Западня Межигорья, или Воскресший дух Семена Палия

Крещенному и некрещенному украинскому люду, который сегодня рьяно рыскает по бывшим имениям Виктора Януковича, гневным или завистливым оком рассматривая несметные сокровища бывшего президента, вероятно, и не в голову не приходит, что он ступил на сакральную землю, которой издавна владели духи трипольцев, потом боги славянского пантеона, что это место было во владении Хорива — брата легендарного Кия, впоследствии, со времен великой княгини Ольги, здесь начали селиться монахи. Согласно легенде, монастырь около 988 года учредили греческие монахи, которые пришли из Византии вместе со св. Михаилом — первым митрополитом Киевским. Так возникла твердыня христианства — Межигорский монастырь с его удивительной красоты церковью Преображения Господня, или Белым Спасом, как ее любовно называли в народе. На протяжении почти девяти веков он был светлым духом украинской земли, ее духовным, религиозным, культурным и политическим центром.

Межигорье (фото)

И здесь вздрагивает рука, ведь как написать удивительную историю Межигорского монастыря, который, словно птица феникс, выгорал дотла и снова и снова возрождался, еще более красивым, более мощным. На это нужна книга, а чтобы только назвать прославленные имена, причастные к его истории, не хватит всей газетной площади. Те журналисты, особенно старшего поколения, которые изучали эту тему, а их в 1990-х было немало, ведь как же хотелось найти ту взлелеянную в мечтах, солнечную библиотеку Ярослава Мудрого, знают, как трудно выбросить из статьи хотя бы один факт, найденный с такими трудностями. Ведь как не написать, например, о легендарной битве Богдана Хмельницкого с татарами, когда он отбил пленных украинцев, которых вели его союзники домой как ясырь, и благодаря победе потерял союзников. Она происходила под стенами монастыря. Тяжелый выбор, но, собственно, и выбора не было. Или не вспомнить, как Мазепа сумел вывести Межигорский монастырь из-под юрисдикции Московского патриархата, или об опекуне монастыря Петре Конашевиче, или о легендарной «вышгородской сотне» Семена Палия, слава о которой прогремела по Европе. Она была взлелеяна монастырем. Обо всем хочется написать детально, но время такое, что ловится только короткая информация, да и ее, вероятно, многовато на наши революционные головы.

...ЛЮДИ ГОТОВЫ ВЫСТОЯТЬ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ В ОЧЕРЕДИ, ЧТОБЫ СКВОЗЬ ОКНА ЗАГЛЯНУТЬ В МИР, КОТОРЫЙ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ОКРУЖАЛ ПРЕЗИДЕНТА

Но все же, немного истории, без которой невозможно обойтись.

Не ошибусь, если скажу, что практически все без исключения киевские князья и их семьи были причастны к его созданию, так как совсем рядом — княжеский посад Вышгород — загородная резиденция правителей Киевской Руси, где похоронены великомученики Борис и Глеб — первые святые нашей земли. Возле монастыря существовала пещера. На территории находилось урочище, где росли древние дубы, называемые Владимировыми. Пишу в прошедшем времени, потому что вездесущие журналистские камеры, занятые рассматриванием несметных роскошеств, вилок и туалетов, так и не добрались до настоящих сокровищ Межгорья, и трудно сказать, что из них уцелело после почти столетнего мародерства.

Немало историков пишут, что монастырь был разрушен во время первых набегов монголо-татар, но нет, он выстоял, только в 1482 году — стал жертвой набега крымского хана Менгли-Гирея. Иконы, церковные реликвии и утварь укрывали жители окружающих сел. Однако очень скоро, как по меркам истории, и из-за печальной судьбы других культовых сооружений Киевской Руси, пролежавших в руинах вплоть до ХІХ века, уже в 1520 году началось его восстановление. К его последующему возвышению приложил руку Константин Острожский. Именно благодаря его воспитаннику — игумену Афанасию, монастырь получил право ставропигии (самоуправления).

