Шедевр украинского барокко

Сегодня, к превеликому сожалению, только в прошедшем времени можем вспоминать о подавляющем большинстве монастырей, церквей, святых мест, которые издавна составляли духовную ценность, национальную гордость. Все построенное на протяжении веков талантом и трудом безымянных зодчих, казацкой старшиной, людьми различных сословий в каком-то дьявольском водовороте уничтожено, разрушено сожжено, развеяно ветрами под большевистским лозунгом: «Религия — опиум для народа!»

Среди множества оскверненных святынь горькую судьбу разделили и пять храмов местечка Лютеньки Гадяцкого района на Полтавщине. С 1921 по 1974 годы большевистским режимом были стерты с лица земли три приходские и две кладбищенские церкви. Среди них: приходская Николаевская церковь, построенная в 1742 году, приходская Воскресенская — построенная в 1731 году, Всехсвятская — кладбищенская, построенная в 1675 году, Секновенская — кладбищенская, построенная в 1884 году и приходская Успенская церковь, построенная в 1686 году.

Именно Лютенская Успенская церковь была одним из наиболее выдающихся памятников древности Украины казацкой эпохи. Не случайно она была включена в Программу восстановления выдающихся памятников истории и культуры Украины, утвержденной Постановлением Кабинета Министров Украины от 23 апреля 1999 года № 700.

Вот как описал в своем дневнике Лютенскую Успенскую церковь словак Даниель Крман, который побывал в городке Лютенька вместе с шведской армией в марте 1709 года: «Здесь увидели очень красивый храм божий, построенный из камня. Его алтарь, говорят, стоил двадцать тысяч казацких флоринов, а все сооружение — сто тысяч, причем один казацкий флорин стоит десять имперских грошей.

Подобного алтаря я в жизни не видел, и он тем более поразил меня, что в Казакии я не видел никакого камня. Он был широк и возвышался высоко, на нем были разные скульптуры, украшенные золотом и яркими красками. В вечернее время три человека встретило нас трехголосым пением: один басом, а двое дискантом и рассказали, что для пения только изредка привлекают юношей».

Строителем этого чудо-храма был Михаил Борохович.

Еще со времен прославленного Богдана Хмельницкого Гадяч и сотенные местечки (в т.ч. и Лютенька) обширного казацкого полка были постоянно в центре политической и вооруженной борьбы за государственность молодой гетманской Украины. Драматизм здешних событий обуславливался близостью Московии, для которой эта территория была своеобразным плацдармом в осуществлении ее колонизаторских планов. Среди казацкой верхушки оказалось немало колоритных фигур, настоящих государственных мужей, которые храбро защищали саблей украинскую землю, были заботливыми хозяевами, строителями крепостей, церквей, монастырей.

Один из них — полковой обозный, лютенский сотник, а впоследствии гадяцкий полковник Михаил Борохович. Лютенским сотником и гадяцким полковником (1687— 1705 гг.) он был более двадцати лет. В боевых походах (почти во всех он принимал участие) никогда не избегал опасности, всегда был впереди казаков, за это они его уважали, как родного отца. Отвагу и военный талант Бороховича высоко ценил гетман Иван Мазепа, который назначил полковника наказным гетманом украинского войска.

Иван Мазепа, как и другие гетманы, охотно брал на старшинские должности способных украинцев еврейского происхождения, которые не только верно несли службу, но и делали пожертвования и для войска, и на добрые мирские дела. Таким был Михаил Борохович. В сотенном местечке, которое ему принадлежало, на свои средства он построил Успенскую церковь. Ее всегда почему-то называли «Запорожской». Она стала первым каменным церковным сооружением Гадяцкого уезда. Этот трехпрестольный каменный храм, возведенный Михаилом Бороховичем в 1686 году, был прекрасным крестовидным архитектурным пятикупольным памятником древнего византийского стиля и украинского барокко. Он поднимался до небес и играл на солнце позолотой крестов и отблеском многочисленных окон. Не менее оригинально и величественно был выстроен храм изнутри. Четыре однотипных арки в единой связи добавляли уют боковым алтарям, а помещение стало благодаря этому замыслу компактным и в то же время просторным.

