Чистота крови

В российских и пророссийских СМИ не утихают голоса, искренне негодующие по поводу того, что в Украине (не в России!) так называемые униаты — украинские греко- католики — пользуются всеми религиозными свободами, которые предоставляет гражданам Конституция Украины. В частности, они свободно выбирают места для своих духовных институций, активно участвуют в общественной жизни, развивают духовную жизнь и даже выдвигают свои требования к правительству страны. Некоторые авторы православных изданий России и Украины видят в этом едва ли не конец света, а духовенство при встречах с греко-католическими коллегами пренебрегает элементарными правилами поведения, известными каждому цивилизованному человеку (какой пример для верующих!). Откуда все это? Выучка советской власти или русская средневековая традиция? Между тем, история России дает нам примеры совсем других отношений православных с «униатами» или католиками. Вот один пример.

Как известно, в 1453 году, защищая Царьгород (Константинополь) от нашествия войск османского султана Магомета II, трагически погиб последний византийский император Константин ХI Палеолог. После падения Великого города значительная часть греков-беженцев, особенно богатых и образованных, нашла прибежище в Италии, в том числе при дворе Римского папы. В Италию выехал также один из братьев последнего императора Фома (его брат Димитрий пошел служить султану). Римский папа Пий II весьма гостеприимно принял Фому с его детьми и придворными. Особенно заботился он, а также следующий папа Павел II о дочери Фомы Софии, красота и образованность которой вызвала восторг итальянцев. Спустя нескольких лет папа Павел II выдал греческую принцессу Софию замуж за православного московского князя Ивана III Васильевича — одного из самых известных и уважаемых исторических деятелей России, деда Ивана Грозного.

Но каким образом православные византийцы ХV в. так хорошо прижились в католической Италии да еще и при дворе Римского папы? Ведь на то время между православным и католиками уже несколько веков бурлила отнюдь не христианская вражда, особенно после ограбления крестоносцами столицы Византии в начале ХIII в. Дело, видите ли, в том, что незадолго до осады и падения Константинополя византийский император, его двор и значительная часть высшего православного духовенства создали унию с Римом, которая в 1439 году была подписана во Флоренции. Для греков это была вынужденная мера — византийский двор надеялся таким образом привлечь католический Запад к борьбе с Османской империей. И хотя папский Рим не смог организовать антиосманскую коалицию, он гостеприимно принимал беженцев из Константинополя, как своих, — как православных униатов, которые признали верховенство Папы. С детства была воспитана униаткой также племянница последнего императора Византии — царевна София Палеолог.

Отдавая свою воспитанницу за далекого московского князя, Папа надеялся влиять на политику московского двора и приобщить Московское княжество к борьбе с османскими завоевателями. В любом случае получилось так, что православный Иван III Васильевич женился на племяннице последнего императора Византии, воспитанной при дворе Римского папы в правилах Флорентийского (униатского) Собора.

Процедуры сватания и переговоров между Москвой и Римом растянулись на длительное время; между Римом и Москвой началась интенсивная переписка, обмен посольскими людьми, курьерами, подарками. Московские послы красноречиво заверяли Папу, в частности, в том, что «великий князь весьма одобрительно относится к благословенному объединению церквей (латинской и греческой)». В свите невесты в Москву приехало много униатского и латинского духовенства, в том числе папский легат Антоний, а также люди искусства — греческие и итальянские художники, архитекторы, строители, которые весьма содействовали перестройке тогдашней Москвы. В Москве, после брака княгиня София очень быстро превратилась, как пишут русские летописцы, в «ревностную христианку греческой веры».

Династический брак Ивана III с Софией стал заметной вехой в истории Московского княжества и, в общем, России. Еще бы — Великий князь (пусть и из-за униатки!) породнился со славной византийской династией Палеологов. Что из того, что династия, как и империя, навсегда ушла в небытие? В связи с этим браком, Иван III принял для Московского княжества византийский герб — двуглавого орла, который и сегодня является символом государственности. С того времени в общественном сознании России начала прорастать гордая идеологема «Москва — Третий Рим». Несмотря на даже то, что родной брат княгини Софии Андрей — законный наследник трона погибшего Константина Палеолога — официально передал свои права на Восточную империю (уже несуществующую Византию) не Ивану III, а правителям Кастилии Фердинанду и Изабелле.

Близкие отношения Ивана III с «инославными» (неправославными христианами) не ограничились браком с принцессой Софией. Свою дочь Елену он выдал за Великого князя Литовского Александра — католика, сына короля польского. Это был абсолютно политический альянс, ориентированный на выгодное для Москвы перераспределение спорных земель (хотя князю Ивану так и не удалось выторговывать у зятя Смоленск и Брянск, на что он надеялся). Сын Ивана III Великий князь Василий — отец Ивана Грозного — также имел дружеские контакты с Римом — не из рода, а в род! Он переписывался с Римским папой Климентом VII, посылал ему ценные подарки, уважительно принимал в Москве папских послов. Но на предложение Папы начать войну с османами московский князь не согласился, — несмотря даже на то, что Климент предлагал ему за это титул короля.

Как относилась к дружеским отношениям князей с католиками Московская церковь — митрополит, духовенство? Русский историк Николай Карамзин в своей «Истории Государства Российского» пишет по этому поовду: «Великие князья всегда располагали (пользовались) Метрополией и нет примера в нашей истории, чтобы власть духовная спорила с ними в важном праве…»

Этот небольшой очерк свидетельствует о том, как далеко ушли от своих предков современные «хранители чистоты православия» в своем непринятии католичества, униатства, в общем — всего так называемого «инославия», в том числе и протестантизма. Кстати, — эти «хранители», по-видимому, совсем забыли, что почти все царицы дома Романовых были немецкими принцессами, рожденными протестантками; что большинство из них так и не смогло ни выучить как следует русский язык, ни приобщиться к православным богослужениям. И что в результате запрета наследникам трона Романовых жениться на своих подчиненных, то есть русских, последние цари на троне России фактически были (по крови) иностранцами. Уже внук императора Петра I Петр III был русским лишь на четверть. «Лучше на себя, кума, оборотиться»!