«ЭФФЕКТ СМОЛЬНОГО». ПОКА РЕБЯТА ИЗ САМООБОРОНЫ МАЙДАНА УСПЕШНО ОХРАНЯЮТ РЕЗИДЕНЦИЮ ВИКТОРА ЯНУКОВИЧА ОТ МАРОДЕРСТВА И ВАНДАЛИЗМА. ВПРОЧЕМ, ВАЖНО, ЧТОБЫ И В ДАЛЬНЕЙШЕМ ДВОРЕЦ В МЕЖИГОРЬЕ НЕ ПОВТОРИЛ СУДЬБУ СМОЛЬНОГО СОБОРА В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ...

И началась его великая история как главного казацкого монастыря. Как сакрального защитника Украины.

Межигорский монастырь имел статус военного монастыря. Со своими укреплениями, своей артиллерией. Его настоятель входил в главный совет Сечи. Здесь не только создавались летописи, переписывались книги, учились грамоте дети, здесь был постоянно действующий госпиталь для раненных сечевиков, а еще — последнее пристанище, ведь в его стенах доживали век прежние доблестные рыцари. Здесь же их и хоронили на ухоженном казацком кладбище. Из каждого похода казаки выделяли значительную часть своего дохода, многие из них переписывали ему свои состояния. Особенно радовались в монастыре книгам. Здесь их переписывали, переводили. О Межигорской библиотеке слагали легенды.

А еще упрямо ходили слухи, что монастырь в суровой тайне хранит библиотеку Ярослава Мудрого и княжеские скрижали, ведь где же, как не в Межгорье, рядом с княжеским гнездом? Кому другому могли довериться князья киевские? В 1683 году монастырю завещал свое огромное книжное собрание украинский просветитель И. Гизель. В том же XVII веке московский патриарх Иоаким, отсылая монастырю в подарок книги, написал: «В приращение к наследству Ярослава!» Символическая надпись. Петр Первый после победы над Мазепой лишил его ставропигии, но монастырь через несколько лет ее вернул. Черный день наступил в 1786 году, когда после ликвидации Запорожской Сечи (1775 г.) российская власть закрыла монастырь, огромные монастырские богатства были конфискованы Российской империей. Долго и безнадежно монахи Межигорья пытались вернуть утраченные церковные ценности. Царским крючкотворцам мы все же благодарны, что остались какие-то следы межигорской библиотеки. И идти по ним дело достаточно увлекательное для исследователя, но в целом бесперспективное, ведь книги надежно спрятаны за стенами российских церквей, монастырей, спецхранилищ. Согласно публикациям П.П. Короленко, в Екатеринодарском Военном Александро-Невском соборе хранились 14 Евангелий, в Екатерино-Лебяжской пустыни (по описанию 1828 г.) — три. В описании архимандрита Самуила указывалось, что в Екатерино-Лебяжской пустыни сохранялось шесть Евангелий, около 10 служебных книг, которые принадлежали Межигорью. Кроме того, Самуил перечислял ряд «учительных» книг («Деяния церковные и гражданские» Барония, «Меч духовный» Лазаря Барановича, «Ключ разумения» И. Галятовского). В 30-е годы прошлого века во время украинизации украинская делегация была отправлена правительством УССР в Москву со списком ценностей и адресами их пребывания. Эрмитаж, Оружейная палата. Нетрудно догадаться, какая судьба ожидала тех посланцев — их расстреляли. Исчезли бесследно и сами документы.

Еще одно испытание постигло монастырь в 1789 году. Императрица Екатерина ІІ во время своего пребывания в Киеве, решила ликвидировать монастырь как первый центр независимого украинского православия. «Дважды — 2 и 10 апреля 1786 года царица приказывает священникам перенести монастырь в Южную Украину. Дважды приказ не выполняется. Она едет в Киев, где в урочище Дзвонки близ монастыря объявляет, что на днях посетит монастырь. За день до ее визита в монастыре вспыхнул большой пожар, уничтоживший большую часть сооружений и имущества. Во время посещения Межигорья в 1843 году Т. Шевченко услышал легенду, что монастырь якобы был уничтожен по приказу царицы, что к этому был причастен Нечеса — царский генерал-фельдмаршал Потемкин, который под таким прозвищем из политических соображений записался в Кош. Среди киевлян еще долго ходили слухи о пожаре, во время которого царица находилась на корабле на Днепре и смотрела на пламя», — так писал об этом событии исследователь Владимир Свербигуз в статье «Секреты Межигорского Спаса» в газете «День» за 14 сентября 2001 года.

