Любимец судьбы

Андрею Войнаровскому повезло, хотя его детство и юность нельзя назвать безоблачными (сызмальства был лишен и родительской опеки, и материнской ласки). Его отец, Ян Войнаровский, был шляхтичем Киевского воеводства, потомком знатного казацкого рода (родственником известного юриста Юрия Немирича) и католиком по вероисповеданию, одно время послом в польском сейме. Возможно, именно религиозные споры стали причиной его быстрого разрыва с матерью Андрея, Александрой Степановной Мазепой-Колядинской, тоже знатного казацкого происхождения. Сына очень рано забрали у отца. Но мальчику повезло: его на воспитание взял родной дядя, брат его матери гетман Украины Иван Степанович Мазепа.

Удары судьбы не обошли мальчика. В 1695 году, когда ему было 6 лет, умирает мать. Но гетман Мазепа считал своим долгом позаботиться о надлежащем образовании племянника, к которому все больше стал питать родительские чувства (у гетмана, как известно, не было детей). В начале этим руководила игуменья Мария-Магдалина, бабка Андрея, потом контроль за обучением Войнаровского осуществлял сам гетман. Юноша заканчивает Киево-Могилянскую академию, где получает прекрасное воспитание и образование. Юный наш герой уже в 16 лет знал семь европейских языков и латынь, историю древнюю и современную, основы дипломатии, военное дело и др.

Итак, Андрей, несмотря на трудное детство, — любимец судьбы! Гетман любил его и ценил трезвый ум, образованность и преданность. Андрея ожидали княжеский титул и — очень возможно — гетманская власть. Начиная с 1705 года юноша выполняет очень деликатные военные и дипломатические поручения Мазепы (в частности, при польском королевском дворе). Еще раньше Войнаровский завершил свое образование в Германии. Сам князь Меньшиков заигрывал с Войнаровским и обещал женить его на своей сестре. Английский посол в Москве Чарльз Витворт дает такую красноречивую оценку: «Здесь все считают, что главным советником и помощником гетмана Мазепы был его племянник Войнаровский, человек молодой, но образованный и способный». Андрей одним из первых был посвящен в тайные замыслы дяди, которые привели их обоих в лагерь шведского короля Карла ХII. И здесь судьба приготовила для молодого человека трагические испытания.

Это были годы, когда в разгаре была Северная война (1700 — 1721) между Россией и Швецией (обе страны имели еще союзников, которые, впрочем, быстро переходили в другие лагеря: Польша с двумя претендентами на трон, от Петра и от Карла ХII, Англия, Дания, Саксония; северные немецкие княжества). Пользуясь военной обстановкой, Петр год за годом жестко ограничивал украинскую гетманскую автономию. Десятки тысяч украинцев были мобилизованы против Карла, между тем планы царя были чужды для Украины. И хотя Петр (до времени) вполне доверял Мазепе, положение гетмана было исключительно тяжелым: войска шведов были рядом с границами Гетманщины. И кто бы ни победил, Украина в итоге неминуемо теряла остатки самостоятельности.

События невероятно ускорились, когда осенью 1708 года пришло известие о вступлении армии Карла ХII на земли Украины. Мазепа, как рассказывают современники, пришел в отчаяние и расценил такой поворот боевых действий, как роковой для Украины. Здесь же пришел приказ царя: гетману идти с войском в Горск, где была ставка Меньшикова, и ожидать там самого Петра. Мазепа избрал хитрую тактику: он притворился смертельно больным, и послал племянника к Меньшикову. Но Войнаровский быстро убедился, что в ставке Меньшикова гетману не верят, более того, он услышал такой разговор двух русских офицеров: «Помилуй, Бог, этих людей! (подразумевались гетман и казацкая старшина, которая ему сочувствовала). Завтра они будут в кандалах». Войнаровский спешит к дяде в Борзну, сообщает ему обо всем. И вот — переломное решение. Гетман, его племянник, генеральный писарь Пилип Орлик и еще несколько представителей старшины быстро направляются на соединение со шведами, что и произошло 28 октября 1708 года около села Орловки. Дальнейшие события хорошо известны: взятие в ноябре армией Меньшикова Батурина, гетманской столицы, и истребление всех, кто там был, расправа над запорожцами, которые, несмотря на старые претензии, поддержали Мазепу, ряд неудач шведов зимой и весной 1709 г. и, наконец, решающая победа русской армии под Полтавой 27 июня 1709 г. Все это время Войнаровский был с гетманом, участвовал в боях. Андрей стал свидетелем и смерти старого дяди, истощенного 1,5 месячной погоней войск Петра. Произошло это в Бендерах 22 августа 1709 года.

