Сияние чужой славы

Окончание. Начало читайте «День» №47.

Открытое противостояние между сознательной украинской интеллигенцией и сторонниками «единой и неделимой» началось после первой русской революции, когда в 1909 г. украинские общественные организации и политические партии выступили с идеей установить памятник Шевченко к 100-летию со дня его рождения. Еще в 1900 году Николай Михновский, как гласный Харьковской Городской Думы, внес предложение установить памятник Шевченко, но Дума его отклонила, приняв решение построить в Харькове памятник Лермонтову. 3 ноября 1904 года организацией «Оборона України» была проведена демонстративная акция над «символом господства России» — попытка подорвать бюст Пушкина в театральном саду города Харькова. В листовке «Самостійна Україна» — оборона України» было сказано: «Пушкин — литератор московский, который подло и лживо описал в своих произведениях личность нашего патриота гетмана Ивана Мазепы. Украина до сих пор не имеет памятника Шевченко, а правительство на налоги, собранные с украинского населения ставит монументы личностям враждебным. Шевченко — наш великий поэт, а Пушкин — ваш...»

Украинский историк Костатуха в 1920 году писал: «Только ненормальные отношения, в которых приходилось жить украинскому народу, побуждали к таким острым проявлениям национальной нетерпимости, как покушение на памятник Пушкину». Николай Шаповал, член организации при Украинской народной партии «Оборона України», вспоминает: «Я был убежден, что пока на Украине нет памятника Шевченко — не смеют стоять другие памятники». Подобный характер имела и попытка самостийников взорвать в 1909 году памятник Славы. Этот взрыв был приурочен к 200-летию победы над шведами. Попытка удалась лишь частично: памятник был поврежден, но не уничтожен. Не удалось подорвать и памятники Романовым в Киеве и Одессе.

Итак, в конце ХІХ — в начале ХХ вв. украинцы изъявили свое желание установить только один-единственный памятник Тарасу Шевченко, но им помешали это сделать. В то же время построили по крайней мере полдесятка монументов, которые утверждали российскость и отрицали украинскую национальную идею, навязывали миф об едином «русском народе» с единой историей, языком, имперской идеологией и культурой. Это было еще раз продемонстрировано при праздновании 200-летия со дня Полтавской баталии, когда в Полтаву прибыла царская семья. Как писала газета «Полтавский вестник» 27 июля 1909 г., у памятника Славы объединенный хор (500 человек) под руководством Дмитрия Ахшарумова исполнил финал оперы Федора Глинки «Жизнь за царя». Празднование приобрело всероссийский масштаб. Французский экономист, депутат Учредительного собрания еще в феврале 1869 года писал: «Целая Европа была побеждена Петром I под Полтавой. На второй день после этой победы, первый раз москали ворвались в Европу, захватывая Малую Россию (Украину). Эта победа была для них такой важной, что еще сегодня отмечается ее годовщина, и это тогда, когда другие победы уже забылись. И теперь еще русины, названные малороссами, не называют русскими москалей, они добиваются своей независимости и петербургское правительство считает их врагами, опаснее поляков».

Прошло время. Во время национально-освободительной борьбы украинского народа была попытка возвращения своих традиций, своих национальных героев. Так, 15 июня 1918 года на заседании Полтавской Городской думы было внесено предложение о переименовании площади «Корпусной парк», где находился Монумент Славы, в «Мазепин гай». Такое название главной площади города свело бы на нет символику на монументе и возродило бы имя гетмана Украины. К сожалению, при захвате власти большевиками старое название было возвращено.

Монумент Славы не давал покоя и советской власти. Его даже предлагали снести так как «лякає відпочиваючих працюючих мас». И только вмешательство бюро Украинского комитета охраны памятников культуры (УКОПК) помешало снести монумент, потому что речь шла, без сомнения, о ценном памятнике в стиле ампир.