Однако большинство исследователей склоняются к мысли, что монахи сами подожгли монастырь. По двум причинам: как протест против уничтожения Екатериной Запорожской Сечи, к слову, немногие знают, что «высочайший указ» содержал два пункта: разрушение Запорожской Сечи и разрушение слова, которое происходит от него. То есть прямое запрещение на слово «запорожец». Но главной причиной этого героического самосожжения было не дать ни при каких условиях добраться царице к настоящему сокровищу монастыря — библиотеке Ярослава, которая была надежно спрятана в его подвалах. А пожар устроили для прикрытия.

В конце ХІХ века монастырь возобновился, однако возобновился и его мятежный характер, поэтому вскоре было принято решение сделать его женским, подальше от хлопот, вероятно, так мыслили московские иерархи. Об этой странице в его деятельности мы знаем крайне мало, потому что пришлась она на беспокойные и кровавые годы революций и Гражданской войны. Грустная судьба постигла его поселянок, как знать, выжил ли кто после его закрытия и полного разграбления в 1920-е годы.

А дальше началась другая страшная история. В 1934 году после голодомора новый хозяин Межигорья — палач Украины Павел Постышев, взорвал здания монастыря и начал строить для себя дачу. Именно тогда появляются первые упоминания о найденных в замурованном подвале целых стеллажах с книгами. По одной версии, их тогда уничтожили по приказу печально известного наркома Балицкого. По другой — замуровали. А рабочим приказали молчать, а для гарантии отправили в ГУЛАГи. Только после возвращения во время процедуры реабилитации появились первые свидетельства. Но и их быстро закрыли, потому что другой власть предержащий уже положил глаз на замечательные земли Межигорья. Собственно, после Постышева, которого расстреляли, было еще несколько владельцев: расстрелянный в последствии Косиор, гауляйтер Кох, который закончил свои дни в польской тюрьме, Хрущев, но, очевидно, у потомка какого-то Хруща из Сечи — а их там было, согласно «Реестру Войска Запорожского», таки немало, — что-то шелохнулось в душе, и он от такого подарка отказался. Как раз во время строительства дачи для него и появились очередные и достаточно достоверные свидетельства о том, что опять наткнулись на книги и опять их замуровали. Спешили со строительством, хозяин должен был вот-вот нагрянуть. Впоследствии дача перешла во владение Щербицкого, однако неизвестно, приезжал ли он туда вообще. Среди читателей «Дня», вероятно, есть люди, которые эту страницу жизни Межигорья знают глубже. Что примечательно, каждый новый владелец сносил здание, которое сооружали для предшественника, и строил новое. В 1990-х, в разгар активной заинтересованности этой темой, журналистов успокаивали, что там работает археологическая экспедиция. Говорят, что работала целых семь сезонов кряду, однако никакой информации об этом никто не мог получить. Потом на эту тему было наложено жесткое табу. Я это испытала на себе — мне, заведующей отделом истории влиятельной газеты, недвусмысленно сказали: достаточно, хватит, потому что не будет никакой истории. Уверена, что не было там никакого исследования, никакой экспедиции. Однако новые хозяева, такие как Кравчук, Кучма, Ющенко, на нее не зарились. Но само Межигорье было за семью замками, за тысячей печатей.