Следующий этап в жизни Андрея — более семи лет пребывания в эмиграции (Бендеры, Стамбул, Бреславль, Вена, Гамбург...). Здесь наш герой проявил дипломатическую активность и дарование в попытках создать антироссийскую коалицию при участии Турции (и действительно, в 1710 г. началась русско-турецкая война) и, если возможно, Англии, Франции и немецких государств. Наиболее яркой фигурой постмазепинской эмиграции был гетман Пилип Орлик, автор знаменитой Конституции, но и Войнаровский был хорошо известен в те годы во многих европейских столицах.

Он вовсе не был беззаветным героем, любил деньги и жил на широкую ногу (став единственным наследником огромного богатства Мазепы, выдержав в связи с этим длительный исковой процесс со старшиной и, по существу, откупившись 3000 червонцами от должности безземельного гетмана — ему нужны были деньги, а не булава). Образованность и богатство ввели его и жену, Анну Мирович (которая оставила ради него в Украине мужа, полковника Семена Забилу) в круг самых блестящих аристократов Германии и Европы. Дипломатическую работу в интересах Украины (как он их понимал) он легко сочетал с многочисленными амурными приключениями. Одна из его любовниц, Аврора Кенигсмарк, редкая красавица-аристократка, мать известного полководца Морица Саксонского (и, кстати, прабабушка Жорж Санд!), приглашает в сентябре 1716 г. Войнаровского в Гамбург. Здесь и произошла главная трагедия в жизни 27-летнего молодого человека...

Агенты царя давно следили за Войнаровским по всей Европе. В свободном, нейтральном Гамбурге, где было очень много эмигрантов из десятков стран, как оказалось, стало возможным раз и навсегда избавиться от опасного дипломата-мазепинца. Резидент России немец Фридрих Биттигер заблаговременно ловко провел всю нужную работу. 25 сентября 1716 г. на борту своего корабля в Копенгагене Петр I дает приказ: похитить Войнаровского, вывезти его в Россию. Гамбургская стража была подкуплена, секретарь Войнаровского оказался шпионом Биттигера. Были изучены все пути передвижения Андрея в Гамбурге. И вот 12 октября, когда он возвращался от Авроры Кенигсмарк, 12 русских драгунов и подкупленные часовые напали на его карету и силой отвезли в посольство России под арест. Конечно, это вызвало волну возмущения, посыпались ноты протеста от европейских послов. Тогда люди Петра уговорили Аврору Кенигсмарк повлиять на Войнаровского и убедить его добровольно сдаться царю, за что он, безусловно, будет прощен. И Войнаровский, который, казалось бы, как никто должен был знать настоящую цену обещаниям царя, проявил поразительную наивность: он поддался на уговоры Авроры...

Остаток жизни (23 года!) он провел в пожизненной ссылке, в Якутии, среди вечных снегов и полудиких людей. Его долго допрашивали, но он, знавший много и многих, никого не предал. Последним, кто его встретил в 1739 г. на берегах Лены, был известный немецкий путешественник Мюллер.

Он делал много ошибок, а, может, и не очень достойных поступков. Но при катастрофической неудаче своего дела Андрей Войнаровский проявил редкое мужество. Он, как настоящий любимец судьбы, сумел одержать победу над своим поражением. Интуитивно чувствуя это, выдающийся русский поэт-декабрист Кондратий Рылеев написал о его жизни свою лучшую и последнюю поэму «Войнаровский». И хотя в ней есть определенные нотки идеализации, важным является другое. Борцы за свободу разных стран узнают друг друга даже сквозь века. Так увидел побратима в Войнаровском россиянин, талантливый поэт Кондратий Рылеев.