Цена Великой Победы

Очередная, уже 58-я годовщина Великой Победы для всех нас — это не только чествование живых участников войны с нацизмом. И отнюдь не дежурные «наркомовские» 100 грамм и пшенка с полевой кухни, а также знакомые каждому взрослому песни и марши тех огненных лет на главных площадях и улицах городов Украины.

В первую очередь мы должны понять — Великая Отечественная война — не просто серия блистательных побед и оглушительных поражений; она, как отметил выдающийся украинский философ современности, профессор Сергей Крымский, стала «кровавой драмой цивилизации, когда на карту были поставлены судьбы целых народов». И вопреки утверждениям части тенденциозно настроенных американских и западноевропейских историков, исход Второй мировой войны решался не у Эль-Аламейна, в Нормандии или у атолла Мидуэй, а именно на полях сражений «нашей» войны с 22 июня 1941 года до 9 мая 1945 года. И Украина в ходе ее и для Советского Союза, и для Германии была наиболее важным военным и геостратегическим фактором во всей Европе.

С первых дней войны и до конца октября 1944 года на украинском театре военных действий (на южном направлении — если говорить точнее) было сосредоточено от 56 до 76% общего количества дивизий вермахта. Фактически на территории Украины не велась «окопная война»; только в 1941 — в первой половине 1942 гг. здесь развернулись такие крупные сражения, как встречная танковая битва в треугольнике Луцк — Броды — Ровно, Киевская, Одесская, Крымская оборонительные операции, Харьковская операция...

Под Киевом в июле—сентябре 1941 года шло грандиозное сражение. Оборона столицы Украины и последовавшие за ней разгром окруженных частей Юго-Западного фронта (4 боеспособных кадровых армии) стали не только одной из самых страшных катастроф всей войны, но и предвестником Победы. Две из трех танковых групп вермахта, бывшие главной составляющей стратегических расчетов нацистов, уничтожавшие крупнейший «котел» Второй мировой войны, увязли в степях Украины. Время для «блицкрига» в Московском направлении было безвозвратно упущено. Цена, заплаченная за это РККА — до 453 тысяч человек пленными (по советским данным), в том числе почти 60000 командиров; в сводке Германского Верховного командования сообщалось о взятии в плен 665 тысяч человек, захвате 3718 орудий и 884 танков. Эти данные дает, пожалуй, самый вдумчивый и честный немецкий военный историк, генерал-лейтенант Курт фон Типпельскирх. Вот его вывод: «Но только исход всей войны мог показать, насколько достигнутая тактическая победа оправдывала потерю времени, необходимого для продолжения операций... Русские, хотя и проиграли это сражение, но выиграли войну».

Впереди были тяжелые поражения советских войск под Харьковом и Керчью в мае 1942 года, в июле того же года трагический финал обороны героического Севастополя. К концу июля 1942 года вся территория Украины оказалась в руках врага. Именно после этих побед вермахта началось наступление нацистов на Сталинград и Северный Кавказ. Отступавшие с Украины части, пополнявшиеся резервами с востока, стали цементирующей силой будущей победы на Волге, внесшей коренной перелом в ходе Великой Отечественной и всей Второй мировой войны.

В январе—феврале 1943 года началось освобождение Восточного Донбасса и Харьковской области, контрнаступление немцев и вновь потеря первой столицы УССР, и, наконец, победная Курская дуга. Именно в эти дни Александр Довженко писал, что вокруг Украины «точиться добра половина світової війни».

На территории Украины война продолжалась 40 месяцев вплоть до 28 октября 1944 года. «В 1943—1944 гг. тут сосредотачивалась почти половина действующей Красной армии. В украинской кампании принимали участие шесть фронтов — 1-й, 2-й, 3-й и 4-й Украинские, 1-й и 2-й Белорусские, — Черноморский флот... из 10 гвардейских армий 8 действовали на украинских фронтах» (Михаил Коваль. «Україна в Другій світовій і Великій Вітчизняній війнах 1939 – 1945 рр.», «Альтернативи»).

