Чем больше власти – тем больше ответственность, – историки

Про революцию, как явление; необходимость и возможность; как украинцы воспользовались ею сто лет назад так и пользуются сегодня; о войне с Россией тогда и теперь; вопрос о необходимости военной диктатуры, блокаде Украины Западом и выводы, которые нам необходимо сделать из Украинской революции 1917-21 гг. во время разговора «1917. и 2017 г.: революция вчера и сегодня» своими мыслями делились львовские историки. Мероприятие проходило в рамках проекта «Исторические диалоги».

Чем больше власть – тем больше ответственность

Олег Фешовец, кандидат философских наук, заведующий Центра украинских военных традиций и патриотического воспитания НИИУ:

Наиболее опасно в каждой революции – это потеря возможностей в ее начале. Революция может происходить только на первой волне – рано или поздно народ устает от процесса. Первый период революции очень динамичный ‒ именно тогда следует сделать много вещей, которые потом будут работать на дело. Какие бы не были усилия правительства Украинской народной республики в 1918-19 гг – это были реактивные попытки тушить пламя, но, фактически, строить государство уже было невозможно.

Если сравнивать Украинскую революцию с Великой французской революцией конца XVIII в., у французов была целая плеяда философов, направивших революционные события в определенное русло – у нас этого не было. В 1917 г. власть в Петербурге сама не знала что делать – в это время нужно было развивать Украину, в частности в вопросе армии. Зато, Владимир Винниченко убеждал, что не нужно регулярного войска, а хватит полицейских отрядов.

Бабушка одного из наших коллег жила в Киеве во время Украинской революции 1917-21 гг. Вот как она охарактеризовала те события: «Большевики пришли, повели кого-то в белье расстреливать. Белые пришли ‒ повели кого-то в белье расстреливать. Наши – никого не пошли расстреливать». Когда председатель Директории Владимир Винниченко видел как военные торгуют амуницией на базаре, он употребил «очень эффективную» меру ‒ написал «убийственный» памфлет в газету, чтобы они прочитали и устыдились.

Люди должны отвечать за свои поступки. Если человек берется за управление страной, имеет свои идеи по ее развитию и он их не реализовывает, этот проект терпит поражение – его нужно привлечь к ответственности, а не ставить ему памятники.

Чем больше власти – тем больше ответственность. Если ты что-то не сделал, то потом целый народ за это рассчитывается. Когда-то Виктор Ющенко говорил, что не отвечает за все в этой стране. У кого же тогда была большая власть в этом государстве, чем не у него? Нормальная традиция для элиты ‒ когда в ней культивируется самоубийство, когда хоть так можно сохранить свою честь. У нас же каждый раз уходят и говорят: «я делал, что мог». В таком случае иди и работай бухгалтером и делай, что можешь – тогда к тебе больших претензий не будет.

У нас иногда говорят, что надо ездить на Восток Украины и кого-то убеждать быть украинцами – складывается впечатление, что мы и дальше не в своем государстве живем, потому что должны на общественных началах ехать и кого-то убеждать. В государстве лучший инструмент убеждения – это армия и спецслужбы.

Мы очень часто слышим, что поражение Украинской революции – это следствие того, что крестьяне не были просветлены, что у нас не была сформирована нация. Такая трактовка – это причина, которая поставлена с ног на голову. Нации формируются во время революции. Люди, приходившие к власти понимали, что без нации невозможно, что все нужно унифицировать, поэтому «железная рука» всех выстраивала в колонну и направляла к определенным целям, в результате чего было построение сильного государства.

Когда тот или иной народ до конца бьется за свою свободу – это надо приветствовать. Никогда не понимаю тех, которые говорят, что пусть лучше воины сдались бы Красной армии и дальше не воевали, потому что они привели к стольким жертвам – это абсолютная ерунда. Только серьезные нации, недаром сильны в этом мире, понимают необходимость этой борьбы. Помните слова Уинстона Черчилля: «Тот народ, который падет в бою ‒ имеет шанс в следующий раз подняться, а тот, который сдастся без боя – в следующий раз никогда не поднимется».

Складывается впечатление, что это наши времена

Иван Хома, кандидат исторических наук, доцент НУ «Львовская политехника»:

Государственный деятель ЗУНР Осип Назарук писал, что Украина – это «вкраина потенциального или эффективного хаоса и слабого национального сознания, чем дальше на восток тем более слабого». Галицкие Сечевые стрельцы, освобождая земли Приднепровья от большевиков, были удивлены, что украинская власть не имеет поддержки в обществе. Крестьянство в то время не понимало, что происходило в Киеве. Пробудить в обществе национальное сознание было очень сложно. Осипа Назарука удивляло, что люди получили желанное государство, а для них это государство ничто – им была нужна одна земля.

Движущей силой политических процессов в Украинской революции были военные. Первый Универсал Украинской центральной рады был принят на Втором всеукраинском военном съезде, который проходил в Киеве 23 июня 1917 г., а не на Первом всеукраинском крестьянском съезде, который проходил 10-15 июня 1917. Разумеется такие действия, ведь в других обстоятельствах кто знает, что было бы с лидерами Украинской центральной рады – возможно, их бы арестовали и процесс создания государства завершился бы еще в июне 1917 г. Российское Временное правительство побоялось, так как понимал, что это военный съезд и если бы украинские солдаты взбунтовались – русский фронт мог бы завалиться. Более миллиона солдат делегировало своих представителей на съезд в Киев.

