Логика нобелевских парадоксов-2014

Было бы неоправданным упрощением объяснять парадоксальную для своего времени идею шведского предпринимателя, инженера и изобретателя вооружений Альфреда Бернхарда Нобеля об учреждении ежегодной премии за научные достижения, просто актом позднего раскаяния «торговца смертью». Благодаря своему внушительному размеру и широкой известности Нобелевская премия оказалась своеобразным мостом между наукой и обществом, заставила общество обратить внимание на ученых, привнесло в научные исследования элементы состязательности и азарта. Люди стали следить за разработками ученых, «болеть за своих», определилась новая традиция отношений науки и общества.

Как и всякое соревнование, присуждение Нобелевской премии вызывает много дискуссий. Можно сказать, что эти дискуссии начались с декабря 1901 года, с присуждения первых премий Шведской королевской академией наук и Королевским Каролинским институтом в Стокгольме (премию Мира присуждает специальный комитет, избираемый норвежским стортингом).

Важно понимать логику, которой руководствуется Нобелевский комитет при обсуждении кандидатов. Проблема состоит в том, чтобы выбрать среди представленных высококвалифицированных кандидатов того, кто не просто сделал важное открытие, но изменил парадигму своей области науки. Это требует не только глубокого и всестороннего знания предмета, не только понимания далеко не очевидных тенденций развития науки, но и осознания контекста — понимания общественного запроса. Тогда присуждение самой престижной мировой научной премии становится, в том числе, и сигналом обществу, признаком понимания интересов и проблем, которыми живут сегодня люди.

Научная часть Нобелевской премии этого года оказалась несколько необычной. Сейчас уже можно подвести определенные итоги. Во-первых, провалились все прогнозы, в частности в число лауреатов не попал никто из списка кандидатов Thomson Reuters, который основывается на наукометрических показателях.

Во-вторых, все же вполне неожиданным оказался нарочито прикладной характер исследований, отмеченных премией в этом году. Хотя в своем завещании Нобель и указывал, что премия должна присуждаться тому, кто «сделал наиболее важное открытие или изобретение в области физики ...совершил крупное открытие или усовершенствование в области химии ...добился выдающихся успехов в области физиологии или медицины», то есть не оговаривал исключительно фундаментального характера открытий, мы привыкли видеть много теоретиков в списках лауреатов.

Лауреатами Нобелевской премии в области физиологии и медицины за 2014 год стали нейробиологи — британец Джон O’Киф и норвежские исследователи Мэй-Бритт и Эдвард Мозер. Премией отмечены исследования механизмов мозга по представлению пространства, в частности открытие клеток и нейрональных сетей, которые составляют систему позиционирования в мозге. Ученые установили, что определенные типы нервных клеток, расположенных в гиппокампе, активизируются, когда мы находимся в определенных местах и, будучи соединенными в нейронные сети, позволяют формировать своеобразную систему координат и строить карту пространства. Это свойство позволяет животным и человеку понять, где он находится, узнавать уже известные дороги, ориентироваться на местности.

Премия по химия присуждена немецкому ученому Штефану Хеллю и американским исследователям Эрику Бетцигу и Уильяму Мернеру, по большому счету, вовсе не за исследования в области химии как таковой, как бы парадоксально это ни звучало. Скорее речь идет о стыке физики, биологии и технологии. Премия присуждена за открытие способа повысить разрешающую способность оптического микроскопа при исследовании живых структур. Лауреаты предложили методы, позволяющие обойти дифракционный предел оптики при помощи флуоресцентных свойств живых белковых молекул. По сути, создан оптический «наноскоп», в определенном смысле не уступающий электронному микроскопу. Электронные микроскопы не позволяют изучать живые образцы, поэтому новый метод STED-микроскопии (Stimulated Emission Depletion Microscopy) столь важен при биологических и биохимических исследованиях.

Нобелевская премия по физике присуждена в этом году японским ученым Исаму Акасаки, Хироси Амано, Суджи Накамура за разработку голубых оптических диодов, позволивших внедрить яркие и энергосберегающие источники света. Идея состоит в том, что получение белого света, согласно теории цветовой композиции Максвелла, требует смешать красный, зеленый и синий цвета. Красные и зеленые светодиоды технологически сделать проще, и они были изготовлены достаточно давно. Разработка технологии синего светодиода на основе использования нитрида галлия явилась важным технологическим прорывом, за которым стоят серьезные научные усилия. За светодиодными источниками будущее. Даже сейчас каждый из нас носит эту технологию в кармане — планшеты, смартфоны и многие другие персональные устройства используют сегодня широкополосные светодиоды.

За последние десять лет это самое прикладное открытие, за которое была присуждена Нобелевская премия по физике. Например, графены, открытие которых было отмечено Премией Андрея Гейма 2010 года, несомненно является намного более фундаментальной работой. Сравнить сегодняшнюю премию можно разве что с премией Уилларда Бойла 2009 года, присужденной за открытие оптических полупроводниковых сенсоров (ПЗС-матриц).

Итак, пожалуй, можно выделить некоторую тенденцию: мы наблюдаем отчетливую технологичность, очевидную междисциплинарность и подчеркнутую соцальность исследований, отмеченных в этом году премией.

Наверное, понятно, что междисциплинарный характер исследований, отмеченных премией нынешнего года, это ответ на ярко выраженное усложнение общественных связей. И одновременно это отражение понимания науки как коммуникативного инструмента качественно нового типа. Это то, что нам еще предстоит осознать.

Социальность, кроме подчеркивания традиционного тезиса, что наука направлена на рост общественного блага, является сигналом повышения социальной роли науки, заявкой на возрастание ее социальной функции. В современном мире это — ответ на запрос на лидерство умных.

«Технологичность» лауреатов этого года, на мой взгляд, — реакция научного сообщества на текущий кризис. В моменты кризиса человек может защититься демонстративным игнорированием пугающих проявлений, «погружением в отвлеченные вопросы», сделать вид, что «все это» его не касается. А может, наоборот, заняться полезным делом, которое, с его точки зрения, может «принести пользу». И хотя ученые, вместе с Густавом Робертом Кирхгофом, уверены, что «нет ничего практичнее хорошей теории», в случае науки непосредственно «полезным делом» приходится считать именно прикладные исследования. Поэтому технологичность является позитивным ответом научного сообщества именно на мировой кризис, в том числе — и системы международной безопасности.

Выраженные в этом году тенденции Нобелевского комитета свидетельствуют о том, что научное сообщество понимает — мир находится в сложной трансформации и опасном кризисе, и готово адекватно ответить на существующие вызовы вместе с обществом. Это вселяет оптимизм. Потому что победить хаос можно только разумом.