История без политиканства

«Кто не помнит собственного прошлого, обречен еще раз его пережить», — писал Джордж Сантаяна. Украинцы уже давно привыкли к тому, что со сменой власти в государстве автоматически изменяется взгляд на ход истории Украины, в частности, относительно ключевых исторических фигур. Часто сфера истории становится ареной политических и идеологических соревнований или выдумок «дилетантов от науки» — поэтому рядовой украинец владеет искаженной, недостоверной информацией. Временами профессиональным историкам приходится прикладывать огромные усилия, чтобы снова и снова подкреплять авторитет незаангажированной и качественной истории.

В этом году исполнилось 300 лет с момента написания уникального правового документа — Бендерской Конституции Пилипа Орлика. Прошлый месяц для научного сообщества прошел под знаком международной исторической конференции «Ad fontes» в Киево-Могилянской академии, которая собрала для обсуждения Конституции ведущих специалистов из Украины и Европы. Договор гетмана Войска Запорожского Пилипа Орлика со старшиной и казачеством Войска Запорожского, который определял права и обязанности всех членов Войска, был заключен в 1710 году. Это, как отметил на конференции профессор М. Козюбра, едва ли не первый на европейских просторах документ, который стал отправной точкой для написания других конституций модерного времени, в частности, для польской «Конституции 3 мая», и конституции США. Оригинал Бендерской Конституции, написанный на староукраинском языке, а также оригинальный, подтвержденный диплом Карла ХІІ на избрание Пилипа Орлика гетманом, были найдены в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) в октябре 2008 года известной российской исследовательницей из Санкт-Петербургского университета, профессором Татьяной Таировой-Яковлевой.

Татьяна Таирова-Яковлева — российский историк, который, отбросив разнообразные, насаждаемые временем идеологические клише и психологические стереотипы, пытается показать историю Гетманщины и раннемодерной Украины в объективном и беспристрастном свете. Труд этого человека говорит сам за себя: это публикации архивных документов из фондов российских архивов, касающихся эпохи барокко на территории Украины и России, издание ряда научных статей и монографий, посвященных эпохе Мазепы и Орлика, Петра І и Карла ХІІ. Вскоре запланировано опубликовать полное издание документов из Батуринского архива, а также описи документов Малороссийского приказа, которые нынче хранятся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА). Перу исследовательницы принадлежит биография гетмана Ивана Мазепы, которая вошла в популярную и известную на постсоветском пространстве серию «Жизнь замечательных людей», которая, по словам В. Щербака, была положительно воспринята историками и общественностью как одно из наиболее взвешенных научно-популярных изданий данной тематики.

О состоянии современных исследований петровско-мазепинского времени, личности и деятельности Пилипа Орлика, об истории без политиканства — в нашей беседе с Татьяной Таировой-Яковлевой.

Татьяна Геннадьевна, события и персоналии эпохи первой половины XVIII века, в частности Иван Мазепа, Пилип Орлик и другие, получали неоднозначную характеристику в научной среде историков Украины и России. Как российские ученые нынче рассматривают эти темы?

В настоящий момент в России есть две точки зрения касательно гетмана Ивана Мазепы. Одна из них — традиционная: изменник, негодяй, «предатель всех и всего». К счастью, в последнее время появилось достаточно авторитетно представленное мнение, что все было как минимум не так просто. Как раз наоборот, все было очень сложно, противоречиво, и Полтавская битва 1708 года — это событие, к которому надо относиться осторожно, объективно и рассматривать его в историческом контексте, не перенося события 300-летней давности на современность. Такая точка зрения представлена многими известными историками во главе с Евгением Анисимовым — ведущим в России специалистом по эпохе Петра I. Кроме того, есть ряд взвешенных и спокойных высказываний, которые сами по себе обозначают очень позитивное изменение в дискуссиях по указанной теме, которое наметилось в последнее время.

До недавнего времени Пилипа и Григория Орликов в российской историографии часто называли «врагами Российской империи». Изменился ли взгляд российских историков на эти персоналии?

Сразу же хочу обратить внимание, что Пилипа Орлика российская историография фактически не рассматривает. Точно так же, как в российской историографии фактически нет работ, посвященных Прутскому походу. Эти темы — белые пятна в истории России, о которых никто не пишет, которыми никто не занимается, о которых фактически мало кто знает. Например, Конституция Пилипа Орлика — документ, практически неизвестный в России, даже среди историков.

На нынешней конференции «Ad fontеs» в Киево-Могилянской академии, посвященной 300-летию Конституции Пилипа Орлика, вы выступили с докладом, который касался отношений Пилипа Орлика и церкви. Чем был вызван ваш интерес к этой проблематике, ведь гетмана Орлика чаще исследуют в плане его политической деятельности?

