 27 ноября — первое заседание Рады восьмого созыва, однако коалиция еще не сформирована. Почему затягивается этот процесс и хочет ли действительно новый парламент демонтировать старую систему? Говорим с одним из лидеров партии «Cамопоміч» Егором СОБОЛЕВЫМ. 

— Прошел год после Революции достоинства. Какие реальные изменения произошли за этот год?

— Самое первое изменение — сбежал Янукович. Вместе с этим произошли изменения в самом обществе. Если раньше это было государство людей, которым безразлична судьба своей страны, которые занимались своей семьей, бизнесом, карьерой, то сейчас появилось очень много граждан с позицией, которые говорят: «Я должен защитить родину», «Я должен сделать ее такой, чтобы не стыдно было передать детям». Частично произошли изменения в самом государстве: многие настоящие граждане пошли в армию, немного меньше пришло в государственные органы. Но основная задача, которая не решена, — демонтировать «государство Януковича» и построить «государство Евромайдана».

— В Раду попало много людей, которые номинально называют себя людьми от Майдана. Видите ли Вы в них настоящее желание разрушить систему?

— Сегодня я вижу много саботажа или еще хуже — имитацию желания. Впрочем, нужно понимать, что на Майдане у нас фактически вообще не было своих политических представителей. Кого из тогдашних людей мы можем похвалить и назвать настоящими людьми Майдана? Разве что Парубия и еще нескольких людей. Но мы уже тогда по-настоящему понимали, что здесь есть такие же мошенники, как Янукович. И с нами мошеннически поступили, когда мы привели их к власти. Не начался демонтаж «государства Януковича». Напротив, его хранят. Впрочем, в этот парламент попали люди, которых можно назвать представителями Майдана. Например, Анна Гопко. Это означает, что изменения начались, и результатов будет все больше. 

— Видите ли Вы людей, объединение с которыми действительно бы принесло пользу и качество?

— Да. Во-первых, прошло очень много людей, вернувшихся с войны, что является позитивным. В частности из батальона «Донбасс», комбаты батальонов «Днепр», «Азов», «Миротворец». Они уже всем доказали свой патриотизм, и с ними легко договариваться и объединяться. Во-вторых, я еще возлагаю большую надежду на то, что когда мы своим поведением начнем показывать другим политикам, что можно действовать иначе, то есть не использовать власть для личного обогащения под болтовню о реформах, а можно по-настоящему создавать в Украине оборону, правосудие, освобождение бизнеса от избыточной регуляции экономики. Тогда многие депутаты из других фракций начнут меняться. Ведь в ВР есть много статистов, которые дезориентированы, которым их лидеры не дают делать то, что бы они хотели делать. 

— Вы видите людей, с которыми можно объединиться. Почему тогда тормозится коалиционное соглашение?

— Как раньше формировалось коалиционное соглашение: сели, разделили должности вплоть до заместителей министров, создали правительство. Ничего не происходило, но все были довольны. Соглашение о коалиции не тормозится. Мы сейчас сказали так: давайте сначала договоримся, за какие решения мы будем голосовать. Это от обороны, которая на сегодняшний день является важнейшей задачей и до вдыхания жизни в маленькие села и поселки, которые сейчас приходят в абсолютный упадок. О большинстве важных решений мы уже договорились. Среди них: снятие депутатской неприкосновенности, новый набор судей, принятия бюджета с большими расходами на оборону, принятие новой военной доктрины, где будет признан враг, и армия будет перестраиваться под вооруженные силы противника, его расположение и т. п. То есть мы начнем реальную организацию обороны, а не имитацию, которой очень часто сейчас занимаются генералы Генштаба и руководители Минобороны. То, что мы договорились об этих решениях до разговоров о должностях, дает нам шанс, что эти решения будут выполняться. Если это не будет выполняться, тогда увидим первое мошенничество. 

— Есть ли расхождения во взглядах на это коалиционное соглашение? В чем они заключаются?

— Безусловно. С одной стороны, часть политических сил не хочет изменений в СБУ. Есть такие, которые не хотят «чистить» мошеннические схемы в энергетике, жилищно-коммунальном и сельском хозяйстве. Ведь общество выбрало наполовину старый парламент из тех же непрозрачных людей, которые уже не первый раз в парламенте и не раз обманывали своих избирателей. И наивно полагать, что в такой ситуации люди не увидят работу без саботажа и очковтирательства… Избиратели должны нести ответственность за свой выбор. С другой стороны, пока все идет хорошо в этих условиях, потому что мы принимаем жизненно необходимые решения.

— Если новоизбранные политики не хотят менять структуру правоохранительных органов, это уже неправильно.

— Конечно, но какой выход: дальше сидеть в парламенте и только кричать, мол, они не правы и получать взамен то же ругательство? Или все-таки договориться там, где мы это можем сделать? От нас хотят качественных решений, нужных законов, которые будут решать проблемы этого же общества и контролировать соблюдение данных законов всеми. Если общество будет внимательным, а журналисты будут доносить информацию, кто отвечает за хорошие результаты, а кто — за плохие, то на следующих выборах у людей будет шанс исправить ситуацию — дать власть тем, кто хорошо себя проявил. Просто нужно быть внимательнее в подборе.

— Не кажется ли Вам, что старые лица, чтобы попасть в Раду, просто прикрылись новыми, то есть использовали?

— Если бы вы были в середине переговоров, то увидели бы, что мы на самом деле очень многое там изменили. Скорее они к нам прислушиваются, чем мы к ним. Безусловно, это не отменяет проблемы кулуарных переговоров, когда за рамками переговоров между собой идет «шептание». Для политиков это нормально, они люди, которые должны принимать решения. А для того, чтобы это делать, нужно собрать как можно больше информации. И иногда это «шептание» необходимо.