Дело Ипполита Зборовского,

До недавних пор о нем было известно немного. Те, кто интересуется историей Подолья, знали, что это — общественный, политический и культурный деятель первой трети ХХ века. В справочнике Льва Баженова «Подолье в работах исследователей и краеведов ХІХ—ХХ вв.» об Ипполите Зборовском сказано немного, к тому же сферой его интересов определены лишь краеведение, этнография и музеи. А вместо даты смерти стоял знак вопроса... Но за полтора десятилетия вследствие открытия доступа к закрытым прежде архивным документам появилось немало публикаций об этой неординарной личности. О нем писали Сергей Кот, Людмила Кароева, Виталий Рекрут, Анатолий Степаненко и другие. В свое время и автор этих строк также приобщился к изучению его непростого жизненного пути. В отличие от других, мне посчастливилось держать в руках не только архивные документы, но и общаться с родными Ипполита Чеславовича, его односельчанами, причем встречался и с теми, кто его еще помнил. По моей просьбе его дочь Мария Ипполитовна, которая живет в Киеве, прислала несколько копий семейных фотографий разных годов. Знаком я лично и с несколькими его правнуками.

Считаю, что об этом человеке должны больше знать не только на его родной Виннитчине, ведь Зборовский был деятелем значительно более широкого масштаба, чем считалось раньше, он вместе с другими первопроходцами стоял у истоков кооперативного движения в Украине, был активным политическим и культурным деятелем. Поляк по национальности, он стал украинцем по духу, большим патриотом. К сожалению, 125-летие со дня его рождения, отмеченное в календаре знаменательных дат прошлогодним августом, не заметили даже в его родном Яланце. Хотя здесь есть и улица его имени, и до сих пор еще служит людям помещение, построенное им в начале ХХ века.

Родился он 12 августа 1875 года в семье шляхтича-посессора Чеслава Ивановича Зборовского, имение которого размещалось в селе Кринички Балтского уезда. В своем «Жизнеописании» Ипполит называет местом рождения село Яланец Ольгопольского уезда Подольской губернии.

С самого детства жизнь посылала ему сложные испытания. Ипполиту не удалось закончить Ананиевскую гимназию — учась в седьмом классе, заболел туберкулезом тазобедренного сустава. После того как пролечился, поступил в Одесскую художественную школу, поскольку у него были способности к рисованию. Затем стажировался в школе искусств в Мюнхене. Есть данные, что в это время он также учился во Львовском политехническом институте, получил диплом инженера. В 1901 году вернулся к родителям в Кринички, где продолжил самообразование, изучал археологию, увлекся этнографией. Однако отказался от карьеры художника — его увлекли другие идеи. В 1904 году отрекся от дворянского титула, оставил семью и «пошел в народ». Незаурядную роль в этом сыграла простая бедная батрачка, которая работала у его родителей, — Фросина Люлько. Именно эта любовь побудила его переселиться в Яланец, жениться на крестьянке и приписаться к местной общине. За такой поступок его двоюродный дядя Грушецкий, которого тоже звали Ипполитом, требовал объявить племянника сумасшедшим и упечь в соответствующую больницу. Против этого брака были и родители. Но со временем они смирились с выбором сына, признали невестку и даже материально помогали молодой семье. Отношения улучшились еще и потому, что авторитет сына в округе неуклонно возрастал.

В автобиографии он пишет, что начал проводить революционную пропаганду среди крестьян, уже имея в этом десятилетний опыт. Таким образом, революционным духом он проникся еще в 90-х годах ХІХ века.

Революционные события 1905—1907 годов почти не затронули подольскую глубинку, немногочисленные выступления крестьян и рабочих не имели политического характера, а касались их экономического положения. Это хорошо видел и понимал сельский интеллигент Ипполит Зборовский, который внимательно следил за тогдашней прессой, постепенно проникался украинской идеей. И приходил к выводу, что одним из эффективных направлений экономической защиты населения должно стать воплощение в жизнь кооперативной идеи. Он основывает кредитно-сберегательное и потребительское товарищество, которые стали одними из первых на Подолье. Их целью была самоорганизация населения на основе сотрудничества и установления справедливых отношений между производителями и потребителями. Это должно было содействовать улучшению благосостояния крестьян. В 1909 году принял участие в создании первого потребительского союза в Бершади.

В этот же период Зборовский вовлекается в активную общественную деятельность и сотрудничество с прессой. Так, на страницах газеты «Рада» появляются его публикации, в которых он освещает деятельность кооперативных товариществ, высказывает свои мысли об их дальнейшем развитии. И, конечно, он не мог не обращать внимания на тогдашние реалии, духовные проблемы села. Он стремится защищать национальную самобытность, украинский язык, предостерегает от распространения пьянства среди населения. О нем знали в Киеве, его высоко ценил профессор Владимир Антонович, с которым, кстати, Ипполит принимал участие в археологических раскопках. Зборовский изучал историю, искусство, этнографию, собирал памятники старины, предметы народного творчества.