Это было связано с тем, что я недавно написала научно-популярную книгу с девятью биографиями гетманов — начиная с давних времен и до упразднения гетманата в Украине. Среди прочих я разместила там биографии Пилипа Орлика и Даниила Апостола. При написании этих жизнеописаний меня очень интересовал вопрос противопоставления этих двух людей — гетмана в эмиграции и гетмана в Украине. Мне важно было выяснить, кто из них был положительной фигурой, кто — отрицательной, или обе фигуры были противоречивыми. Одним из чисто человеческих аспектов, которые меня заинтересовали в Орлике, был достаточно противоречивый момент — его отношение к церкви, религии, а также те сложные перипетии, которые он прошел на пути от православного верующего к верующему, близкому по убеждениям к униатской церкви и даже выступающему за союз с Папой Римским. Если бы в то время этот факт стал известен в широких кругах казачества Гетманщины, это было бы встречено однозначно негативно. Вот поэтому вопрос относительно деятельности Орлика меня очень заинтересовал, кроме того, мне хотелось высказать свои сомнения и мысли по этому поводу.

В каких терминах, на ваш взгляд, можно описать взаимоотношения церкви и украинского казачества во времена Орлика? О каких особенностях мы можем говорить?

Я прихожу к такому мнению, что формирование украинской национальной идентичности в конце XVI — начале XVII веков было самым тесным образом связано с православной церковью и борьбой за сохранение этой церкви в Украине. Мне кажется, что это был главный связующий момент: православие и казачество — это две точки опоры, которые, собственно, и создали модерную идентичность Украины. Гетманы играли очень большую роль в православии. Так сложилось фактически со времен Петра Сагайдачного, который восстановил структуру православной церкви в Украине. Конец XVII — начало XVIII веков, собственно, эпоха Мазепы, характеризируется теснейшим сотрудничеством между гетманами и православной церковью. С одной стороны, гетман очень энергично поддерживал церковь, инвестировал большие деньги, а с другой — церковь всячески поддерживала украинское гетманство и идею государственности, которую воплощал Мазепа. Это был тесный и близкий союз, воплощенный во всех достижениях украинского барокко в различных сферах его проявления.

Говоря о Пилипе Орлике как о политическом деятеле, складывается странное впечатление, что на фоне Ивана Мазепы этот деятель теряется, затмевается своим историческим предшественником. Итак, гетман Орлик — это «диадох» Мазепы или самостоятельный игрок на политической арене Европы XVIII века?

Если сравнивать с Мазепой, у нас имеется гораздо меньше источников по Орлику. По Ивану Мазепе у нас есть колоссальный комплекс документов, большая часть из которых еще не освоена историками и которая несравнима с документальным наследием других гетманов Украины. Я считаю, что сравнивать Мазепу и Орлика сложно, потому что Мазепа — это человек, который 20 лет реально управлял Украиной. Это годы очень больших достижений для Украины — и в экономике, и в политике, и в культуре, и в военной области. Несмотря на трагический конец Мазепы, вся его история — это путь огромных успехов в различных сферах деятельности.

Что касается Орлика, то мы говорим о человеке, который Украиной, в принципе, никогда не управлял. Он был гетманом де-юре, а не де-факто. Он после своего избрания гетманом практически только один раз был на Правобережье. Некоторые успехи у него были, его встречали достаточно хорошо, но все равно дело никогда не доходило до реального управления территорией. Собственно, как правитель страны Орлик рассматриваться не может. Можем говорить только о человеке, который, во-первых, был близок к Мазепе, входил в его окружение и, во-вторых, (это соответствует высказанной на конференции концепции) сформировал модерное отношение Европы к Украине. Безусловно, его огромная энергия, создание всевозможных европейских коалиций, направленных против Российской империи, его труд по представлению Украины, запорожского казачества перед основными европейскими дворами, сделали эту фигуру (и Украину в целом) известной, популярной в Европе в значительно большей степени, чем она была до него. Мне кажется, что персона Орлика в этом плане очень интересна.

Я думаю, что Вольтер не написал бы о Мазепе, если бы он не был знаком с наследием Пилипа Орлика, сохраняемым его сыном Григорием. То, что Орлики стали так известны во Франции, обусловило тот интерес к Украине, который начинается с Вольтера и его «Истории Карла ХII» и продолжается через Байрона и Пушкина.

В кругах историков бытует такое мнение: то, что Мазепа думал, — Орлик воплощал. Можно ли говорить о последнем как фигуре самостоятельной, как деятеле-новаторе?

Безусловно, Пилип Орлик был новатором. Гетману Мазепе не приходило в голову создание европейских коалиций. Мазепа до самого последнего момента был сторонником сохранения союза с Петром I, с Россией. Так сложилось, потому что он был более консервативен, нежели Орлик, представлял иное поколение, хорошо понимал сложности союза с такими европейскими державами, как Речь Посполитая или Швеция. У Орлика же не было выхода, ему приходилось искать европейские комбинации.

Создание Бендерской Конституции 1710 года, 300-летие которой отмечается в этом году — это тоже плод новаторства и политического гения Орлика?

