Перейти к основному содержанию
На сайті проводяться технічні роботи. Вибачте за незручності.

Миросистема Руси-Украины

Каким было миропространство наших предков?
27 октября, 20:03
ИНОСТРАННЫЙ ЧЛЕН НАН УКРАИНЫ, ПРОФЕССОР ОМЕЛЬЯН ПРИЦАК. ЭТОТ ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНЫЙ УЧЕНЫЙ ВНЕС ОГРОМНЫЙ ВКЛАД В ИССЛЕДОВАНИЕ ТАЙН ПРОИСХОЖДЕНИЯ РУСИ / ФОТО C САЙТА LIBRARY.UKMA.KIEV.UA
Окончание. Начало читайте «День» № 190-191

РУСЬ КАК МИРОИМПЕРИЯ

Если подходить к делу формально, то первые свидетельства о Руськом каганате, по свидетельству О. Прицака, появляются в 839 г. Именно в это время в Хазарии произошла революция каваров, которые выступили против кагана и его политики навязывания иудаизма. Каган вынужден был покинуть страну и искать прибежища в поселении торгового общества русов возле Ростова. Его сыновья взяли себе в жены девушек из клана Инглингов из Упсалы — самой выдающейся династии всей балтийской зоны. Харизма кагана как наделенного божьей благодатью поднесла торговое общество русов до уровня государственного политического центра, выделив его среди колоний других менее значительных «варягов». Титул кагана в те времена был большим социальным капиталом, обеспечивавшим надлежащий уровень отношений с Византией. Для торговых людей это много значило, а поэтому волжские русы скоро вытеснили раданитов как конкурента в Восточной Европе.

Можно ли эту дату — 839 г. — считать точкой отсчета основания Руси? И да, и нет. Как говорится, одна ласточка весны не делает. В политике мало провозгласить суверенитет — нужно, чтобы этот суверенитет был подкреплен должным экономическим, военным и культурным потенциалом, с одной стороны, и политическим признанием — со стороны соседних государств. В 860 г. состоялся поход русов на экономическую столицу Евразии Константинополь, благодаря которому был проторен путь «из варяг в греки». Следовательно, Днепр заменил Волгу в качестве главной торговой артерии, а Киев, прежнее хазарское укрепление близ днепровской переправы, превратился в середине Х ст. в перспективного спутника Константинополя.

Обобщая этот долгий путь становления Руси, О. Прицак выделяет в нем три фазы: волжский период (прим. 839—930 гг.), днепровский (прим. 930—1036) и киевский (1036—1169). Киевская фаза отличается от двух первых принципиально: в течение двух первых русы владели преимущественно торговыми путями и племенами, но не территориями. В случае необходимости они уничтожали соперников, собирали дань и контролировали торжища вдоль двух основных международных путей: волго-донского до Булгарии и Итиля; и днепровского — из варяг через Киев и до греческого Константинополя. И только третий, киевский период имеет в нашем контексте принципиальное отличие — он знаменовал собой начало культурной консолидации Руси и попытку ее «национализации».

В этой третьей фазе на Руси происходят действительно тектонические сдвиги. Во-первых, Новгород стал значительнее Старой Ладоги, которая по языку и культуре оставалась исключительно скандинавской вплоть до своего упадка в середине ХІ ст., в то время как Новгород с самого начала был двуязычным. Новгородцы как преимущественно потомки балтийских славян вендов выполнили уникальную функцию, приспособив викинговскую концепцию «варварского» закона к славянской политической культуре. «Руська Правда» — первый свод законов в Восточной Европе — происходит именно из Новгорода, единственного места на Руси, где понятие закона было общепризнанным, приемлемым и понятным вплоть до драматической гибели республики «Господин Великий Новгород» в 1479 г.

Во-вторых, в 1036 г. Ярослав, который окончательно взял власть в Киеве, разгромил печенегов и утвердил свой вариант Римской империи, идеологическим центром которой стал Софийский собор в Киеве, а основой — система новгородских законов. Это подтолкнуло его к введению в качестве сакрального (священного благодаря миссии Кирилла и Мефодия) и законного языка его владений именно церковнославянского, который после упадка Дунайской Болгарии потерял своего владельца на государственном уровне.

В-третьих, Ярослав начал превращать Русь в территориальную общность путем поселения княжеской странствовавшей дружины на киевской, черниговской и переяславской землях. Как результат таких действий названия «Русь» и «Руськая земля», что засвидетельствованы во второй половине ХІ ст. и бытовали в ХІІ ст., стали употребляться теперь в новом значении, а именно исключительно относительно Южной Руси (нынешняя Украина). До этой поры «Русь» представляла собой иностранную правящую верхушку с примитивной социально-политической организацией, составленной из морских и речных кочевников, которые периодически собирали дань (полюдье) для своих князей, однако не были стабильно связаны ни с какой конкретной территорией.