Созданный им кооператив стал образцовым. Зборовский стал одним из лидеров кооперативного движения на Подолье, его избрали делегатом Всероссийского съезда представителей кредитных и кредитно-сберегательных товариществ, который состоялся в Санкт-Петербурге.

Был Ипполит Чеславович невысокого роста, немного прихрамывал, поэтому ходил с палочкой. Авторитет в округе имел безоговорочный. Люди высоко ценили его за честность, открытость, вежливость. С каждым он говорил на равных, независимо от социального положения собеседника, никогда не относился к людям пренебрежительно. И, конечно же, к умному, образованному и воспитанному человеку шли за советом.

В 1911 году Ипполит Зборовский приступил к сооружению двухэтажного помещения кооперативного банка.

Из воспоминаний жительницы Яланца Анастасии Гладун, 1907 года рождения:

— Я тогда была еще очень маленькая, но помню, как Зборовский как-то пришел к моему отцу и просил, чтобы он своими конями помог возить камень для строительства. А когда все работы закончились, то не погнушался прийти, поблагодарить и сказать, что не одолжил на строительство ни одного рубля.

По завершению строительства Украинского дома (такое название сооружению дал сам Ипполит Зборовский) на его фронтоне написали строку из стихотворения Ивана Франко:

«ЄДНАЙМОСЯ, БРАТАЙМОСЯ В ТОВАРИСТВО ЧЕСНЕ!»

Это был своеобразный вызов тогдашнему обществу, царскому режиму. Поэтому неудивительно, что Зборовский попал под надзор полиции, а затем и в тюрьму, в которой пробыл, правда, недолго.

В 12-м номере журнала «Экономическая жизнь Подолии» за 1913 год помещена статья В.Масюкевича «Кредитные товарищества», в ней, в частности, говорится и о Яланецком кредитно-сберегательном товариществе, которое начало свою деятельность с паевым капиталом в сумме 611 рублей и основным — 200 рублей, одолженным в Государственном банке. За шесть лет объемы деятельности расширились, и «товариство чесне» в 1913-м имело баланс 66 595 рублей. Оно вело посреднические операции, покупая и продавая сельскохозяйственные орудия — плуги, бороны, сеялки и т.п., семена гороха, люцерны, кормовой свеклы, накапливало средства для выдачи помощи членам товарищества на случай смерти или увечья. Завершается статья В.Масюкевича словами: «...товарищество как по размерам, так и по разнохарактерности своих функций занимает в ряду кредитных кооперативов Подольской губернии довольно видное место. Удачный состав правления и в особенности выдающаяся энергия и трудоспособность председателя правления И.Зборовского служат гарантией процветания товарищества в будущем».

Учитывая такие успешные дела, съезд подольских кооператоров в 1915 году избрал Ипполита Чеславовича членом и заместителем председателя правления Подольского кредитного союза, и он на некоторое время переезжает в Винницу.

Из «Жизнеописания»:

«Но и тут не оставляет меня своим вниманием яланецкий поп, ольгопольский благочинный и маршалок шляхты, которые не могут мне простить того, что я в селе выстроил большой каменный двухэтажный народный дом... Но больше всего меня донимал жилищный кризис, и наконец в 1916 году я покидаю Винницу».

В самом деле, успехи Зборовского, а также его активная просветительская и культурная деятельность да еще и то, что он был католиком, раздражали священника Афанасия и местных ростовщиков и торговцев. Ведь кооперативные учреждения были для них мощными конкурентами. Батюшка даже пробился в члены правления потребительского товарищества, организовывал против Зборовского жалобы и доносы. Но многочисленные ревизии никаких нарушений не выявили.

Из Винницы Ипполит Чеславович по предложению академика, директора Киевского художественно-промышленного и научного музея, археолога и этнографа Николая Биляшивского вступает в «Союз городов» и по его поручению отправляется на фронт (шла Первая мировая война), где официально становится инспектором солдатских магазинов. Эти обязанности он сочетал со сбором в прифронтовой полосе Галичины и Буковины этнографических материалов и экспонатов для пополнения музеев. Но обстановка на фронте осложнилась, и Зборовский приезжает в Киев. В мае 1917 года его избрали членом-корреспондентом Центрального комитета охраны памятников старины и искусства, он сотрудничает с Михаилом Грушевским, Дмитрием Дорошенко, Дмитрием Яворницким и другими известными учеными, входит в состав редакции газеты «Нова Рада».

