Слова-памятники
Возможно, я ошибаюсь, однако думаю, что не бывает красивых и интересных городов, в которых новые, самые роскошные здания, спроектированные самыми талантливыми современными художниками, не соседствуют со стариной. В действительно привлекательном городе каждый, прогуливаясь в пространстве, перемещается также и во времени и читает историю своего или чужого народа на «страницах» улиц, старинных сооружений, дубов, корни которых уходят в прошедшие эпохи, и т. п. Бережно сохраненный исторический рельеф любого города имеет не только эстетическое значение, но и дает человеку ощущение стабильности во времени, — несмотря на все войны, пожары, разрушения.
К сожалению, люди начинают понимать это, как правило, только после того, как полностью разрушат все вокруг себя. Очень часто случается, что единственными памятками и памятниками прошлого остаются слова-названия; как, например, в Киеве — Киевские горы; Замковая гора (без замка); несуществующие реки Почайная, Сырец, Лыбидь, Нивка и другие. (Киев мог бы быть городом рек, мостов и набережных); Кмитов овраг, где недавно шумели старинные дубы и где сейчас на стесанных склонах «шумят» гаражи; Фрунзенский парк (то есть его жалкие остатки) и еще много- много чего. А то, что еще не полностью уничтожено — старинные церкви и особняки, остатки прославленного киевского рельефа — отгораживается от человеческих глаз высотными новостройками, частными домами, окруженными тюремными ограждениями, гаражами и горами мусора, как это можно сегодня видеть на до сих пор несравненной — несмотря на все — Олеговой горе в самом центре города.
Сейчас в поле зрения городской власти оказались, среди прочего, Гончары и Кожемяки — некогда ремесленные посады Киева, затем цеховые слободки, впоследствии — улицы средневекового Подола. Стало известно, что здесь задумано создать большой современный развлекательный центр — нечто весьма масштабное. Это, к сожалению, скорее всего, означает, что живописное и романтическое урочище (как горное ущелье) между горами Старокиевской и Замковой может исчезнуть бесследно и навсегда — вместе с извилистыми улочками, домиками, прислонившимися к крутым склонам, усадьбой-музеем художника Григория Свитлицкого, а еще — сельской тишиной, хотя до центра столицы — рукой подать. Ранней весной там в солнечном затишье под горой красуются большие пышные желтые цветы, а в апреле-мае стоит густой запах цвета сирени и яблонь.
Ремесленные посады Гончары и Кожемяки существовали на Подоле еще во времена Киевской Руси, недалеко от старинного Житнего рынка. Когда Верхний город лежал в руинах, обезлюдел, административный центр древней столицы переместился на Подол. Западный дипломат Эрих Лясота писал в 1594 году: «Там, где стоят руины и где когда-то находился город, сегодня или совсем нет жилых домов, или их очень мало. Нынешний город построен внизу в долине, на правом берегу Днепра и довольно раскидист, потому что почти каждый дом окружен садом».
В средневековье большинство киевских ремесленников объединялось в цеха. По данным магистратских документов, в 1742 году в киевских цехах насчитывалось 2000—3000 ремесленников-мастеров. Они играли заметную роль в жизни города, в частности, Подола. Так, гончары и кожемяки входили в состав особого корпуса при Магистрате и в праздничные дни (Рождество, Крещение) церемониальным маршем проходили через центр города. Гремели выстрелы из пушек и ружей, звучали колокола всех подольских церквей, играл оркестр, а толпы киевлян наслаждались праздничным действом (киевляне, очевидно, во все времена были падки на городские зрелища).
В 1706 году, по гетманскому универсалу, пригороды Гончары и Кожемяки вошли в подчинение Киевского войта и Магистрата. В гончарном цехе работало тогда полсотни мастеров с многочисленными учениками и подмастерьями, а к концу ХVIII века их стало вдвое больше. В гончарный цех входили мастера, изготавливавшие посуду, кирпич, изразцы, в том числе — художественные, образцы которых сохранились до наших дней; они занимались также кладкой печей. Производство велось в специальных «дворах», оборудованных необходимыми станками и печами. Продукция гончаров имела спрос во всех слоях общества. Городская беднота покупала посуду, кирпич для кладки печей и дымоходов, а комнаты чиновников, духовенства, богатой старшины украшались и обогревались каминами, обложенными художественными изразцами.
Вернемся, однако, к суперсовременному центру развлечений, планируемому в упомянутых урочищах. Мы, Боже сохрани, не против развлечений. Но почему это должны быть развлечения именно американского типа — развлечения государства, история народа которого началась, формально, в ХVIII веке? Почему бы не вспомнить, например, любовно отреставрированные, хранимые и декорированные немецкие села и городки, привлекающие туристов со всего мира своими рождественскими и пасхальными мистериями и цеховыми праздниками, традиция которых уходит в раннее средневековье? Немецкие городки популярны также ремесленными мастерскими, где каждый турист может выдуть себе на память стеклянный шарик или собственными руками (и ногами) сделать на гончарном станке чашку или кувшин. И еще один риторический вопрос — почему бы, обустраивая исторические урочища, не вспомнить о тех вишневых и яблоневых садах, в которых «тонул» когда-то купеческо-ремесленно-монастырско-академический Подол и которые так поражали иностранных купцов и путешественников?
Наша городская администрация законно гордится восстановлением храмов и обещает не покладать рук в этом направлении (очевидно, запланирован весьма солидный показатель количества церквей на душу населения). Но ведь киевское наследие составляют не только храмы. Взять хотя бы частные жилые здания зажиточных киевлян ХIХ века или, скажем, дворцы шляхты. Например, замок-дворец киевского православного воеводы Речи Посполитой Адама Кисиля (ХVI ст.), возвышавшийся когда- то над Подолом. Интересно было бы восстановить и висячие мосты на цепях, построенные когда- то на случай осады. В замке Адама Кисиля можно было бы устроить, например, большой музей Казацких войн. (На этом месте почему-то вспомнился незабываемый гоголевский мечтатель Манилов).
А что касается небоскребов и масштабных диснейлендовских забав, то мало ли земли за пределами исторического Киева для людей с размахом и деньгами?
