Традиция самозванцев в России. Почему ее не могло быть в Украине
В феномене самозванства есть одна интересная плоскость, которая почему-то до сих пор мало привлекала внимание исследователей. Почему это у одних народов самозванцы появлялись и даже очень часто, а у других — нет. Так, известно, что самозванство широко распространилось в России — словно страшное проклятие ее царей. В то же время у другого славянского народа, у украинцев, подобного явления не существовало. Не знала самозванства Польша или, например, Древняя Греция. Следует сказать, что даже в самой России, но в княжеские времена, также не зафиксированы самозванцы; они выходят на политическую арену только после первого миропомазания на Московское царство.
Следовательно, в особенностях народного характера или коллективного менталитета и стоит искать корни этой традиции. Что было общего между персами времен царя Кира и римлянами после Октавиана Августа? А общим было самодержавие и чуть ли не мистическое почитание государственных правителей. Над ними возвышалась харизма богоизбранности. И в Московском государстве верховный правитель — царь, считался едва ли не священным лицом и стоял над мирским законом; единым судьей для него был Бог, который передал православному царю в вечное рабство не только плоть, но и бессмертную душу подданных. Собственно, царь рассматривался как «живая икона», а то и воплощением самого Христа.
Начало такого восприятия политического лидера, по-видимому, стоит отнести ко временам Ивана III, который вступил в брак с византийской принцессой Софией Палеолог, чистокровной царевной. Завершение формирования божественной харизмы царя состоялось при Иване IV Грозном. Наверное, именно поэтому после его смерти и начинается эпоха самозванцев. Для подданных Московского царства смерть «благочестивого царя» Иоанна, а потом его сына Федора, были тяжелым психологическим ударом. А когда был коварно убит сын Грозного Дмитрий, последний из династии Рюриковичей, казалось, закачался мир и рухнули вечные законы бытия.
И действительно, государственная гармония моментально исчезла, иерархическая пирамида рассыпалась. Благодаря «многоразумному коварству», на московский трон сел Борис Годунов. «Царь-раб» создал прецедент: посягнул на священный царский престол. Это вызвало стресс в общественно-политическом менталитете. Между тем известие о загадочной смерти в Угличе малолетнего наследника трона Рюриковичей вызвало лавину легенд и невероятных слухов. Люди тайком от «государевых слуг» пересказывали, что на самом деле царевич надежно скрывается от «Бориски-царя». Эту версию удачно использовал самозванец, которого историки называют Григорием Отрепьевым. Объявив себя Дмитрием Иоанновичем, он собрал немалое войско, получил поддержку поляков, и едва не стал причиной подчинения Речи Посполитой. В России наступила Смута. Хотя Лжедмитрию удалось-таки на какое-то время занять заветный трон, однако затея потерпела неудачу и завершилась для царя-самозванца трагически. А после избрания в 1613 году Михаила Федоровича царем «всея Руси» Смута в России завершается и государственное бытие начинает нормализоваться.
Ничего подобного не было и, как представляется, не могло быть, например, в соседней Речи Посполитой, в состав которой в то время входил украинско-казацкий народ. Там коллективный менталитет формировался на совсем другой основе, и мысль о неподсудности коронованного лица как «Божьего избранника» была неприемлемой. Польского короля выбирал Вальный (Общий) Сейм — из представителей всех слоев населения. Более того, после избрания король должен был присягать своим подданным на верность. По этой же схеме получал верховную власть гетман на Украине. Так о каком самозванстве могла идти речь? Оно было невозможно в принципе. Ну и что из того, если бы кто-нибудь объявил себя, например, «воскресшим» сыном Владислава IV после неожиданной смерти польского короля, когда в Варшаву пришло известие о казацком восстании под предводительством Богдана Хмельницкого? Такая идея в Речи Посполитой не проходила.
Таким образом, не могло иметь никакого резонанса появление какого-нибудь самозванца Хмельниченко — сына гетмана Тимофея, который трагически погиб при осаде в Яссах в Молдавии. На Украине, как и в Польше, чтобы иметь какую-нибудь харизму, ее нужно было обрести личными поступками. Вспомните, даже второй сын великого гетмана, Юрий Хмельницкий, не пользовался никакой популярностью среди казаков — по причине личных черт характера. Харизма его отца в сознании украинцев не переносилась на Юрия. Об этом, кстати, забывали и московский царь Алексей Михайлович, и турецкий султан Мухаммад IV, которые безуспешно использовали сына прославленного казацкого вождя для своих политических целей; оба монарха не учитывали, что у украинцев совсем другой менталитет.