Существовали документы, которые стали основой, от которой отталкивался тот же Орлик при создании своей Конституции. Такими документами, на мой взгляд, были и Гадячский договор, который закладывал идею государственности Украины, и знаменитый Универсал Ивана Выговского к европейским державам. Сама идея апеллировать к европейским странам была заложена уже при гетмане Выговском. Другое дело, что, будучи человеком очень хорошо (по европейским меркам) образованным, Орлик пошел вперед, внеся в свой документ определенные новшества — идеи разделения трех ветвей власти, парламентаризм и так далее. В этом плане можно говорить, что Конституция Пилипа Орлика закладывала тот основной комплекс идей, которые вошли во многие европейские конституции.

Вы упоминали, что текст Бендерской Конституции — это практически неизвестный для русских историков документ. Чем, на ваш взгляд, вызвана такая ситуация? Сопряжено ли это с неактуальностью темы барокковой истории в России или нужно говорить о чем-то другом?

В России вообще очень плохо знают произведения украинского барокко. Эта старая советская традиция, которую непросто сломать. Ну а Пилип Орлик долгие годы был запретной темой.

Среди украинских историков определенное время бытовало утверждение о том, что Конституцию Пилипа Орлика можно называть первой европейской конституцией. Какова нынешняя позиция российских историков, в частности ваша, по этому поводу?

Я лично считаю, что в этом документе было декларировано много идей, которые потом нашли отражение в польской и американской конституциях. Авторы были людьми просвещенными, талантливыми, они задумывались о высоких материях и умели формулировать свои мысли.

Можно ли сегодня, на ваш взгляд, говорить об активизации и упрощении процесса передачи архивных материалов, которые касаются истории казачества, из российских архивов в украинские?

С точки зрения работы в архивах РФ, никаких ограничений нет. Просто там очень сложная, веками запутанная структура, и без соответствующей подготовки разобраться невозможно. К тому же, надо знать палеографию и т. д. Честно говоря, очень мало моих украинских коллег бывает в российских архивах.

Расскажите, пожалуйста, о вашем опыте работы с архивными документами, касающимися «орликианы». Тяжело ли сейчас исследователям из России и зарубежья (например Украины) получить доступ к нужным материалам петровского и более позднего времени? С какими трудностями пришлось столкнуться вам лично?

Все очень просто: за 25 лет регулярной работы в архивах понемногу начинаешь ориентироваться. Также весомое значение имеют личные контакты с архивистами, которые могут что-то подсказать, указать направление поиска. Ведь, к примеру, Российский государственный архив древних актов (РГАДА) — это миллионы (!) документов. Не все из них описаны, к тому же описи недостаточно полные. В общем, все просто — годы работы плюс везенье. Ну и талант, наверное.

В Украине вас знают как русского историка, который делает все возможное, чтобы преодолеть стереотипы по поводу исторического прошлого Украины и России. Нашлось ли нынче в РФ историческое оправдание «изменникам» и «врагам» Российской империи, в частности Пилипу Орлику и его сыну Григорию?

Лично у меня отношение к Пилипу Орлику неоднозначное. Не потому, что он «изменник». Я не берусь решать, что верно — эмигрировать и бороться за рубежом, или остаться и жить в тяжелейших условиях. В России это было дилеммой белой гвардии. Например, мой дед остался, а его родной брат эмигрировал в Париж.

26—27 апреля этого года в Астане прошел Первый съезд учителей и работников системы образования стран — участниц СНГ, на котором обсуждался проект общего учебника истории для стран, которые входят в это объединение. На ваш взгляд, нужен ли такой учебник, и будет ли на его страницах место гетману Орлику и его Конституции?

Думаю, общий учебник — это утопия. Он выйдет слишком поверхностным. Даже «История Украины» или «История России» — слишком узки. Ведь в них нет ни истории Крыма, ни истории Татарстана, ни Великого Новгорода...

В нашей беседе вы упоминали о своей последней книге, посвященной биографическим портретам гетманов. Идет ли речь об украинских исторических персоналиях либо о ком-то другом? Как скоро вы собираетесь представить это издание в Украине?

Книгу жду буквально на днях. Там девять биографий гетманов от Петра Сагайдачного до Кирилла Разумовского. Есть там и биография моего любимого Ивана Богуна, с которого началось мое увлечение историей Украины.

Поделитесь, пожалуйста, вашими впечатлениями от международной конференции «Ad fontеs» в Киево-Могилянской академии, посвященной личности и деятельности Пилипа Орлика. Есть ли надежда, что это событие в научной жизни Украины и соседних стран будет иметь свой резонанс, вольет новые силы в изучение исторического и культурного контекстов эпохи барокко?

Конечно, эта конференция внесет свой вклад. Ведь такие юбилеи бывают не часто, и издания, им приуроченные, привлекают внимание. Конференция собрала признанных корифеев исторической науки, дискуссия была сугубо деловой, без политиканства и фантазий. Лично мне она очень многое дала.