Во время Второй мировой войны также были посягательства на памятник Славы со стороны украинских националистов, которые находились в оккупированной Полтаве. Об этом свидетельствует писатель Владимир Старицкий (Гофман), который был сотрудником газеты «Голос Полтавщини». Брат Галины Вьюн (председатель Украинского Красного Креста) и Гришко — «выпускник Колымы» (осужденный при большевиках) продвигали в газету и политические статьи. Он настаивал на сносе памятника Славы: «Памятник Славы — Украинская слава украинскому позору и нужно его снести». Я сказал ему: «Пусть лучше свидетельствует и далее о нашей политической глупости, может, ее преодолению когда-то будет содействовать. И он остыл. Но говорят, что и немецкие танки не могли его сдвинуть, нам его и на дальнейшую память оставив».

О попытках разрушения памятника немецкими танками документальных подтверждений нет, хотя в повести О. Гончара «Земля гуде» такой эпизод есть.

После Второй мировой войны отреставрированный памятник Славы был открыт 01.05.1953 года. Была осуществлена перекладка, шлифование и замена поврежденных плит. В 1974 году был выполнен последний ремонт памятника и сделана новая позолота орла и венка.

С провозглашением независимости Украины монумент Славы опять привлекает к себе внимание. На мой взгляд, неслучайно в 2000 году (как и в 1872 г.) каким-то «любителем скульптуры» был поврежден памятник: частично сорвана чугунная решетка и горельефные бронзовые композиции. Городская власть объявила об очередной краже металлолома и в короткий срок восстановила памятник, забыв (осознанно или неосознанно) вернуть на горельефные бронзовые композиции копья, которые хоть чем-то напоминали атрибутику украинского казачества. В местной прессе появилось много статей, которые гневно осуждали разрушение памятника. Но были и другие мнения. Так в небольшой заметке, напечатанной в газете «Полтавська думка», читатель пишет: «От имперских времен Полтава унаследовала визитку в образе памятника Славы, увенчанного орлом, который держит венок, предназначенный для увенчания победы Петра I. Я думаю, что венок должен лечь на братскую могилу всех украинцев, которые стали жертвой той «победы» в течение трех веков. Итак, обелиск может быть памятником общей истории только тогда, когда рядом с ним будет воздвигнут памятник жертвам».

В статье полтавского журналиста Игоря Черчатого сравниваются Трафальгарская и Полтавская битвы. По его мнению, Полтавская битва определила «лицо» Восточной Европы на несколько веков (но не до наших дней), а Трафальгарская битва определила лицо Западной Европы и до сих пор объединяет две великие битвы почти идентичные по структуре Колонна Нельсона в Лондоне и Колонна «Золотой орел» в Полтаве. А разъединяет великие битвы: для шведов, которые потерпели поражение под Полтавой, — это событие, которое они не хотят забывать; для россиян — это триумф; для украинцев — страшная трагедия. Далее автор пишет: «А как можно, и можно ли вообще, разрекламировать на весь мир 300-летний юбилей Полтавской битвы? Несмотря на последствия битвы и современные эмоции, нужно, чтобы о Полтаве узнал весь мир».

Журналист вносит предложение: поскольку существуют различные взгляды на Полтавскую битву в России, Швеции и Украине, сделать в Полтаве три музея Полтавской битвы — русский, шведский и украинский.

Нет уверенности о целесообразности создания таких музеев, но появились и другие предложения. Так в июле 2007 года полтавское землячество в Москве поддержало предложение мэрии Полтавы установить «Монумент Дружбы» в честь погибших в Полтавской битве казаков, русских и шведов. Это мне напоминает знаменитую «Ротонду Дружбы народов» (Белая беседка). Отстроенную в честь «300-летия воссоединения Украины с Россией» со словами на фронтоне: «Слава Союзу Радянському, Слава, Слава Вітчизні народів-братів». Опять история возвращается на «круги своя». Опять поднимаются вопросы: нужны ли в Полтаве памятники Мазепы или Петлюры?