Но киевский период продлился недолго — летом он, приехав в родной Яланец в отпуск, сразу же оказался в гуще бурной жизни региона. Вместе с коллегами-кооператорами и небольшой группой учителей он создал ячейку Украинской партии социал-революционеров (эсеров). Политическая деятельность тесно переплеталась с культурно-просветительской. Местные эсеры учреждают газету «Свободное слово», выступают за введение украинизации школьного образования, активно участвуют в создании украинских органов местного самоуправления.

В августе 1917-го уездный съезд солдатских и крестьянских депутатов в Ольгополе избрал И.Зборовского председателем уездной народной управы. Это было представительство Центральной Рады. Время было неспокойное, приходилось прилагать немало усилий, чтобы предотвратить погромы, стихийные выступления, грабежи и т.п. Не всегда это удавалось. Но уже в сентябре на крестьянском уездном съезде его избрали делегатом Украинской Центральной Рады; наш земляк несколько раз принимал участие в ее заседаниях. И, пользуясь возможностью, когда бывал на таких сессиях в Киеве, он встречался со своими коллегами по комитету охраны памятников старины и искусства, получал задания по сбору экспонатов, организации охраны ценных в архитектурном и историческом плане зданий.

После октябрьского переворота 1917 года Зборовского избрали председателем уездной земской управы, он по спискам партии эсеров Подольской губернии был избран делегатом Учредительного Собрания Украины. Но уже в марте 1918-го он отказался от должности председателя, вернулся из уездного Ольгополя в свой родной Яланец, где находился до гетманского переворота, когда вместе со своими коллегами-кооператорами, входившими в партию социал-революционеров, был арестован. «Помог» в этом дядя Ипполит Грушецкий, дав новой власти лживые свидетельства о племяннике и его единомышленниках. Аргументы приводились убийственные: якобы Зборовский организовывал борьбу против гетманской власти, выпускал листовки, поддерживал погромы панских имений. Даже то, что в земской управе ввели документацию на украинском языке, тоже было, по мнению «доброжелателей», изрядной крамолой.

Приговор австрийского полевого суда, заседание которого состоялось в Вапнярке, был кратким — расстрел. От верной смерти Ипполита Зборовского спасло то, что он был членом Украинской Центральной Рады, так что его отправили в Киев, в Лукьяновскую тюрьму. Через три месяца друзьям удалось освободить его, он некоторое время еще находится в Киеве, а потом возвращается домой, где работает секретарем правления Бершадского потребительского союза. И снова сочетает основную работу со сбором материалов и экспонатов для будущего краеведческого музея.

В то неспокойное время одна власть сменяла другую, его снова чуть не расстреляли — на этот раз уже деникинцы, и он был вынужден бежать в Одессу. Там он под чужой фамилией скрывался у друзей.

Не принесло покоя и установление советской власти — Зборовского лишили избирательных прав и возможности работать на выборных должностях. Так что он занялся другим любимым делом — стал основателем научного общества имени Антоновича и основал в Бершади музей, который сам и возглавлял в 1920—1922 годах.

Из «Жизнеописания»:

«Здесь стягиваю под грохот пушек, между бандами, сокровища, которые остались в господских палатах: картины, мрамор, мебель, библиотеки, архивы. Бершадский музей стал уважаемой единицей».

К сожалению, ничего из тех вещей не сохранилось...

В 1923 году по просьбе односельчан Зборовский вернулся в Яланец, создал тут и возглавил новую кооперацию — коммуну, которую назвали «Труд». А еще восстановил бывшее кредитно-сберегательное товарищество. Дела шли успешно — товарищество привлекало кредиты для хозяйствования, имело хорошую пасеку, построило электростанцию — в домах крестьян засветилось 125 лампочек.

Из характеристики, выданной президиумом Яланецкого сельсовета в 1929 году:

«В 1924—1925 годах, благодаря его усилиям, было развито у нас машиноснабжение, что имело большой плюс в агрономическом возделывании земли и подъеме урожайности. Зборовский не оставлял и политической работы. Чтобы осуществить заветы В.И.Ленина, мерами Зборовского была проведена у нас в 1924 году электрификация, образец которой перешел на округу».

Фамилия нашего земляка была известна в тогдашней Украине. В 1924 году к нему в село приезжал известный фольклорист и музыковед Климент Квитка, муж Леси Украинки. Увиденное в коммуне произвело на гостя большое впечатление, равно как и личность руководителя, о чем он писал в своих путевых заметках.

Когда большевики повели наступление на членов кооперативных товариществ, имевших непролетарское происхождение и принадлежавших в прошлом к прежним политическим партиям, Зборовского как «враждебного элемента» уволили. Но, учитывая его неоценимый опыт краеведа, Тульчинский окружной исполком обратился к нему с просьбой наладить музейное дело в их регионе. И уже в который раз Ипполит Чеславович отправляется из отчего дома. В Тульчине он собирает материалы о Николае Леонтовиче, коллекцию оружия ХVІ—ХVІІІ веков, использует малейшую возможность, чтобы пополнить экспозицию предметами народного быта. Были в этом ряду и неповторимые ковры. А писанок собрал более полутысячи. Его назначили директором и этого музея.