Действительно, «культурная революция» Ярослава повлекла качественно новый прыжок — от полиэтнического, многоязыкового и безтерриториального сообщества с культурой «низшего» уровня к «высшей» культуре, освященной сакральным славянским языком. Упадок независимого болгарского государства оставил церковь и славянский обряд, с его относительно цельным сводом духовных и государственно-политических текстов, без хозяина. Следовательно, именно это дало возможность «Руськой земле» завладеть этой культурой без угрозы потери собственной самобытности. Обнародование в 1115 г. сводных редакций летописей, составленных в первом духовном центре Восточной Европы — Киево-Печерском монастыре — стало своеобразным актом демонстрации «общности исторической судьбы». Вывод О.Прицака относительно происхождения Руси однозначен: «Именно тогда, во время Киевского периода, с появлением собственного исторического самосознания и начала появляться Русь как законная историческая сущность».

ПРОБЛЕМА РУСЬКОГО НАСЛЕДСТВА

Приведенное выше изложение происхождения Руси представляет собой научную точку зрения, в которой господствует гегелевская традиция: когда какой-то общественный феномен, например система государственной власти, только возникает, то его еще практически нет. Формирование системы, а тем более такой миросистемы, как Киевская Русь — восточноевропейский аналог Древнего Рима или Византии — действительно длительный в истории период. Когда же сегодня ставится вопрос о праздновании той или другой конкретной даты возникновения Руси-Украины на государственном уровне, то здесь аргументы ученых на пример «с одной стороны, так, но, с другой стороны — вот как» не проходят. Как правило, с учетом исторического фона на государственном уровне административно принимаются определенные волевые решения, которые преследуют какую-то политическую целесообразность. Так было всегда, и, судя по всему, не скоро эта традиция прервется.

Следовательно, очевидно, в практическом плане дальше дискуссия о происхождении Руси будет продолжаться на перекрестке научной мысли и политической целесообразности. Сразу хочу отметить: рассмотрение вопроса в плоскости определения «старшего брата», который, дескать, имеет больше оснований на родительское наследство Руси, к добру не доведет — какой бы народ не выставляли в роли этого правопреемника. Трудно себе представить дискуссию между итальянцами, испанцами, французами, немцами и англичанами о том, кто же из них является истинным и единственным наследником такой мироимперии, как Древний Рим. Ставя рассмотрение проблемы в плоскость — «украинской» или «русской» была Русь, акцентируя внимание лишь на этнической стороне этого вопроса, выискивая аргументы в контексте «земли и крови» и т. п. — мы стали бы в заведомо проигрышную позицию. Во-первых, потому, что подобные аргументы являются научно некорректными: бессмысленная полемика между норманистами и антинорманистами — яркое тому свидетельство. А во-вторых, в пылу полемики трудно будет придерживаться и политкорректности, поскольку всегда найдутся застрельщики от тех или иных политических сил, которые неминуемо постараются «подверстать» своих «этнически заангажированных» оппонентов не меньше, чем под категорию расизма. За этим дело не станет — взять хотя бы последние злостные попытки некоторых навесить украинцам ярлык врожденного антисемитизма.

Собственно, здесь идет речь не так о застрельщиках, потому что «волка бояться — в лес не ходить». Беда в том, что такие «персоны» неминуемо появляются тогда, когда на них есть спрос. И это очень досадно для нашей современности. Однако важнее считаться с тем вредом, который эти заводилы вносят в наше все еще политически незрелое общество. Как отмечает ведущий теоретик по этому вопросу Клод Леви-Стросс, благодаря навешиванию ярлыков расизма «в умах людей произошла путаница понятий расизма и антирасизма». И дальше объясняет: «Любая культура развивается благодаря обмену с другими культурами. Но необходимо, чтобы каждая культура оказывала определенное сопротивление, потому что в противном случае она очень быстро потеряет то, что присущее только ей». По мнению ученого, «эта ситуация существовала фактически во все времена. Это норма человеческого поведения. И называя это расизмом, мы рискуем разжечь вражду, потому что большинство рядовых людей скажут так: ну, если это расизм, значит — я расист»1. И если, не приведи Господи, во время юбилейных торжеств застрельщики определенных политических сил пойдут на это, то это будет что-то на грани преступления против человечества.

