Горный зигзаг

Знаю точно, что заблудиться можно не только в трех соснах, но и между двух елей. Стою между этими породистыми, чудом сохранившимися красавицами во дворике на Михайловской, по сути, в двух шагах от Майдана, и рассуждаю, обращаясь к напарнику Сергею Пятерикову (с шуточным рабочим позывным Пятерка), и перечисляю: тут мы были, там мы были, может, пойдем вверх, но и там мы бродили не раз. Что ж такое, почему нет сегодня четкого сигнала? Показалось даже, что план любит водить за нос, он будто ждет, чтобы мы искали, не подлизывались к подсказкам разных источников, а находили свой кураж там, где он и не предполагался. Собственно, тогда и не знала, что ноги сами понесут на 15-метровой высоты гору внутри двора, и мы по этой пересеченной местности приземлимся с Михайловской уже на параллельной Костельной, а по пути узнаем кое-что занимательное.

Самое сочное в маленьком путешествии — поболтать при случае со старожилами, специально их не разыскивая, а так — кто встретится. Увидев на высокой садовой стремянке, к тому же самодельно удлиненной деревянной лестницей, женщину, которая, почти свисая, повторяя движение веток, чтобы удобно было их обрезать, сразу оказались рядом. С одного взгляда было понятно, что это любительство, желание неравнодушной пани украсить свой двор, и ее тяга к земле, цветам. Если есть такой человек во дворе, то остальные обычно равнодушны, могут просто пробегать мимо, даже не спросив — может, помочь.

Пани Ольга живет на Михайловской, 16В с 90-х и постоянно что-то озеленяет. «Бывает, — рассказала она, — остановятся прохожие у моей входной двери — вот видите, деревянной, и смотрят, как у нас чисто да красиво. Я так думала, а оказывается, они восхищаются самой дверью нашего дома конца ХIХвека». Кстати, дверь — первое, что и мы заметили, заглянув в этот двор, вишневого цвета, украшенную резными вишенками, была из тех, что от старости только хорошеют, несмотря на откровенно грубую покраску. Правда, пани Ольга призналась, что мечтала о современной железной входной двери, как в соседнем подъезде, чтобы «по-богатому», но соседка не позволила. Мысленно поблагодарила незнакомую эту соседку — сберегла кусочек старого Киева.

НА ФОТО СЛЕВА — УЛИЦА МИХАЙЛОВСКАЯ. ВНИЗУ — КОСТЕЛЬНАЯ. А В ЦЕНТРЕ — КВАРТАЛ МЕЖДУ ЭТИМИ УЛИЦАМИ, ПО КОТОРЫМ МЫ В ЭТОТ РАЗ ПУТЕШЕСТВОВАЛИ

«Кстати, тут, под большой клумбой, возле которой мы стоим, — продолжала хозяйственная пани, — был большой ледник. Как-то неподалеку садила новую липу и даже наткнулась на кладку, а дерево тут так и не прижилось».

Интересно, что в то время в Киеве возле многих домов были такие, без них, по сути, трудно и представить, как можно выжить в жаркое время без охлаждения продуктов. Ледозаготовка по-киевски имеет свою историю, об этом упоминают многие источники: в любые морозы на днепровский лед выходили мужики с топорами и пилами. Ледобои вырубали и выпиливали ледяные кубы и развозили их заказчикам. Многие киевские дома имели такие подвальные помещения или дворовые емкости с деревянной обшивкой, куда туго набивался лед и перекладывался соломой, дерном. Жители доходных домов, каждый из них, а в этом районе Киева их было множество, и на Михайловской тоже, имел свой ледяной шкаф в общем леднике. Кстати, в начале ХХ века совсем рядом, на бывшую Думскую площадь (ныне майдан Незалежности) съезжались любители мороженого со всей округи. Может, тут было оно вкусней, к тому же, если бы не было льда, а тогда еще не было налажено массовое использование холодильных механизмов, у многих было бы украдено самое сладкое детское воспоминание — наслаждение любимым лакомством.

ЗАДВОРКИ УЛИЦЫ МИХАЙЛОВСКОЙ

В этот момент почувствовала, что и самой захотелось мороженого, и мы направились к горе, чтобы совместить интригующее преодоление, и путь на Костельную сократить. Снизу вроде горка как горка, а с высоты пятнадцати метров она будто подросла, стала круче, и даже заставила в какой-то момент, высматривая в пейзаже зацепку, естественно, обходя мусор, гаражи, заборы,  наконец, выискиваешь и цветочники с подснежниками, что совсем неожиданно, и уличные арт-шутки, и забавные, рожденные давно лестницы, даже слегка тормознуть. Скатившись, наконец, с горы, отряхнувшись от подножек крючковатых корневых узлов, отживших листьев, мы чуть не упали прямо на крышу старого флигеля, к тому же украшенному памятной табличкой.

