Подзабытый лозунг

В эти недели на евромайданах страны звучат разные лозунги. Их провозглашают с трибун, их спонтанно скандируют участники массовых акций, их отображают СМИ. Первая группа таких лозунгов — это проявление негатива относительно действующей власти, например скандирование: «Від-став-ка!», «Банду — геть!». Вторая группа — это проявления проевропейских установок митингующих: «Єв-ро-па!», «Україна — це Європа!», «Революція гідності!». Третья — это традиционные революционно-националистические лозунги: «Слава нації! Смерть ворогам!», «Слава Україні! Героям слава!».

Все эти три группы лозунгов повторяются, сменяя друг друга, их приняли участники акций, их провозглашают политики — и они задают определенный эмоциональный тонус евромайданов.

Некоторые из этих лозунгов — радикальные, некоторые — толерантные, но все они не выдумка политиков, они не навязываются «сверху»; идет речь о проявлениях массовых настроений, о реальной политической радикальности масс и в то же время об их стремлении к цивилизованной европейской жизни. На первый взгляд — парадокс, впрочем, закономерный для постколониальной и постгеноцидной страны, молодежь которой стремится активными действиями преодолеть тяжелую национальную травму. И зря некоторые правозащитники и ученые  обвиняют ораторов евромайданов, что те говорят о «выборочной толерантности» и порой пользуются так называемым «языком ненависти»: разве может моральный человек притворяться толерантным к организаторам многомиллиардных коррупционных сделок, к более лживым чем Геббельс политиканам, к проводникам и спикерам неоколониального нашествия со стороны Кремля? Так и Уинстона Черчилля за его выступления против нацизма можно записать в глашатаи «языка ненависти» — а он только называл вещи своими именами. И французский гимн «Марсельезу» туда же можно включить.

И все же названные лозунги, как видится, оставляют вне своего смыслового поля стратегические цели украинцев. Да, эти лозунги добавляют уверенности в себе, помогают преодолевать постколониальные и постгеноцидные синдромы, прочерчивают вектор геополитического и цивилизационного выбора Украины. Но, как по мне, возвращение в Европу — это инструмент, а не цель, это, говоря языком военного искусства, оперативно-тактическая задача страны. Стратегия же должна касаться более глубоких фундаментов украинского бытия. И в этом плане целесообразно вспомнить главный лозунг, который выдвигали главы Украинской Главной Освободительной Рады и Украинской Повстанческой Армии: «Волю народам! Волю людині!»

Именно этот лозунг несет не только так необходимый сегодня позитив — он определяет и стратегическую цель украинского национально-демократического движения (а евромайданы и являются как раз воплощением этого движения, которое объединяет антитоталитарные и антиколониальные устремления).

Исторический опыт доказывает: тот, кто сознательно ограничивает себя в стремлениях к свободе, тот теряет даже короткую полусвободу (вспомним, например, украинских национал-коммунистов). Вместе с тем и неограниченный произвол (вспомним Махно) также имеет своим последствием народную трагедию. Поэтому, чтобы преодолеть эту коллизию, следует совмещать экзистенциональные стремления с рациональным фактором, с умением вкладывать в свои действия сознательную волевую первооснову.

Поэтому разные по политическим ориентациям деятели — от Ивана Багряного до Дмитрия Донцова, от Мыколы Хвылевого до Евгения Маланюка — стремились утвердить Украину как сугубо европейское государство, принадлежащее к фаустовскому культурному материку, где национальные идеалы и национальная мечта сочетаются с достижениями ума, свободы и индивидуальных стремлений, что вследствие устремления должно обеспечить свободу и нации, и личности. Хоть как бы кто относился к повстанческому движению в годы Второй мировой войны, но названный лозунг: «Волю народам! Волю людині!» — не самый ли благородный политический лозунг тех трагических и в то же время героических времен европейской истории. Соизмеримы с ним разве что рузвельтовский лозунг «борьбы за четыре свободы» и польский — «За нашу и вашу свободу!»

В, так сказать, сокращенном виде этот лозунг повсеместно уже звучал в 1989—1991 годах, когда массовые митинги скандировали: «Україні — волю!». И независимость была добыта. Но то, что украинский человек, его потребности и перспективы, — все это как-то выпало с поля зрения тех, кто самоотверженно боролся за независимость (многим казалось: появится свое государство — автоматически будет и все другое, почитайте тогдашнюю прессу), имело серьезные последствия в последующие годы. Скажем, при президентстве Леонида Кучмы осуществлялась весьма успешная перестройка государственных институций — но за счет массы так называемых «рядовых украинцев», более того: в начале 2000-х выяснилось, что и институционное строительство зашло не туда — нужна серьезная перестройка государственного механизма (кое-кто даже говорит о радикальной «перезагрузке государства»). Оно и неудивительно: если граждане не имеют свободы действий в самых разнообразных сферах, если их активность по советской традиции тормозится множеством бюрократических преград, если на уровне ментальных установок значительная часть населения не избавилась от патерналистских иллюзий, если ей эти иллюзии вместе с воспеванием тоталитарного прошлого опять насаждают с помощью российских прокремлевских и отечественных олигархических массмедиа, — ничего хорошего в итоге не будет, а Украина и дальше будет ходить по заколдованным кругам потерянного исторического времени.

Евромайданы и являются попытками разорвать эти круги — пусть не всегда рационально продуманными и эффективными действиями. Другого и не могло быть в условиях осуществленного властного режима, избирательный лозунг которого «Країна для людей» имел в виду совсем других людей (достаточно взглянуть на показатели роста состояний некоторых персон и на данные об объемах выведенного в оффшоры без уплаты в Украине налогов капитала), а не тех же «рядовых украинцев». Следовательно,  пора, как по мне, вспомнить на майданах лозунг УПА и УГВР — «Волю народам! Волю людині!».

«Людині» — потому что говорится о каждом украинском гражданине. «Народам» — потому что речь идет не только об украинцах и крымских татарах, но и — не нужно забывать — о народах-соседях. Евромайданы борются не только за Украину: если в «кремлевской корзине» очутится Украинское государство, следующей станет Молдова, невзирая на настроения подавляющей части ее народа и подписанное в Вильнюсе Соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Потеряет остатки видимой независимости и лукашенковская Беларусь, поскольку поле для маневра (в том числе и экономического — обратите внимание, сколько в настоящее время у нас белорусских товаров) у нее резко уменьшится. А потом путинская Россия впритык возьмется за бывших советских сателлитов — Румынию, Болгарию, Словакию и даже Польшу. Собственно, эти страны и сегодня под прицелом «кремлевских чекистов»: скажем, мои московские коллеги настаивают, что недавняя истерика в части польского политикума относительно Волынской резни 1943 года была умело срежиссирована ФСБ, а некоторых польских историков «нагнули» — имея на них компромат — писать бессмыслицы об «украинских резниках» и тем раздувать общественные страсти.

Понятное дело, свобода должна сочетаться с ответственностью. И на уровне конкретики, тактики, и на уровне стратегически-историческом. Такое сочетание — дело непростое, ему нужно учиться. Более того: участница французского Сопротивления во время войны, философ Симона Вейль считала, и не без основания, что ответственность является первичной основой человеческого бытия. Но времени на академические теории сегодня, к сожалению, уже нет. Поэтому отличать несвободу от свободы и волю от своеволия придется, как говорят, на ходу. На этом пути возможны критические ситуации, победы и поражения. Но как бы там ни разворачивались события в Украине в ближайшее время, стоит возобновить право на существование стратегического лозунга национально-освободительного движения: «Свобода народам! Свобода людині!».