ФЕМИНИСТКИ, рожденные Революцией

14 июля Франция отмечает государственный праздник — 213-ю годовщину начала Великой французской революции. В этот день в 1789 году парижане штурмовали и захватили крепость-тюрьму Бастилию, а заключенных — преимущественно политических — освободили. Через год старинную крепость (ХIV в.), символ абсолютизма, полностью, дотла разобрали. (Революционная традиция уничтожения исторических памятников приобрела небывалый размах на наших просторах после 1917 года.) Праздник же «День взятия Бастилии» начали отмечать почти через 100 лет после события (1880).

О мощном многоплановом и до сих пор ощутимом влиянии Великой французской революции на мировую историю пишут уже более 200 лет ученые и романисты, и вряд ли здесь осталось что-то ненаписанное. Но позволю себе нескромность коснуться одного из бесчисленных сюжетов Великой революции — участия женщин различных сословий в событиях того бурного времени. Женщины, особенно парижанки, стали тогда — чуть ли не впервые в истории Европы — заметной общественной силой. Не только в салонах или во дворцовых интригах, как это случалось и раньше, но в самой гуще событий — на уличных митингах и даже в вооруженных противостояниях. Об их политической активности красноречиво свидетельствует количество женщин, погибших на гильотине, в тюремных камерах или в уличных баталиях. Вспомним хотя бы королеву Марию Антуанетту, убийцу Марата Шарлотту Корде, жену сторонника Дантона Люсиль Демулен, жирондистку Манон Ролан. Парижская «мода» тех времен была такой, что женщины, как и мужчины, шли на казнь, как правило, мужественно и даже не без театральности, чувствуя себя на эшафоте как на подмостках классической трагедии.

Как ни странно, а революционеры-мужчины редко одобряли общественную активность женщин и даже тормозили ее. Против революционных женщин выступали Конвент, Клуб якобинцев, секции Парижской коммуны. Не все знают, что знаменитая «Декларация прав человека и гражданина» (1789) провозглашала права только мужчины. Женщины остались бесправными, в частности, были лишены избирательных прав. В одном постановлении Конвента говорится: «Женские клубы и собрания, под какими бы названиями они ни выступали, запретить». То же самое писал Максимилиан Робеспьер об организации «Революционные республиканки»: «Этим женщинам пора прекратить свою деятельность — они вызывают смех и дают повод для злобных нападок на революцию».

Против женского движения вела кампанию и пресса различных политических партий. Как только не изгалялись памфлетисты и карикатуристы! Сколько клеветы, оскорблений и насмешек досталось «революционерам в красных колпаках»! Наподобие таких (жирондистская газета): «Революционные гражданки необыкновенно уродливы. Якобинцы, позволившие этим отталкивающим развращенным бабам защищать революцию, вредят своим собственным интересам». Ярко выразил мужское мнение и Комитет общественной безопасности: «Женщины, как правило, не способны к высоким мыслям и к серьезным размышлениям. Они не должны вмешиваться в государственные дела — все псевдореволюционные женские объединения нужно уничтожить».

Между тем, Великая французская революция вывела «в свет» ряд неординарных личностей, женщин, отличавшихся не только мужеством или красноречием, но и красотой, утонченностью, интеллектом. Вот, для примера, гражданка Теруань де Мерикур (Анна- Жозефина Тервань), которую парижане называли «Красной амазонкой». 14 июля 1789 года она участвовала во взятии Бастилии, прокладывая себе дорогу шпагой, и одной из первых ворвалась в крепость. А через несколько месяцев вела толпу голодных парижанок на штурм Версаля — верхом на лошади, в широкополой шляпе с трехцветной кокардой, с пистолетами и кинжалом за красным поясом. Такой она изображена на гравюре того времени — как символ революции.

Откуда появилась эта страстная и бесстрашная защитница социально-политических прав женщин, красноречию которой завидовал не один мужчина, также, как не одна женщина завидовала ее красоте? Теруань де Мерикур происходила из провинциальной малоземельной многодетной крестьянской семьи и еще подростком была отдана в служанки. Что, однако, продолжалось недолго. Незаурядная привлекательность Теруань открыла ей дорогу к тогда почти единственно доступной таким женщинам «карьере» — она стала куртизанкой. За 2 — 3 года бывшая сельская служанка превратилась в блестящую царицу полусвета, разбила не одно сердце и «проглотила» не одно состояние.

Через несколько лет внезапно произошла еще одна метаморфоза — Теруань бросила свою роскошную веселую жизнь и поехала в Италию учиться пению (у нее был красивый сильный голос). Там она много читает, собирает прекрасную библиотеку классиков, общается с интеллектуалами; ее выступления пользуются большим успехом. Но услышав о событиях во Франции, она бросает друзей, отказывается от первых театральных ангажементов и спешит в Париж, где еще раз преображается как будто в совсем другого человека. Все силы, способности, время, а также все свои немалые накопления (до последнего су) она отдает делу революции, «людям улицы». Поклоняется кумирам революции, делает первые, но успешные шаги в журналистике и приобретает все более широкую популярность. Ее веселый живой ум, сарказм, яркая речь, оптимизм и безграничная самоотверженность привлекают не только простолюдинов. Демулен, Дантон были в восторге от остроумных и одновременно патетичных выступлений гражданки Теруань. Известно, что именно она на одном из митингов впервые провозгласила принцип равенства полов во всех сферах общественной жизни.

Пропорционально любви революционных парижан растет ненависть роялистов к Красной амазонке. Теруань мужественно пережила арест, заключение в австрийской тюрьме, клевету реакционных газет. Но не смогла снести ненависть тех, чьи права и интересы так самоотверженно защищала. Так случилось, что Мерикур перешла в лагерь жирондистов, чего якобинцы ей не простили. Во время уличной стычки (1793) разъяренные обезумевшие женщины схватили Мерикур, сорвали с нее одежду и безжалостно, под хохот и брань, высекли. Разум жертвы не вынес надругательства, хотя Теруань де Мерикур прожила еще почти 25 лет — в парижском приюте для сумасшедших. (Молох революции, как мы хорошо знаем, требует жертв.)

Женское движение, возникшее в фарватере Великой французской революции, до сих пор не угасло. Ведь мужчины все еще сопротивляются.