УНР могла иметь диктатуру. Идея ее установки была выдвинута на совещании 16 января 1919 г. полковником Евгением Коновальцем. Командир Сечевых стрельцов предложил установку индивидуальной или коллективной диктатуры. Это предлагалось Владимиру Винниченко или Симону Петлюре – ни один из них не согласился. Затем Евгений Коновалец предложил коллективную диктатуру в составе троих: себя, Симона Петлюры и Владимира Винниченко. Если прочитать отчет этого совещания, проходившего 16 января 1919 г. – иногда складывается впечатление, что это наши времена: политики неадекватно воспринимали надвигавшиеся угрозы; начинали играть в демократию; все начали бояться, что кто-то будет иметь неограниченную власть.

«Нехай нас рассудит железо и кровь»

Александр Дедика, заместитель главного редактора Львовского милитаристского альманаха «Цитаделя»:

«Революцией», обычно, считают борьбу за власть или изменение общественного строя. Если принять такое определение, тогда странно почему мы не называем борьбу Юлия Цезаря с Гнеем Помпеем «цезарианской революцией». Очевидно, что революция – это нечто более глубокое, чем смена власти и борьба за нее. Если мы говорим о событиях 1917 г. в Галичине – мы можем прийти к выводу, что это выход на мировую арену новой украинской нации. Когда на арену выходит новая нация – она стремится наибольшего. Если она этого не хочет – она нацией стать не может.

Американцы, когда выходили на мировую арену, также хотели установить свое государство на всей своей земле. Они довольно долго не могли взять город Нью-Йорк во время Войны за независимость (1775-1783 гг). Были мысли, что нужно договориться с англичанами – пусть они остаются в Нью-Йорке. Однако эта мысль не прижилась.

Предлагать нации, выходящей на мировую арену, отказаться от своей территории – это бесперспективно, безнадежно, и это не воспринимается народом. Так же восприняли это и в ЗУНР, когда миротворцы Антанты приезжали в Галичину в феврале 1919 г. («Миссия Бартелеми»), и предлагали отдать полякам Львов или Дрогобычско-Бориславский бассейн и ограничиться одной Тернопольской областью. Очевидно, с точки зрения сложившихся наций – это были вполне дипломатические и благоприятные условия. Правительство ЗУНР как и народ выступили против предложений Антанты. И все сегодняшние рассуждения, что лучше получить меньше – это рассуждения задним числом. В тогдашней действительности такие вопросы даже не могли ставиться. На предложение Антанты оставить украинцам за собой лишь часть Галиции начальный комендант Галицкой армии Михаил Омельянович-Павленко ответил: «Пусть нас рассудит железо и кровь», ‒ и это было абсолютно воспринято обществом.

Относительно военной диктатуры, то она возможна только в тех условиях, когда за военными стоят политики. Военные привыкли командовать, однако они не привыкли управлять. В ЗУНР были две попытки установить военную диктатуру: первый раз предлагали полковнику Дмитрию Витовскому, второй – генерал-чотару Виктору Курмановичу. Оба сразу отказались от предложения, поскольку за ними не стояла ни одна политическая сила, которая бы могла взять государственную власть в свои руки. Командовать войском – это одно, а командовать государством – это совсем другое.

Король французский король Франциск І проиграл битву при Павии 1525 г. и попал в испанский плен, потерял армию, потратил все деньги, чтобы вернуть себя и единственное, что мог сказать: «Но я же все-таки король». Несмотря на результат революции столетней давности и той, что была теперь – после каждой из них все больше людей в нашей стране считают себя украинцами.

Аналог ДНР ‒ Галицкая социалистическая советская республика

Роман Кузьмин, кандидат исторических наук, старший преподаватель НУ «Львовская политехника»:

Нужно всегда надеяться на свои силы. У нас уже был пример Евгения Петрушевича, который все ждал помощь Антанты. В международной политике всегда можно договориться, даже с самыми серьезными противниками ‒ США же признал Советский Союз в 1933 г.

Что сделала Антанта для украинцев? Она признала, что украинские территории в хаосе и объявила блокаду. Границы были закрыты даже для медикаментов и, как следствие, когда в рядах Галицкой армии начался тиф ‒ большое количество воинов погибли, потому что не было чем их лечить.

Методы, которыми русские ведут свою борьбу против Украины сегодня, во многом напоминают события столетней давности. Аналогом сегодняшних ДНР/ ЛНР во время Украинской революции 1917-21 гг. ‒ были большевистские Донецко-Криворожская советская республика, Одесская советская республика, Советская социалистическая республика Тавриды, Галицкая социалистическая советская республика.

Очень часто революции используют соседние страны для своей агрессии. Как мы видим из событий столетней давности – Революция достоинства в этом не исключение. Однако, если бы не было Украинской революции 1917-21 гг. – не было бы тех, кто защищал Украину в середине ХХ века. И тех, кто защищает ее сегодня.

Михаил Галущак, для ИA ZIK. Фото: Николай Тыс/ZIK

Источник: zik.ua