Потери советских войск только в боевых операциях по освобождению Украины — почти 3,5 миллиона человек. Если же взять «украинский фактор» победы, то цифры поражают — 8,8 миллиона человек погибших, 2,5 миллиона были отправлены в немецкую неволю, разрушено 870 городов и более 30000 сел. На карту были поставлены как судьба всей Земли, так и украинской нации. «И когда мы победим, то кто спросит нас о методах?» — записал в своем дневнике Йозеф Геббельс. «Новая Европа» Гитлера строилась на расовом превосходстве арийцев — германской нации. Поглощение нацистской Германией Украины предполагало вторым актом этой кровавой, человеконенавистнической драмы постепенное уничтожение абсолютного большинства «расово неполноценных» восточных славян (меньшинство превращалось в рабов).

Украинофобия и террор стали принципом управления территориями, оккупированными нацистами, их румынскими (Транснистрия) и венгерскими (Закарпатье) сателлитами. О каком-либо равноправном участии немцев и украинцев в местном самоуправлении не могло быть и речи, хотя значительная часть наших сограждан пошла на сотрудничество с захватчиками.

Украинское общество было расколото и в основе этого раскола лежали идеологические различия, несовместимые исторические, религиозные условия, в которых развивались ветви единого народа. Большинство украинцев сражалось в рядах Красной армии, но воевали они отнюдь не за тоталитарный сталинский режим, а за своих родных и близких, свои города и села, дома, за спасение украинского этноса как такового. Впрочем, освобождение украинских земель из нацистской неволи еще более упрочило тоталитарный сталинский режим, в первые месяцы войны переживший страшный коллапс. Система находилась на грани катастрофы, но ее спасли граждане многонационального Советского Союза. Парадоксальный или, скорее, поразительный факт — только благодаря победе СССР над нацизмом все этнические украинские земли были объединены в составе УССР. Первый шаг к независимости нашей державы был сделан в 1945 году после Ялты и Потсдама.

Значительная часть формирований Украинской Повстанческой армии боролась с оружием в руках и против нацистов, и против большевиков, отстаивая идеалы государственной независимости Украины. «Не стоит навешивать ярлыки коллаборационистов всем без исключения участникам национально-освободительного движения... Поскольку Вторая мировая война стала апогеем всей истории этой организации (ОУН. — С.М. ), то следует признать, что в целом безуспешные для украинского дела взаимоотношения оуновцев с нацистами, в конце концов, только повредили репутации национально-освободительного движения в Западной Украине». (М.Коваль). С этим тезисом согласиться полностью все же нельзя, так как и после ухода нацистов с украинской земли части УПА продолжали вплоть до 1956 года вести партизанскую войну против коммунистического режима, что было бы невозможным, если бы они не пользовались весьма значительной поддержкой местного населения. И нерешенность проблемы ОУН-УПА на уровне уже независимого Украинского государства является живительной основой для отсутствия взаимопонимания среди украинцев — «схидняков» и «захидняков».

Не склоняясь к яростному фанатизму, можно, однако, сказать: оправдывать сотрудничество с таким чудовищем, как нацизм даже прагматическими соображениями (перехитрить врага, «использовать его в своих интересах») — это в конечном счете — продавать душу дьяволу. Не надо упрощать: очень многие украинцы, члены ОУН и УПА искренне ненавидели нацистов. Но разве трагический опыт тех лет не показал, кто от кого действительно зависел и кто кого реально использовал.

Вечная слава тем людям, тому поколению, которое, почти полностью погибнув, отстояло такой немыслимой ценой свою землю. Погибли лучшие из лучших. Но вечный позор правителям и многим военачальникам, которые довели страну до такого состояния, что ее пришлось спасать такой страшной ценой. Последствия этих утрат мы, может быть, по настоящему ощущаем только сейчас.