Длина храма от восточного главного алтаря до западных дверей составляла 36,5 аршина (аршин — 71,12 мм), а ширина (от северных до южных дверей) 33,5 аршина. Главный престол назван в честь Успения Пресвятой Богородицы, другой, направо от алтаря — носил имя Святой Троицы. Тот, что налево, посвящался святому Архангелу Михаилу. Иконостас Успенского храма в одной связке со всеми тремя престолами — вообще был шедевром древнего искусства. Выполнен он в византийской манере, в четыре яруса, и достигал середины свода центрального купола. Как свидетельствует документ: «Иконы в нем расположены в извилистых фигурах и написаны довольно хорошо; три неместные образа в средней части иконостаса в шатах (ризах); Спасителя, Богоматери, и св. Николая, чеканенные на меди и высеребренные чрез огонь, с чистыми серебряными вызолоченными и камнями украшенными коронами».

Одной из святынь церкви были мощи пустынника Автонома из бывшего Красногорского Николаевского монастыря (находился в 15 верстах от Лютеньки на реке Псло). По давним рассказам эти мощи святого затворника были в каменной нише церковной стены возле иконостаса в Троицком престоле. Перед приходом шведов их перенесли на церковное кладбище.

Известно также, что 10 июня 1748 года внутри храма вспыхнул пожар, от которого вся утварь сгорела. Отстраивали его всем миром. Благодаря щедрой помощи продолжателей рода Бороховичей, его преосвященства Тимофея Щербацкого, священников Петра Федорова, Мирона Иванова, Данила Засядько и Василия Курдиновского красавец-храм опять поднялся из пепла и служил людям. Вновь был восстановлен византийского стиля иконостас — гордость Успенской церкви. Появились еще две ценных реликвии, которые стали объектом паломничества. Это — напрестольное святое Евангелие, уникальная божья книга большого формата, напечатанная на александрийской бумаге в 1735 году в Москве. Весила святая книга 30 фунтов, т.е. 12 килограммов. Не менее оригинальным был ящик для святых даров. Он был изготовлен из серебра древней чеканки с дорогой позолотой весом более пяти фунтов. На ее дне вычеканен прямыми буквами текст: «Р.1724 надана сія г. Татіяною Григоровною Максимовою Бороховичевою до храму Успенія Богородицы Лютеньской каменной».

И все же, в летописи Успенской церкви, по-видимому, был и остается самый значительный и таинственный факт, связанный с двумя похоронными склепами под храмом. Известно: во втором склепе с левой стороны (напротив царских ворот Михайловского престола) на железных цепях находился гроб с прахом основателя церкви полковника Гадяцкого полка Михаила Бороховича, который умер 13 октября 1704 года. Что касается первого похоронного склепа, то сведения о нем почему-то покрыты тайной. Ни свидетели, ни документы не называют того, чей прах покоится в нем, тогда, как хорошо известно, что под храмом был не один гроб. Поэтому не один краевед высказывает предположение: «Не останки ли гетмана Левобережной Украины Ивана Брюховецкого покоятся там?» Документы свидетельствуют, что при неизвестных обстоятельствах прах Ивана Брюховецкого был перенесен из гадяцкой Богоявленской церкви в Лютеньку. Вероятно, это произошло потому, что гетман в последние дни своего правления разорвал союз с Москвой и был объявлен предателем. Поэтому, возможно, гроб и был установлен в склепе Успенской церкви (не могли же его похоронить на сельском кладбище).

Интересными являются сведения о строительстве этого храма. Легенда донесла до наших дней историю о том, что во время строительства было обнаружено нетленное тело. Борохович сообщил об этом Черниговскому архиерею, на что получил ответ, что «звычай есть мощи хранить под фундаментом церкви». Что и было сделано. Известный исследователь исторических памятников Г.Н. Логвин в своем труде «По Україні. Стародавні мистецьки пам’ятки» сообщает, что во время строительства лютенского храма был большой голод. Поэтому Борохович приказал варить на строительстве в больших чугунах галушки. Их выдавали по одной в день голодающим, которые приходили к церкви и помогали строить ее. По воспоминаниям старожилов села, эти голодные люди стояли цепочкой от Зинькова до Лютеньки и передавали из рук в руки кирпичи на строительство.

Таким образом, Борохович не только построил храм, но и спас от голодной смерти сотни людей. Поэтому не случайно всегда на храмовый праздник вплоть до советских времен, благодарное население около церкви в казанах варило галушки и борщ для всех, кто приходил на храм. А во время крестного хода вокруг церкви впереди несли большой портрет полковника Бороховича — основателя Запорожской Успенской церкви и немного позади его красный шелковый персидский пояс.

