На содержании у соседей
Недавно обстоятельства заставили меня сделать давным- давно необходимую «геркулесову» работу — пересмотреть книги, которые собирались почти всю жизнь. Со временем, с возрастом одни книги, когда-то читанные-перечитанные, перемещались на верхние полки и в задние ряды, чтобы дать место новым фаворитам, которых, в свою очередь оттесняли следующие. А теперь казалось, что книги принадлежат совсем не мне, а какому-то другому человеку или, скорее, нескольким разным людям — мое скромное собрание было отмечено дилетантской всеядностью.
Речь, однако, о другом. Значительная часть моих книг является переводами авторов времен античных, Возрождения и западных классиков ХVIII— ХХ веков. И вдруг поразило, может впервые, то, что мое собрание состоит преимущественно из русских переводов. А не из оригиналов или переводов украинских. Это был не выбор — приобреталось все, что попадало в руки, чаще всего русское. Ибо переводческое дело всегда была существенной частью языковой имперской политики Москвы; со времен Российской империи существовало — иногда официальное, иногда негласное — запрещение переводов на колониальных языках. Также «народам СССР» доступ к мировой культуре обеспечивался преимущественно через один канал — языком метрополии. В Украине, несмотря ни на что (несмотря, например, на русскоязычный Институт иностранных языков), работала неплохая переводческая школа, — с благодарностью вспомним Григория Кочура. Но осуществленные при советской власти украинские переводы — это какая-то одна нота в симфонии мировой культуры. А что касается оригиналов, то в течение долгих десятилетий в Союзе их почти не издавали; и общество мало интересовалось иностранными языками — в ожидании момента, когда международным языком станет, вытеснив английский, русский.
И вот теперь украинцы фактически остались без культурного основания того, что называется Западной цивилизацией, — без переводов на родной язык мирового книжного наследия в его полном классическом объеме. Некоторые соседи делают из этого злорадный «логический» вывод — когда мы, наконец, останемся наедине со своим языком, то впадем в хуторское невежество. Надолго или навсегда. Ведь наши соседи — Россия и Польша — занимались переводами на свои языки античной и западной литературы различных жанров два последних века. А избавившись от коммунистической идеологической машины, они, соседи, немедленно начали заполнять пробелы — переводить и издавать все, что когда-то было запрещено царской или советской цензурой. Один знакомый поляк сказал с гордостью: «Мы уже перевели абсолютно все!» Он, конечно, преувеличил, но только немного, — чтобы убедиться в этом, стоит побывать в варшавских книжных магазинах.
Это очень серьезное национальное дело. Переводы мирового литературного и научного наследия должны стать обязательной составляющей государственной программы утверждения и развития украинского языка . За 10 лет независимости НАНУ уже могла бы составить и утвердить правительственную программу обеспечения общества качественными переводами всего того, что составляет достижение западной культуры, по крайней мере за 2500 лет. На это понадобится не одно десятилетие и немалая смета. А главное — большой корпус высококвалифицированных переводчиков на украинский язык, глубоких знатоков иностранных языков, мертвых и живых, к тому же — одаренных литературным талантом.
До сих пор, однако, нет ни государственных программ, ни соответствующей школы переводчиков, ни — что самое худшее — полного осознания существующей проблемы. Она не волнует даже некоторых ученых Киево-Могилянской академии; там, в частности, распространено привлекательное, в духе помещика Манилова, мнение: «А не лучше ли читать античных и западных авторов в оригиналах?» Академические и университетские издательства очень довольны, когда в течение года переведут и издадут несколько книг. Это настоящий подвиг в современных условиях, но упомянутой проблемы он не решает.
Существует еще одна проблема, связанная с украинскими переводами. Подавляющая часть того немногого, что сегодня таки издается, является переводами не с оригиналов, а с русского языка, т.е. переводами с переводов. Что не только весьма отражается на качестве текстов, но и свидетельствует о полной капитуляции.
Кто-то спросит: «Ну и что же? Ведь русские переводы таки существуют в Украине?» Но как тогда быть с национальным самоуважением, с будущим нашей культуры, с тем неоспоримым фактом, что переводы мировой литературы обогащают любой язык, его лексикон? Есть еще одна причина позаботиться о переводах. Медленно, с трениями, но украинский язык таки распространяется — как ни удивительно! — в Украине. Натуральное двуязычие старших поколений общества уходит и вскоре его просто не будет. Для человека же, воспитанного в украинских учебных заведениях, читать на русском вскоре будет то же, что на польском. Взяться за русский перевод, скажем, Корнелия Тацита, Бенвенуто Челлини или Леона Фейхтвангера решится далеко не каждый.
Дело до сих пор не сдвинулось с мертвой точки, так как оно абсолютно некоммерческое. Мы же тем временем претендуем на принадлежность к Европе, на общее с ней культурное наследие и одинаковые вкусы в искусстве, а часто — и на лучшее, чем на Западе, гуманитарное образование. Может, все это — самообман?
