Как Хорват руководил сербами в Украине
Длительное пребывание в составе соседних империй приучало многих украинцев к мифам о «хороших» правителях этих государств. Еще и сегодня часть кировоградцев хочет вернуть своему городу романовское название «Елисаветград», потому что, видите ли, Елизавета Петровна больше других царей «любила» Украину. Но, как и другие коронованные особы, на украинцев, поляков, болгар, сербов, греков она обращала внимание, разумеется, с целью захвата земель на юге и западе, выхода к черноморским портам, усиления влияния на Балканах, а не для удовлетворения национально-культурных, скажем, интересов братьев-славян.
11 января 1752 года дочь Петра I подписывает жалованную грамоту прибывшему к ней новоиспеченному генерал-майору Хорвату «Об учреждении двух гусарских и двух пандурских полков, о предоставлении им земель, удержании привилегий и прав, о наименовании новозаселенной ими страны Новой Сербией, а построенного там укрепления крепостью Святой Елисаветы». Весной генерал вместе с несколькими сотнями балканцев отправился в эту Новосербию, место для которой отвели в междуречье Синюхи и Днепра. Южные славяне покинули родные земли, оккупированные тогда Австрией, в надежде использовать в Российской империи свой опыт пограничной службы, получить возможность обеспечить здесь свои социально-экономические, национальные, религиозные потребности.
Но правительство поселило новоприбывших не на свободных территориях, а в хорошо обжитой Центральной Украине, где раскинулась сеть казацких хуторов и зимовок, поселений и укреплений выходцев из Гетманщины. Рядом с украинцами здесь уже стихийно начала формироваться и русская диаспора за счет первых беглецов-старообрядцев из России (например, Знаменка). Царское правительство велело выселиться отсюда украинцам, продав свои здания колонистам с Балкан. Впрочем, эти требования несколько смягчились, поскольку сербам в хозяйстве необходимо было опираться на опыт степняков. Но численность населения в крае заметно уменьшилась — люди вынуждены были покидать свои слободы и хутора. А тех, кто не желал выселяться, заставляла это делать военная команда, посланная командиром новосербского поселения Глебовым.
Эти земли историк Дмитрий Яворницкий считал лучшими из территорий будущей Херсонской губернии. С утратой северо-западной окраины казацких степей значительно сократились «границы вольностей запорожских». Обитателей «заднепровских» мест пытался защищать гетман Разумовский, доказывая двору, что эти территории принадлежали запорожцам и «на предназначенных для поселения сербов местах много находится сел...». Он (как и сечевики) предлагал разместить сербов в незаселенных местностях, но Петербург свое решение не отменил.
Новая Сербия охватила территорию в 200 верст длиной и 30 верст шириной. Переселенцы селились в уже существующие укрепления или укрепили старые поселения либо построили новые шанцы. Они получили право переименовывать населенные пункты края по образцу тех укреплений, которые были у них на Балканах. Штаб гусарского полка, которым командовал Иван Хорват с правом передавать его по наследству, находился в Новомиргороде, укрепленном пятиугольной крепостью на р. Высь. Штаб пандурского полка разместился в древнем Крылове. Каждый полк насчитывал по 20 рот.
По просьбе Хорвата предпринимались меры по защите переселенцев от агрессивных крымских соседей. В частности на юг от Новой Сербии начала сооружаться крепость св. Елисаветы. В 1752 году, как писал историк Дмитрий Бантыш- Каменский «января 20 поручено гетману отправить две тысячи малороссийских казаков для построения крепости св. Елисаветы... Малороссияне не раньше, в том же, мая 1754 г., были высланы для строительства крепости...» Но есть и другие точки зрения относительно года основания крепости. Как считает В. Кабузан, она была заложена в 1752 году. Описание Елисаветграда, сделанное в 1796 году городским магистратом, свидетельствует, что город «начало свое имеет с 1752 года». А один из первых исследователей того периода А. Скальковский, в распоряжение которого попали большие массивы архивных документов, считает годом основания крепости 1753- й. Это ставит на повестку дня уточнение дат основания крепости и г. Елисаветграда. Ведь до сегодня в Кировограде считается днем основания города 18 июня 1754 года, когда была официально заложена крепость. Известно в то же время, что уже через 11 дней при участии купцов России, Польши, Молдавии, Крыма, Турции здесь провели ярмарку. Но ведь она могла пройти с международным представительством только в обжитом, хорошо известном и подготовленном месте, на что нужно время. Между тем в Кировограде уже объявлен старт подготовки к 250-летию города... Кроме крепости св. Елисаветы возник еще один рубеж между Новой Сербией и южной границей России. Обитатели слобод, зимовок, хуторов, которых империя заставляла освободить новосербские земли, в значительной степени перебирались на юг от Новой Сербии; создается Новослободской казацкий полк.