Полтавское объединение Общества «Просвіта ім. Тараса Шевченка» выступило с заявлением: «В центре Полтавы стоит памятник Славы — памятник нашего колониального прошлого, невероятно жестокого. То, что сделали «орлы Меншикова» с жителями Батурина, ряда других украинских городов и местечек, тяжело постичь умом. Такой садистской жестокости мир не знал. В противовес этому памятнику жестокости и угнетению украинцев российским империализмом должен быть создан символ новой Украины, которая несмотря на весь трагизм и бессчетные жертвы на историческом пути таки добилась и своей самостоятельности, и своей соборности. Как потомки знаменитого рыцарства казацкого, современные полтавчане должны создать в своем городе такую доминанту, такой символ, который бы утверждал независимость нашего духа в стремлении обрести утраченную свободу и государство. Им и должен стать памятник Ивану Мазепе. А пока что городская власть, игнорируя указ Президента Украины «Об увековечении памяти выдающихся деятелей УНР и Западноукраинской Народной Республики», которым предусмотрено возведение и памятника С. Петлюре, выступила против действий госадминистрации, которая инициировала установление памятного знака на месте, где планируется поставить памятник. Памятный знак все-таки был установлен, что стало поводом иска городской власти в суд. В городе идет противостояние между политическими партиями и общественными объединениями. В августе 2007 г. неизвестными лицами памятный знак был поврежден».

Как писал поэт Евгений Маланюк: «Малоросійство — то не москвофільство і не ще яке-небудь фільство. То — неміч, хвороба, каліцтво внутрішньо-національне. Це — національне пораженство». Эти слова поэт связывает с полтавским полковником Мартыном Пушкарем, которого называет «отцом малороссийства». Именно он в борьбе за гетманство предал украинский народ и выступил против законного гетмана Выговского. Потерпев поражение, он погиб, и отрубленная голова Пушкаря была выставлена на показ полтавчанам.

И сейчас эта каменная голова (памятный знак) напоминает полтавчанам о большом предательстве, вследствие которого пролилось много украинской крови, а Украина превратилась в большую руину. Этот памятный знак, как и скульптурное творение — памятник галушкам (на Соборной площади!), не вызвал ни единого протеста. Поэтому и появились они без проблем. И пока мы деремся то из-за Петлюры, то из-за Мазепы, то из-за Сердючки (предложение городской власти сделать Сердючку Почетным гражданином города), символом нашего вклада в цивилизацию может остаться непобедимая полтавская галушка. Поневоле вспоминаются слова В. Сосюры из поэмы «Мазепа»:
«Той не живе, хто жить не вміє
З душею темного раба.
Життя ж — це вічна боротьба!
І тільки сильними народи
Куються в нації, ідуть
Крізь бурі в радісні походи,
Торують для нащадків путь».

А пока что монумент Славы, как и 200 лет назад, символизирует «Победу русского оружия» и трагедию украинской нации. Одновременно он является визитной карточкой Полтавы.
«Полтаво, Полтаво, скажи Україні,
Чому над тобою і досі орел?
Чи краю твого не стоптали чужинці,
Чи не поглумились з пісень москалі?
Полтаво...
А де Чураївна, Мазепа, Петлюра?
Зосталися лиш яничари й раби».

Известный ученый, вице-президент УНР Николай Степаненко, характеризуя здание Полтавского губернского земства (Краеведческий музей) в Полтаве как один из духовных кладезей национального самосознания и достоинства украинского народа, в то же время обращает внимание на памятник Славы с «кровавым царским орлом на обелиске, который «каждый Божий день» разрывает сердце народа — Прометея и выпивает его кровь». Что же касается самого празднования 300-летия Полтавской битвы, то это должен быть реквием по украинским героям и общая молитва по всем погибшим в те жестокие годы.