Находясь в Тульчине, он основывает здесь краеведческое общество, в которое входило почти двести человек, принимает участие в спасении от разрушения дома декабриста Павла Пестеля.

Активная деятельность Зборовского в сфере культуры, его украинофильство не остались незамеченными новой властью. И 26 августа 1929 года его арестовали по делу так называемого СОУ («Союза освобождения Украины»).

Из характеристики, выданной президиумом Яланецкого сельсовета в 1929 году:

«...в 1929 году, когда наши крестьяне постановили перейти на коммунистическое хозяйствование, он и тут, будучи отсутствующим, письменно давал свои хорошие советы. Словом, работа Ипполита Чеславовича Зборовского у нас на селе имеет большие достижения в социалистическом строительстве, и за то наше население остается ему признательным».

Колесо политических репрессий набирало обороты уже на рубеже 30-х. Имущество Зборовских конфисковали, а самого главу семьи выслали в Архангельск. Обвинили его якобы в пропаганде контрреволюционной литературы.

После ареста мужа Фросина Панфиловна с четырьмя детьми переехала к дальним родственникам в Чернигов, устроилась работать на консервный завод.

Через три года Зборовский вернулся из ссылки — сначала в Тульчин, где работал в музее, а затем устроился агрономом в яланецкий колхоз. Некоторое время трудился бухгалтером в тубдиспансере...

Казалось, пожилого уже человека, которому за шестьдесят, оставят в покое. Но по Стране Советов уже шагал кровавый 1937-й...

Летом того года приковал его к кровати инсульт, и он слег парализованный. И когда «черный ворон» приехал за ним, то из дома не мог самостоятельно выйти, а выносили его на носилках. Жена и дети умоляли не трогать больного, дать возможность хоть немного оправиться. Но верные прислужники диктаторского режима словно и не слышали тех слов и не видели слез. Один из милиционеров, увидев книгу на французском языке, сказал: «Не по-нашему написано, значит, враг народа, иностранный шпион».

Уголовное дело №2251, которое хранится сейчас в облгосархиве, содержит немногим больше двадцати страниц. Начато оно 4-го, а завершено... 6 августа зловещего 1937-го. За двое суток решена судьба человека, перечеркнуты и обречены на забвение все его добрые дела. А еще через два дня — 8 августа — тройка управления НКВД УССР по Винницкой области приняла решение: Ипполита Зборовского расстрелять. И уже 25 августа приговор был приведен в исполнение.

Знакомясь с делом, я обратил внимание на то, что в нем не было приведено ни одного доказательства «антисоветской агитации». Все шито белыми нитками. В деле — анкета, протоколы одного (!) допроса подсудимого и трех свидетелей (как впоследствии оказалось — сфабрикованные) и обвинительное заключение... Арестовали его без санкции прокурора, обвинение не было предъявлено.

О том, как и когда закончил земной путь Ипполит Зборовский, его родные не знали больше двадцати лет. В 1956-м жене пришло сообщение, что он умер в 1942 году в лагере от инфаркта, но это была ложь. В ноябре 1958-го Фросина Панфиловна обратилась с заявлением на имя генерального прокурора СССР. Ответ был основанием для пересмотра уголовного дела по обвинению Зборовского и его полной реабилитации. Жене выдана соответствующая справка 1 октября 1959 года.

...Фросина Панфиловна была младше мужа на пятнадцать лет. Было у Зборовских двое сыновей и две дочери. Когда отца забрали в 1937-м, Юрию уже исполнилось тридцать, Вячеславу — двадцать восемь, Галине — восемнадцать, а Марии — четырнадцать. По-разному сложились их судьбы. Сыновья, поняв, что ничего хорошего им как детям «врага народа» не дождаться в родных местах, сами подались в Сибирь.

Галину же после ареста отца исключили из комсомола, заставляли отречься от отца через областную газету, но она не сделала этого. Во время войны помогала партизанам. Жила в Бершади, работала медсестрой, умерла несколько лет назад. Членов семьи Зборовских поддерживали односельчане, поскольку видели, что никакой вины за Ипполитом Чеславовичем нет.

Младшей дочери Ипполита Чеславовича — Марии — сейчас 87 лет, она живет в Киеве. В районе же проживают многочисленные потомки Зборовских. А правнучка Галина Струтинская стала всемирно известной артисткой цирка, получила титул «Мисс Магия», вместе с семьей живет сейчас в Берлине.

...К счастью, ушли в прошлое убийственные ярлыки типа «врагов народа» или членов семей таких «врагов». Возвращено честное имя неординарному человеку — Ипполиту Чеславовичу Зборовскому, настоящему патриоту Украины и родного края, творческой личности и подвижнику.