Наступление на вольности запорожские, за десяток лет распространившееся от польских границ до территории Новой Сербии, крепости св. Елисаветы, Новослободского полка, серьезно встревожило казачество — хозяина этих земель еще с домосковских времен. Запорожье постепенно, по выражению военного писаря Романовского, было «все в мешок убрано» (с другой стороны казацких земель появилось еще одно поселение выходцев с Балкан — Славяносербия). Негативные экономические последствия для запорожцев проявлялись в утрате значительных природных массивов, пригодных для рыболовства, охоты, бортничества. В 1755—1756 годах военный есаул П. Калнышевский с двумя депутатами от Сечи в Петербурге передал царскому правительству петицию Коша о захвате Новосербией, Слободским и Донским полками запорожских земель. В ответ была создана смешанная комиссия для описания запорожских земель и разграничения их с Новосербией и Новослободским полком, действовавшая в 1756—1762 годах. Но наступление на украинские земли продолжалось. В одном из писем запорожцы жаловались, что Новосербия и слободы чинят препятствия купцам, едущим с хлебом на Сечь.
Новосербские поселения возникли на путях походов гайдамаков в захваченные Польшей украинские земли. Военное руководство колонистов и крепостного гарнизона должно было их перехватывать и заключать в тюрьму. Арестованных, в частности держали в Новомиргородском шанце. В то же время, как видно из тогдашней переписки, сербские гусары далеко не всегда проявляли старание в розыске гайдамаков. Более того, зафиксировано их участие в гайдамацких отрядах, случаи бегства на Сечь.
В связи с тем, что И. Хорват не сумел обеспечить формирование полков согласно штатной численности только за счет выходцев с Балкан, сюда принимали беглецов и из других регионов (хотя и это не помогло). Со временем в Новой Сербии было позволено официально селиться выходцам из разных земель. Это положило начало формированию полиэтничной карты Центральной Украины, ряд характерных черт которой сохранился до наших дней. Большинство новоприбывших составляли молдаване, затем шли сербы, были и македонцы, болгары, черногорцы и др.
Генерал-майор Хорват не получил разрешения Петербурга на строительство в Новомиргороде монастыря и создание новосербской «особой епархии» со своим «единонациональным епископом». Империя была заинтересована в ассимиляции (языковой, культурной, религиозной) колонистов. Все же синод и сенат содействовали обустройству здесь южнославянских священнослужителей, которые подчинялись российской церкви. Сначала в городе служил А. Милутинович, известный в империи еще с 1741 года, когда в качестве иеромонаха Хиландарского монастыря за свои средства помог вернуться на родину трем русским солдатам. Но Хорват не нашел общего языка с соплеменником и «за непостоянное проживание и подозрительные отношения с гайдамаками» вынудил его покинуть Новую Сербию. 6 мая 1756 года Хорват сообщил сенату о начале строительства каменной соборной церкви в Новомиргороде и просил направить сюда в качестве архимандрита Софрония, который до этого служил в Валевской митрополии. 1 июля синод привел Софрония к присяге и позволил служить в приходских церквях края. В это время в Новой Сербии функционировали новомиргородская и крыловская протопопии — около 30 церквей.
Находясь далеко от Петербурга, не особенно считаясь с местной администрацией империи, Иван Хорват присваивал казенные средства, жестоко подавлял проявления оппозиции ему, став фактически неподконтрольным, авторитарным правителем края. Когда доведенные до обнищания поселяне собрались около его конторы в Новомиргороде, требуя регулярной выплаты содержания, генерал приказал стрелять в толпу из пушек. Современница Хорвата Дашкова писала, что он относился к сербам как к рабам, и присвоил себе выделенные им деньги, «таким образом Россия потеряла сотни тысяч людей, которые переселились бы к нам, если бы знали, что их соотечественники пользуются обещанным покоем». Благодаря щедрым взяткам в столице во времена Елизаветы и Петра III генералу все прощалось. Только в эпоху Екатерины II проверки подтвердили его злоупотребления властью. Хорвата приговорили к смертной казни, которую заменили ссылкой в Вологду. А Новую Сербию реорганизовали, включив эти земли в Новороссийскую губернию.
Несмотря на это родственники Хорвата, другие переселенцы — Чорбы, Пишчевичи, Пидгоричаны, Вуичи, Вукотичи — продолжали проживать в крае, делать военную и административную карьеру, становились помещиками. Не один из них отличился в войнах России. Но это была служба далекой северной империи, жизнь и слава, возложенная на ее алтарь. Что же касается надежд обычных сербов, то они здесь не получили удовлетворения своим национально-культурным и экономическим потребностям. Более того, они с конца ХVIII века начинают быстро ассимилироваться. Украинская кровь в смешанных браках победила. И нынешние жители Кировоградщины — Чорбы, Ивановичи, Михайловичи, Райковичи, Поповичи, сохранив антропологически балканский тип, по большей части и не догадываются о своих сербских корнях. Со времен Новой Сербии остались иронические упоминания о переселенцах в фольклоре, названия сел, которые можно встретить сегодня и на Балканах: Суботцы, Надлак, Каниж, Мартоноша, Панчево, Букварка, Вершицы... Общая страница непростой истории XVIII века через 250 лет является предметом исследований активистов Сербско- украинского общества в г. Нови Сад и Кировоградского областного общества «Украина—Сербия», одной из составляющих научных и культурных связей Центральной Украины и Воеводины.