Недосягаемое ни для верующих, для которых эта земля святая, ни для исследователей. Но я всегда знала, что это не конец. Что я таки дождусь времени, когда над разоренным, обесславленным краем вознесется небесный монастырь украинских казаков, которые здесь боролись и здесь молились за долю Украины. Поэтому, когда вспыхнули первые костры, а затем разгорелся яростным огнем весь Майдан, во мне всколыхнулось: все, вам конец. Он вырвался! В том адском полыхании я выразительно увидела воскресший дух Семена Палия, казацкого полковника, который был похоронен в Межигорском монастыре и могила которого была разорена сатанинским капищем «боголюбивого гаранта». Недаром же Майдан сравнивали с Сечью. Я точно знала, что никому не сошло и не могло сойти с рук надругательство над казацкими могилами. А тем более могилой Семена Палия. Характерника. Непобедимого полководца. Который во главе подразделения запорожских казаков в 1683 году помогал европейской коалиции защитить столицу Австрийской империи Вену, отбив у Османской империи Парканскую, Эстергомскую и Цецинскую крепости на территории Венгрии и Словакии. Его победными операциями против Османов восхищалась практически вся Европа, о нем писали «летучие листки» Австрии, Венеции, Голландии, Германии, Польши, Франции и др. Его боготворили вельможи и короли. И едва ли не вся Украина, где он воевал с поляками, татарами, турками. Семен Палий не знал поражений. И когда разгневанный дух Защитника Европы Семена Палия появился над Майданом — критикуйте и ругайте меня за эту дозу мистики, однако она здесь оправдана, я подумала, кому же, как не ему защищать эту европейскую площадь. Потому что нечего было ездить по разным афонам и иерусалимам и там каяться, там молиться, если ты без всякого упрека совести топчешь наш родной древнейший Афон. Когда ты топчешь наши святыни, оскверняешь их своей дешевой позолотой. Сто раз рвалась поехать в эти дни в Межигорье. Меня не интересуют блеск и нищета убогого духом человека, но я хотела отыскать следы «Дзвінкової криниці», о которой писал Шевченко и которая была уничтожена большевиками, — хотя бы не замуровывать святой чудодейственный источник можно было бы «верующему» человеку, поискать пещеру, найти легендарные вековые дубы. Но всякий раз меня что-то останавливало, не могу. Я должна сначала сказать свое слово о настоящих, пусть еще невидимых сокровищах Межигорья, о славной истории, которой нас лишили, о святой земле, которую осквернили.

КОММЕНТАРИИ

«Апофеоз жадности»

Продолжается «паломничество» в резиденцию Виктора Януковича в Межгорье. Люди часами гуляют по огромной территории и удивляются масштабам роскоши. Не менее бурную реакцию в соцсетях вызвали фотографии дворца бывшего генпрокурора Виктора Пшонки. Людей поражают не только суммы денег, потраченные на эти дворцы, но и сплошная безвкусица всего того, что окружало нашу «элиту». «День» спросил у экспертов, откуда у власть предержащих такая тяга к «бесценной безвкусице» и насколько все мы можем оказаться в группе риска «заболеть» этим.

«ЕСЛИ БЫ ОНИ БЫЛИ НА МЕСТЕ ПРЕЗИДЕНТА, ТО С БОЛЬШОЙ ВЕРОЯТНОСТЬЮ ВЕЛИ СЕБЯ ТАК ЖЕ...»

Олег ПОКАЛЬЧУК, социальный психолог:

— Это проблема общего уровня культуры. И нужно обратить внимание на то, что у нас происходит в массовом сознании. Мы старательно размежевываем власть и ее прислужников и себя — любимых и прекрасных. Это происходит для того, чтобы отпозиционировать те черты преступного поведения, свидетелями которого мы становимся, в частности в Межгорье, от собственных эстетичных, этических и финансовых вкусов. И должен с горечью констатировать, что они очень похожи. За 22 года существования суверенной Украины уровень культуры, морали, этики постепенно и неуклонно снижался. Поскольку это проходило не обвально, не скачкообразно, а медленно, мы этого не замечали или предпочитали не замечать. Есть такой известный в зоологии эксперимент: живую лягушку варят в воде, понемногу повышая температуру. Но она не выпрыгивает, потому что не чувствует изменений. С нами произошло приблизительно то же самое, что с этими подопытными лягушками. Мы сварились в этом грязном постсоветском, постколониальном кипятке. И соответственно мы все имеем очень примитивный вульгаризованный взгляд на достаток, на скромность. Все власти, которые у нас были, сделали страшное с человеческой моралью и культурой. Они заставили не просто презирать какие-то черты поведения, которые наши предки считали исключительными признаками порядочного человека. Они вынуждали нас и самих себя собственным примером вести себя с точностью до наоборот. И такое разграничение идет от страха людей посмотреть в зеркало. Потому что увидеть в себе маленького януковича — это очень страшно. Мы больны януковичами, пшонками, захарченками. Это очень тяжелая болезнь, но, надеюсь, не смертельная. Но нужно понимать, что большинство из нас заболело ею. Поэтому эта увиденная роскошь приводит людей в ужас еще и потому, что, если бы они были на месте президента, то с большой вероятностью вели себя так же...

Эта вопиющая безвкусица, этот склад ненужных вещей выражает полное отсутствие любой системы культурных координат. Это такое себе ценное отребье. Во всем этом, на мой взгляд, есть признаки как минимум патологии поведения, возможно, психических нарушений.

Что можно сделать, чтобы следующие поколения не строили подобные дворцы. Здесь пригодится пример денацификации в послевоенной Германии, когда выяснилось, что Нюрнбергский процесс не дал тех системных последствий, на которые надеялись победители. 11 мая 1951 года основан многолетний процесс денацификации, который охватывал все области политической, экономической, общественной и культурной жизни, где люстрация была только одним из эпизодов, одним из штрихов этого процесса. Это продолжалось много лет, потому что нужно было изменить систему власти в стране, что нужно в настоящее время и нам. Нам не нужно менять персонажей, замещать побежденных победителями, потому что они станут такими же через какое-то время. Поэтому нам нужен процесс вытравливания посткоммунистических и постимперских следов, которые накапливались не за три года, а за 22. Мы не сделали это с самого начала, будучи слишком тщеславными, наивными и спесивыми, думая, что нам Бог и так даст. Другие страны сделали это и уже находятся впереди нас.

Я думаю, что фото этих дворцов нужно публиковать, показывать по телевизору, распространять. И не только имений Януковича, но и имений всех нуворишей, которые за это время наворовали то, что они наворовали. Нужно показать, как они это использовали. Это должна быть Белая книга преступлений против морали. Это глубоко аморально и нужно понимать, что таков не один Янукович. Все его прихвостни вынуждены были вести себя, жить, обставляться так же, иначе бы их заподозрили в нелояльности. И это принципиально важно — показать их всех. И что это система власти, которую нужно изменить.

«ЗДЕСЬ МЫ ВИДИМ ОТСУТСТВИЕ ЛЮБОЙ ТРАДИЦИИ...»

Вадим СКУРАТИВСКИЙ, украинский искусствовед, историк, литературовед, публицист:

— Этот интерес людей к дворцам и Межигорью — вполне естественный — ну нам же хочется знать о том, как жила эта сама украинская элита, которая помыкала нами в течение многих лет. Это нормально. Другое дело, что дальше делать с этими дворцами. Я думаю, что не только государство должно завладеть Межигорьем. Там также должна появиться Украинская православная церковь Киевского патриархата, которая сакрализирует хотя бы часть этого Межигорья, ввиду соответствующей истории этого места. Принимая во внимание, что еще где-то до конца XVII века, когда русская, московская, православная церковь завладела абсолютно церковью украинской. Там монастырь существовал где-то с X века. Судьба у него разная была, интрига была. И эта интрига продолжилась в этом самом персонаже резиденции, которую ведущий украинский режиссер Сергей Маслобойщиков назвал «плебейским Версалем» или жлобским Версалем. И пусть люди на это посмотрят.

Владельцев подобных «дворцов» можно характеризовать как людей необразованных и с отсутствующей элементарной культурой. Здесь мы видим отсутствие любой традиции.

Мария СЕМЕНЧЕНКО, «День»