Суржик не выбирают

На прошлой неделе в Киеве произошло довольно необычное культурное событие под названием «Общественный суд над суржиком» или «Инквизиция ХХI века». Организаторы этого мероприятия — Ассоциация украинской культуры «Український світанок» — устроили в Киевском академическом молодом театре показательный «суд» присяжных над тем распространенным в Украине языком, который называется «суржиком» и на котором говорит сегодня (алас!) значительная часть украинцев. К участию в этой патриотической акции были приглашены многие ученые, писатели, журналисты. Среди них — Александр Ирванец, Николай Княжицкий, Светлана Поваляева, Анатолий Погрибной, Лесь Подервянский, Александр Пономарив, Павел Солодько, Олесь Ульяненко и многие другие.

Главные «судебные» роли распределились так. Прокурором был писатель Юрий Покальчук, известный защитник чистоты родного языка. Перед началом судебного заседания он заявил: «Как прокурор буду требовать для суржика высшей меры наказания или, по крайней мере, пожизненного заключения». Адвокатом стал Богдан Жолдак — писатель, герои которого часто разговаривают так же, как в жизни — на суржике. Защищали суржик также некоторые свидетели, в частности, на том основании, что якобы сложно отличить суржик от обычного и вполне законного говора того или иного региона страны. (Специалисты авторитетно заявляли: «Говор — это одно, а суржик совсем другое — позорное «перекручивание»! (Убедительно?).

Господином судьей выступил Олесь Доний, главный редактор журнала «Молода Україна», статья которого «Нехай живе суржик!» определенным образом спровоцировала судебный процесс, о котором идет речь. По словам господина Дония, «суржик — это фактически народный язык, на котором говорит 90—95% населения Украины. И если мы начнем с ним бороться, то большинство людей перейдет, скорее всего, на русский. Наша же цель совсем другая — обеспечить, так или иначе, переход русскоязычного населения на украинский».

В ходе опроса свидетелей было высказано немало мудрых мыслей и дельных предложений — от полного и немедленного запрета суржика (что, очевидно, приведет к онемению значительной части граждан Украины, в том числе — на высших уровнях ) до предоставления ему статуса второго государственного языка.

В общем, первая попытка публичного обсуждения одной из наиболее острых наших проблем в форме балаганного по форме, но серьезного по содержанию общественного суда, по моему мнению, полностью удалась. В любом случае, она оставила позади аналогичные мероприятия не только на ТВ (с его искусственностью и фрагментарностью, «домашними заготовками», купюрами, цензурой), но и сухие академические «круглые столы» или конференции. В первую очередь, веселым остроумием, искренней заинтересованностью и непринужденностью активных участников действа. К тому же — подзабытая уже гражданская смелость и откровенность в высказывании мнений, в оценках тех или иных политиков или общественных явлений. А еще — полный зал внимательной, щедрой на аплодисменты и смех уважаемой публики. Что и неудивительно, ведь выступающие демонстрировали не только красноречие, но и образованность, эрудицию, интеллигентность.

Позволю себе, впрочем, высказать определенные сомнения в отношении последней и спросить: «Совместима ли она — интеллигентность — с употреблением, да еще и публичным, в присутствии женщин и без особой провокации, так называемых черных слов и оборотов?». Слов, которые заставляют слушателей унижено съеживаться и мгновенно переносят их в мир совсем других людей, отношений и обстоятельств. Еще одно замечание касается собственно диспута. Его, как такового, по сути не было, ведь как «адвокаты», так и «обвинители» принадлежали к одному лагерю — носителей и симпатиков украинского языка. «Вражеский» лагерь представлен не был, хотя на судебном заседании присутствовали украинские русские. Иногда они нервно выкрикивали из темных глубин зала какие-то протесты или замечания, но на подиум, к микрофонам их так и не пригласили. Несмотря на заявленное в программе участие не только «суржикофобов» но и «суржиконосителей». Скрестить шпаги не получилось.

Несколько слов о постановке проблемы. По-видимому, будет не большим преувеличением сказать, что на суржике, каждый на своем, в Украине разговаривает много миллионов украинцев и русских. О каком из этих суржиков говорилось в «суде»? Больше всего беспокоят общество, конечно, «суржикоязычные» украинцы (в стране сейчас намного больше украинцев, чем украиноязычных людей). То есть люди, которые в основном и сами страстно хотят заговорить на чистом отборном аутентичном родном языке. К сожалению, это не может произойти сразу, в одно мгновение. В отличие, скажем, от переименования улиц или разрушения памятников «всех вождей». Защитники чистоты языка должны, в конечном счете, понять, что тот затюканный суржик отражает сегодня ни что иное, как желание людей заговорить на украинском или хоть вставлять в свой язык отдельные украинские слова, запихнутые со времен детства в дальние уголки памяти. Здесь нужно время и немалые совместные усилия государства, научных и общественных институций, а также — серьезное финансирование. Патетические речи, посыпание голов пеплом, презрение, насмешки в этом случае беспомощны. Тем более, что способность к изучению языков (даже собственного) — от Бога, а не от нашего желания.

Что такое запретить суржик-«перекручивание»? Сегодня это означает только одно — возвращение тысяч и тысяч украинцев к привычному языку, который в Украине почему-то называют «русским», то есть торможение хоть и слабого, но существующего продвижения украинского в обществе. И это в условиях, когда в стране так и не предпринимаются действительно серьезные меры для возвращения (и обращения) людей к своему языку. Меры, давно разработанные, всем известные и употребляемые на Западе. Речь идет, например, о научной разработке уровней владения государственным языком людьми разных профессий, в частности, чиновниками и народными избранниками на всех уровнях государственной структуры. О беспристрастных и строгих экзаменах, которые должны сдавать все без исключения «машинисты» государственной машины (в других странах незнание государственного языка квалифицируется как «профессиональная непригодность»). Крайне необходимо создание густой сети бесплатных «украинских клубов», которые бы обеспечивали людей любого возраста словарями, интересными книгами, магнитофонами, консультациями, общением, а также возможностью петь украинские песни или исполнять роли в каком-нибудь там старинном водевиле. Все упирается, как всегда, в то, чтобы работать, а не митинговать.