Различное понимание роли коронованного лица в народном сознании проявилось и во время Переяславской Рады, точнее, когда московский посол Бутурлин и Богдан Хмельницкий с верховной старшиной отправились в церковь, чтобы скрепить решение Рады общей присягой. Но неожиданно дело зашло в тупик. Гетман надеялся, что, по принятой в Польше и Украине традиции, будут присягать обе стороны: украинцы — на верность царю, а Бутурлин присягнет от имени царя — украинцам. Но московский посол наотрез отказался, мотивируя тем, что, в отличие от польского короля или казацкого гетмана, царь является самодержцем и не присягает своим подданным. Раздраженный отказом, Хмельницкий с гордостью покинул церковь, пригрозив вообще упразднить соглашение. Однако на Бутурлина это не повлияло — собственно, он даже не понял, в чем дело. Наконец, опасаясь потерять поддержку Москвы из-за, казалось бы, простой формальности, гетман согласился дать клятву на верность царю.
Этот факт красноречиво показывает, как в России ревностно заботились о харизме своего верховного правителя, даже когда после смены династии оставалась проблема «богоизбранности» нового царя: ведь Романовы не принадлежали к «благородному царскому племени» Рюриковичей, род которого раболепные историки Ивана Грозного выводили от Пруса, брата Августа. О новоизбранном царе оппоненты сквозь зубы говорили: «Въгосударился, а не по чину». А это, конечно, лучшая почва для появления самозванцев.
И вот в сентябре 1649 года резидент царской разведки, который сопровождал иерусалимского патриарха Паисия, узнал в Яссах, что в каком-то ските под «Венгерскими горами» скрывается неизвестный, который выдает себя за сына бывшего царя-покойника Василия Шуйского. Свои письма он запечатывает красным воском, а со времен Ивана Грозного это было привилегией только царей.
Настоящее имя самозванца узнали довольно быстро — Тимофей Акундинов. Он был человеком с широким мировоззрением и оказался чрезвычайно одаренным поэтом. Таинственный и неуловимый лже-Шуйский встречался с коронованными лицами в Молдове, Турции, Венеции, Австрии, Риме, Украине, Польше, Дании, Голштинии. Имел взаимоотношения с самозванцем и гетман Хмельницкий, и даже строил некоторые планы относительно него в дипломатической игре с Москвой, стараясь втянуть царя в войну с поляками.
Новую плеяду самозванцев дал следующий, XVIII, век. На этот раз самозванцы выдавали себя за двойников умерших царей. Был такой посмертный дублер даже у Петра I. Но роль знаменитого царя, который «Россию поднял на дыбы», оказалась слишком трудной. Поэтому самозванцы облюбовали фигуру Петра III, который оставил малозаметный след. Наиболее известный, конечно, Емельян Пугачев.
Интересно, что харизма божественности российских царей имела влияние не только в России. Производила она должное впечатление и в другом славянском государстве с православным вероисповеданием — Черногории. И на этом сделал едва ли не самую головокружительную карьеру среди самозванцев некто Стефан. Узнав, что в далекой балканской стране народ нуждается в царе, он немедленно прибыл туда и объявил себя Петром III. Когда слух о царе из братской России получил широкую огласку, к лже-Петру III прибыла депутация из самых влиятельных черногорцев и предложила ему царствование в их стране. В январе 1768 г. в городе Цетинье на общем собрании Стефан провозгласил себя русским царем Петром III, и после того правил Черногорией шесть лет. Он оказался хорошим правителем, прекратил межусобицы, успешно отразил нападения турок. Но подкупленный слуга-грек убил «царя» и отнес его голову турецкому паше. Впоследствии были еще и другие самозванцы, однако значительного успеха они уже не имели. Хотя мистическая харизма русского царя сохранилась и до наших времен.
С этой точки зрения довольно показательным является перезахоронение останков последнего русского царя Николая II. Однако, как известно, Православная церковь, в частности патриарх Алексий II, не приняли участия в пышных похоронах, опасаясь-таки, не идет ли речь о самозванце. Ведь Россия не мыслит себя без царя.
Мистическим иконопочитанием можно объяснить и едва ли не обожание Бориса Ельцина в России и едва ли не мистическое связывание российскими подданными всех своих надежд с его личностью. Отсюда и практически диктаторские полномочия уже экс-президента России, и своеобразный «всенародный» способ принятия Конституции, в которой эти права гарантированы. А в последний день прошлого года мир увидел, что Россия не готова заменить старую схему престолонаследования демократической — на основании волеизъявления народа; теперь президентские выборы 26 марта, скорее всего, будут выглядеть самым обыкновенным фарсом.
На Украине же, как известно, отношение к верховной политической особе традиционно несколько иное. А поэтому появление на вершине государственной иерархической пирамиды харизматической личности очень сомнительно: не те традиции и не тот менталитет.