Почти сто пятьдесят лет кровля лютенского храма была из дубового гонта — маленьких дощечек, выполнена очень мастерски и фигурно. Позже постепенно деревянная крыша была перекрыта листовым железом и окрашена медянкой. В 1834 году при епископе Нефанииле, а в 1846 году при архиепископе Гедеоне как внутри, так и снаружи ее стены были опять облицованы известью.

Лютенская Успенская церковь, которая была построена внутри старинной крепости городка Лютеньки на массивном фундаменте, всегда стояла нерушимо и верно служила людям. Ее почти двухметровой толщины стены не могли преодолеть ни разрушительная сила огня, ни руки хищных завоевателей-чужестранцев, которые несколько раз оккупировали Лютеньку. И трудно поверить в то, что главным врагом выдающегося храма стала собственная власть в лице большевистского режима. Так, уже в 1933 году Успенская церковь была закрыта, с колокольни сняли колокола и величественный храм превратили в пустыню. Мало того, в 1937 году были предприняты первые попытки разрушить церковь.

Встревоженные жители села, которые четыре года назад пережили Голодомор и самые жестокие репрессии во время занесения Лютеньки на республиканскую черную доску, не побоялись обратиться с письмом к председателю СНК СССР В. Молотову о необходимости охраны Успенской церкви.

15 сентября 1937 года они писали Молотову: «Фашистские варвары Франко уничтожают культурные и исторические памятники испанского народа.

В селе Лютеньки Гадяцкого района Харьковской области враги хотят уничтожить исторический памятник — бывшую Успенскую церковь. Ей 300 лет. Такой нет на всей территории Харьковской и Полтавской губернии. Она каменная, очень красивая. Она выдержала осаду шведов. В течение трехсот лет ее жалели. Мы не церковники, но уничтожение больших исторических памятников нельзя без гнева наблюдать. Если Вы, т. Председатель, не с варварами дикими, то остановите это дикое и печальное явление.

Прикажите взять под охрану этот исторический памятник, б. Успенскую церковь, и восстановить частично ущерб, чтобы не радовались враги народа, чтобы не распространялось неудовольствие среди народа.

Много граждан, да горе, что подписаться нельзя, потому что поломают и покалечат за это. Дайте немедленно по телеграфу распоряжение».

Жители Лютеньки не знали, что В. Молотов как член Политбюро ЦК ВКП(б) и длительное время Председатель Совнаркома СССР, имел прямое отношение к антицерковной политике государства. Более того, он и его жена П. Жемчужная время от времени дарили иностранным дипломатам уникальные памятники церковной древности. Американский посол в СССР Дэвис и его жена, например, получили от супругов Молотовых 20 икон ХVI—XVIII веков, в том числе восемь из Киево-Печерской лавры. Поэтому «дерзости» лютенчанам, которые жаловались В. Молотову, советская власть простить не могла. В 1937—1938 гг. по приказу № 00147 Ежова — руководителя карательных органов НКВД ряд жителей Лютеньки был отправлен в районы Крайнего Севера СССР. А в 1939—1940 гг. еще несколько жителей села за то, что тайно собирались в одной из хат села для отправления церковной службы, были заключены на три года в Кустанайскую тюрьму.

Старожилы вспоминают: «В Успенской церкви, которая стояла пустой и была закрыта на замок, происходило что-то странное. Из храма днем и ночью доносились необычные звуки — какое-то странное причитание. Так продолжалось не день и не два. И тогда один из учителей-активистов собрал смелых ребят и решил напугать того, кто кричал и плакал. Они подставили стремянку и полезли по ней к окну. Но когда уже хотели заглянуть внутрь церкви — в окне появилась костлявая, черная рука мертвеца. Ребята от ужаса бросились вниз и упали со стремянки, а потом бросились наутек. Именно в эти дни в помещении церковно-приходской школы, которая была рядом с церковью, на одной из отсырелых стен выступили два креста, которые видны были несколько дней».

Расправу над Успенской церковью совершили в 1974 году. Об этом рассказывают воспоминания жителей села, собранные юными краеведами местной школы. Как-то Лютеньку посетили высокопоставленные партийные лица из Полтавы и Гадяча. Им местные руководители показали только что установленный монумент воинам 373-й стрелковой дивизии, которая освобождала село. После осмотра довольный полтавский обкомовец вдруг вернулся в сторону церкви и подозрительно спросил подчиненных: «А это что за памятник?» Это был понятный для всех сигнал. Борьба за разрушение храма развернулась немедленно и быстро достигла республиканского уровня. В защиту лютенского храма в Киеве выступили известные ученые. Они пытались спасти один из историко-архитектурных памятников православной церкви, которые уцелели в то время. Но силы были неравны. ЦК Компартии Украины сломал сопротивление ученых.