Следовательно, акцентируем на том, что успех празднования любого юбилея, о дате которого договариваются (и это нормально!), зависит от его содержательного наполнения. Всегда на первом месте должен стоять вопрос: какую сверхзадачу мы ставим и какого конечного результата ожидаем? С моей точки зрения, эта сверхзадача была четко сформулирована Ларисой Ившиной в предисловии к книге «Сила м’якого знака»: «подняться до уровня собственной истории»! Но, я думаю, в этой истории следует вычленить доминирующее звено, которое сегодня является первостепенным, — «Русь-Украина как миросистема», в первую очередь как система власти и надлежащей моральной и соционормативной культуры — а уже через эту призму и анализировать украинскую историю. Системный анализ — не является какой-то новостью. Кстати, к нему прибегают авторитетные российские историки (Ю. Пивоваров, А. Фурсов) и приходят к определенным выводам: «Надо заглянут поглубже в Историю — в киевские времена, помня при этом, однако, что «киевская модель» не просто отличалась от «московской модели», но во многих отношениях была ее антиподом, и что не Москва, а Литва (Великое Княжество Литовское, Русьское и Жемайтское. — Авт.) — реальный «модельный» наследник Киевской Руси»2.

Не отказываясь от «киевского наследства» (и они правы, потому что Русь таки была своеобразной цивилизационной Вселенной во всей Восточной Европе, которая, кроме киевского «ядра» имела еще и громадную «периферию»!), указанные авторы определяют для себя, что все, «что мы называем Русской Системой, стало возникать в ордынскую эпоху (этот термин представляется нам более адекватным, чем «удельная эпоха»), при «белокостных» («цаган ясун») ордынских царях... Историческим «мигом-вечностью» рождения Русской Системы стала Великая Самодержавная Революция (1517/1565—1649), в ходе которой в форме самодержавия окончательно сформировался-выковался тот субъект — Русская Власть, который мог создавать, конструировать, высекать, полагать, спациализировать (от «space» — пространство) некую систему3».

Если инициатива Острожской академии войдет в практическую фазу и мы в Украине будем отмечать какую-то юбилейную дату, связанную с историей Руси-Украины, то, очевидно, ее идейно-смысловым наполнением должны были бы быть те характерные черты «Руськой Системы» киевского периода, которые мы уважаем и пытаемся отвечать им в настоящем. В первую очередь речь, очевидно, идет о том, что тогдашняя Русь была обществом европейским и полисубъектным. Европейский тип общественного развития отличается от других тем, что основан не только на фиксации субъектности общества, но и самого субъекта в обществе. Принятие христианства стало не только громадной духовной, но и социальной революцией. Оно создало социальную модель индивидуального субъекта, где, в сущности, был соединен индивид физический и индивид социальный.

Христианское общество является полисубъектным как социальный тип: историческими субъектами в нем становятся (и признаются) отдельные индивиды, группы, корпорации, институции и государство. Так или иначе, в контексте властных отношений разные княжества Руси представляли собой «социальные четырехугольники» с углами: «князь», «боярство», «вече», «церковь». Понятно, что в разных землях Руси доминировали разные «углы». Но даже там, где господствующим «углом» был княжеский, даже там, где у князя исторически была наилучшая позиция относительно других «углов», где не «общество» призывало князя, а княжеская власть в силу целого ряда причин выстраивала общество (Северо-Восточная Русь), эта власть не имела в своем распоряжении такого объема насилия, чтобы стать единственной и качественно изменить соотношение сил, «углов» в четырехугольнике, не говоря уже о том, чтобы сломать его, а тем более лишить «углы» субъектности.

Для аргументации этого положения опять обратимся к авторитетному свидетельству Ю. Пивоварова и А. Фурсова: «Когда Андрей Юрьевич Боголюбский, решив действовать по принципу «власть первична», «власть все», попытался подмять под себя бояр и церковь, стать первым в русских историях (а ретроспективно и в Русской Истории) единодержцем и превратить «четырехугольник» власти в сингулярную точку Власти, из которой возникает все остальное, его отправили на тот свет»4. В то время личные устремления князя еще не стали доминирующими — не было у власти сил для осуществления тотального насилия, тем более, что ей противостоял вооруженный народ. Руський простолюдин домонгольських времен часто был не только вооруженным, но и знал, что за ним стоит вече.

То, что случилось с демократическими традициями Руси впоследствии, это уже другая тема для разговора. История того или иного общества является открытой системой, а ее развитие не является фатально определенным — всегда есть альтернативы, не говоря уже об игре случая. Исторический процесс можно было бы признать мистическим, если бы из него исключить случайность, писал не кто иной, как Карл Маркс. И он был прав. Сегодня мы тоже находимся в состоянии выбора — или демократической традиции системы власти, или самодержавной — и этот выбор зависит от каждого из нас. Именно эту мысль в первую очередь должен был бы донести до общественного сознания и ожидаемый юбилей Руси-Украины.

1 Раса и политика. Беседа Клода Леви-Стросса с Дидье Эрибоном // http://www.politizdat.ru/interview/70/

2 Пивоваров Ю.С., Фурсов А.М. Русская Система: генезис, структура и функционирование (тезисы и рабочие гипотезы) // Русский исторический журнал. — 1998. — №3. — С.16.

3 Там же.

4 Там же. — C.19.

Delimiter 468x90 ad place

Подписывайтесь на свежие новости:

Газета "День"
читать