ИЗЫСКАННЫЙ ДОМ НА КОСТЕЛЬНОЙ И ОДИН ИЗ ЕГО ЖИТЕЛЕЙ — «ДЯДЯ» ФЕДОР

Конечно, могла бы поделиться, что он напомнил мне белый грибок своими толстенькими колонами, но его запущенность уже за гранью дозволенного, и охранная табличка выглядит как-то нелепо. Задворки Костельной навязали свой сюжет — все время хотелось заглянуть куда-то вниз. У одного привлекательного дома задержались — уж больно живописный интригующий ров у лестницы, да и свежее изящное металлическое плетение у входа не испортило, а даже украсило старую кладку, и обеспечило жильцам нужную автономию, образовав то ли террасу, то ли веранду. Мы так нахально всюду заглядывали, что привлекли внимание двух женщин с маленьким очаровательным мальчиком. Потом узнала — его Федей зовут, и артистичность этого почти 3-летнего малыша помогла оживить впечатление от внутреннего убранства лестницы, возле которой мы и разговорились. По-европейски ухоженная, легкая в общении, живые глаза озвучили желание рассказать все, что знает о своем доме, а может, и похвастаться — ведь при капремонте соседи очень многое за свой счет привнесли в жилище, в подъезд, то есть еще на подходе к квартирам, такой оказалась незнакомка.

МОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ, ЧТО ЗА ПОРЯДОК БЫЛ В ЭТОМ ДВОРЕ В 1910-Е ГОДЫ, ЕСЛИ ТЕПЕРЬ НА ТОГДАШНЕЙ СТОРОЖКЕ ВИСИТ ОХРАННАЯ ТАБЛИЧКА «ПАМ’ЯТКА АРХІТЕКТУРИ». ПОХОЖЕ, СЕГОДНЯ ЗДЕСЬ ДЕРЖАТ СВОЙ ИНВЕНТАРЬ ДВОРНИКИ

«Возможно, это городская, вернее, дворовая легенда, — услышали мы от пани Галины, — я и сама узнала ее от пожилой женщины, которая когда-то жила тут, но наш дом называют карточным. Нет, тут не было азартных известных заведений, знатного игорного дома, просто по соседству жили два заядлых картежника. Собственно, нашего дома тогда и не было, он как бы и появился в результате их карточных битв. Не знаю, во что они играли — в винт, преферанс или в «шестьдесят шесть», а может, в простого дурака, хотя вряд ли ставили они «по маленькой» или в азарте на все, но, по легенде, бедный постоянно проигрывал, надеясь отыграться, влезал во все новые долги. И хоть карточный долг считался долгом чести, тут это не работало. Видимо, с честью, как и многие сегодняшние воры, он, похоже, договорился, а деньги отдавать не собирался. Богатый, уяснив, что плакали его денежки, и построил наш дом между своим и маленьким бедняка и отгородился от него глухой стеной, как бы закрыв тому солнце. Это еще, можно сказать, — благородно. Классика подтверждает — расплата часто была намного кровавее».

Вообще, в то время бытовало забавное определение: «Варшава танцует, Краков молится, Львов любит, Вильно охотится, а старый Киев — играет в карты». Вот еще один интересный факт: жертвой киевского шулера стал известный композитор и пианист Ференц Лист. В 1847 году он приехал сюда на контракты с концертами. Ему заплатили многотысячный гонорар, который сразу же перешел в карман ловкача — картежного шулера.

Что ж — азартные игры — всегда шрамы и надежды, и на Костельной, не растеряв особого уединения прогулки, удалось узнать нечто большее, чем справочные даты и уточнения, ведь каждое маленькое откровение нежней и камерней, а иногда и встреча с чем-то неожиданным.

Не сыграть ли нам в подкидного дурачка, внезапно, по порыву, предложила спутнику. Только учти — я всегда запоминаю все карты и выигрываю, правда, только у тех, у кого память куцая. Рискнем?

P. S. Говорят, что коллекционирование — безумие здравомыслия. В моей коллекции — впечатления, а каждое уютное путешествие — как теплый шепот посреди повседневности. Что ж, легкого дыхания и встречи за новым поворотом, уже совсем-совсем весенним.