Однако, чтобы уничтожить храм, нужно было разрешение Совета Министров СССР. Для этого местные органы должны были убедить правительство СССР, что Успенская церковь в Лютеньке аварийная. Поэтому районные руководители вынуждены были прибегнуть к преступной фальсификации фактов. Сфотографировали церковь издалека, а потом в районе нашли здание с трещинами и разломами и эти фрагменты зафиксировали фотографы и приложили к фотографии лютенской церкви, как свидетельства ее аварийности. Дело было сделано «чисто» и получено ожидаемое разрешение из Москвы.

После сотен маленьких взрывов в стенах образовались пустоты и разломы, но она не упала. Церковь умирала медленно. Сторожа магазинов, которые находились неподалеку, ночью слышали, как все сильнее трещали ее стены. Взрывники и все, кто был свидетелями трагедии, боялись подходить близко к храму. И только утром с восходом солнца четыре купола Успенской церкви медленно опустились на землю на глазах онемевших от ужаса жителей села. Уцелел только один купол, стена которого выдержала даже натиск взрывников. Как немой свидетель преступления, он возвышался над руинами еще 12 лет.

Остатки храма и колокольню подорвали в апреле 1985 года.

Почти 300 лет служила людям Лютенская Запорожская Успенская церковь. Много событий видела она на своем почтенном веку. Встречала она гетманов, казацких полковников, сотников и атаманов. Бывали здесь высокие, а иногда и непрошеные гости. Возможно, сам шведский король Карл ХII или кто-то из его военачальников посещал свой гарнизон в крепости Лютеньки, во главе которого был комендант Спарре, в январе-марте 1709 г. Как рассказывает легенда, это загадочное, окруженное лесами, болотами и реками местечко, оказало шведам ожесточенное сопротивление. «Проклятый Лютень еле сдался» — говорили они с облегчением, когда наконец овладели Лютенькой.

Успенскую церковь недаром называли «Запорожской», потому что она построена была в большом казацком городке, который позже мать Леси Украинки — Олена Пчилка назвала «старым казацким гнездом». Не случайно именно здесь, в семье главного гармаша Запорожской Сечи родился Александр Дмитриевич Засядько, имя которого достигло космических высот и сегодня вычеканено на карте Луны рядом с именами Коперника, Ньютона, Ейнштейна и других выдающихся ученых-изобретателей. В 1779 году он, будущий изобретатель и конструктор первых отечественных боевых ракет, был крещен в Успенской церкви.

Немного позже в 1706 году в городке Лютеньке родился известный иконописец Феоктист Павловский, который расписывал храмы Киево-Печерской лавры и даже Софийского собора. В 1857 году здесь родился известный этнограф, археолог, собиратель старины, основатель Опишнянской гончарной мастерской, член Московского общества любителей природы, антропологии и этнографии, а также член Московского археологического общества Иван Антонович Зарецкий.

Храмы, как люди — у каждого своя судьба, свой короткий или почтенный возраст. Лютенской церкви выпало прожить много выдающихся и трагических лет. Есть надежда, жизнь ее будет продолжаться в будущем. Залогом этого является предоставление правительством Украины ей статуса памятника истории и архитектуры, который подлежит возрождению. Залогом этого является то, что Всеукраинский фонд воссоздания выдающихся памятников историко- архитектурного наследия им. О. Гончара уже оказывает скромную материальную поддержку оформления проектно-сметной документации на восстановление Успенской церкви в с. Лютенька. Но самым главным залогом возрождения этого храма является то, что в близких и далеких краях есть много земляков и просто неравнодушных украинцев, людей, готовых прийти на помощь в этом деле, пожертвовать даже свои скромные средства для того, чтобы вновь поднялась к небесам и отозвалась мелодичными колоколами Запорожская Успенская церковь села Лютеньки. К этому нас побуждает сегодня пример знаменитого сына Полтавщины и Украины гадяцкого полковника Михаила Бороховича.

Церковная община Лютенской Свято-Успенской церкви открыла счет, на который все желающие могут делать свои благотворительные взносы. № счета 26009060173744 религиозная община Успенского молитвенного дома УПЦ с. Лютенька МФО банка 331401 код ЕГРПОУ банка 35293820 в Гадяцком отделении Приватбанка.