Тысячелетний Владимир

В нынешнем году исполняется 1000 лет со дня Успения великого киевского князя Владимира Святославича. Он отошел в вечность 15 июля 1015 г. в день памяти святых мучеников Кирика и Улиты. Креститель Руси киевский князь Владимир Святославич является знаковым символом  для всей восточнославянской цивилизации. Ведь среди событий и явлений, определявших течение отечественной истории, вероятно, не будет преувеличением назвать самым главным крещение Владимира. Внедрение христианства в Киевском государстве князем Владимиром на рубеже Х века стало переломной вехой истории Руси-Украины, поворотным пунктом ее всего последующего исторического развития. Христианизация Киевской Руси преодолела политическую и культурную изолированность страны и привела к признанию за ней самостоятельного места в символической семье христианских народов тогдашнего европейского мира.

• Фигура киевского князя Владимира Святославича, этого, говоря словами Михаила Грушевского, Рыцаря Духа, не нуждается в особой презентации. Если княгиня Ольга в исторической памяти восточного славянства осталась «матерью князей русьских», то Владимир Святославич стал «отцом Руси».

...Незаконнорожденный сын воинственного Святослава и пленной древлянской княжны, ключницы княгини Ольги — Малуши, он был с детства устранен на далекую периферию государственно-политической жизни Руси. В 970 г. Владимир занял вакантный княжеский стол в Новгороде, занять который отказались законные сыновья Святослава — единокровные братья Ярополк и Олег. Долгие семь лет просидел юный Владимир в далеком Новгороде. Однако вскоре произошли события, которые в корне изменили политическую ситуацию в Киевской Руси. В 977 г. посаженный отцом в Киеве амбициозный Ярополк Святославич решил проучить своего младшего брата. В кровавом столкновении у города Вручего (теперь г. Овруч Житомирской области. — Авт.) Олег был убит. Чтобы избежать подобной участи Владимир бежал «за море» в Скандинавию. Собрав там военных наемников, он вскоре возвращается в Новгород. Выгнав оттуда подобранных Ярополком посадников, он объявил тому войну, и уже 11 июня 978 г., согласно летописной хронологии, Владимир победителем вошел в Киев. Утвердившись в Киеве, Владимир энергично принялся крепить властные позиции, ища опору среди местной аристократии, чтобы, говоря словами Михаила Грушевского, «собирать рассыпанную храмину» Киево-Русьского государства.

• В первую очередь он избавился от присутствия в Киеве слишком большого, для мирной работы, количества варяжских наемников. Большую часть этих отборных воинов он сумел выпроводить на службу к византийскому императору, а среди прочих оставил возле себя мужей «хороших, храбрых и осмысленных». Они несли службу в построенных Владимиром на Десне, Остре, Трубеже, Стугне и на Суле пограничных замках-крепостях. Варяги были надежной опорой киевскому князю и в организовываемых им военных походах на племена вятичей, радимичей, дулибов и хорватов, выделившихся из государственно-политической системы Руси. Успешным для Владимира был и поход на «ляхов», отнесенный составителями Повести временных лет (выдающейся памятки старокиевского летописания начала ХІІ ст.) к 981 г. В результате чего киевскому князю удалось вернуть в состав Руси заселенные дулибами и хорватами восточнославянские земли, которые раньше попали под власть Польши, и укрепить границы Киевского государства.

• Во времена его правления в основных чертах завершилось объединение восточного славянства, заметно усилились процессы политической консолидации древнерусьского сообщества. Владимир развил начатую княгиней Ольгой и ее сыном Святославом реформу государственного управления, заменив склонных к сепаратизму местных племенных князей своими посадниками-управленцами. В самых главных городах Киевского государства утвердились назначенные им доверенные бояре и родные дети великого князя. Старшего своего сына Вышеслава Владимир посадил на княженье в Новгороде, где до недавнего времени правил Добрыня, Изяслава в Полоцке, Святополка в Турове, а Ярослава в Ростове. После смерти Вышеслава в Новгород был переведен Ярослав, Борис утвердился в Ростове, Глеб в Муроме, Святослав в стольном граде Древлянской земли — Искоростене, Всеволод во Владимире на Волыни, а Мстислав в Тмутаракани. Выбор этих городов как центров сосредоточения  власти киевского правительства не был случайным. Они были выдающимися центрами разноэтнических племенных объединений и союзов племен. Институт посадничества — управление отдельными регионами через доверенных лиц великого князя — подрывал местный регионализм, что отвечало потребностям объединительной политики киевского правящего дома. Семье Владимира удалось монополизировать всю полноту власти на Руси. Следовательно этот порядок семейного владычества и определял тогдашнюю, скажем так, политическую систему Киевского государства.

• Фигура киевского князя Владимира Святославича выписана в летописных источниках разнополярными красками. Ему, рожденному в язычничестве, уготовано было в начале жизненного пути быть великим грешником, а после крещения — стать таким же великим праведником. Создавая образ Владимира-язычника, Повесть временных лет, которая является главным источником для постижения этой его ипостаси, наделяет его чертами ненасытного женолюбца и идолопоклонника. Так, в Повести временных лет старокиевский книжник поместил самую мощную по своей эмоциональной напряженности аттестацию распутной жизни Владимира в язычничестве. С удивительной точностью он считает 300 наложниц князя в Вышгороде, столько же в Белгороде, еще 200 в сельце Берестовом под Киевом. Нечего искать в этом величественном гимне сладострастности киевского князя реальные признаки грешных проявлений его жизни. В средневековых представлениях такой эротичный темперамент являлся приметой энергии и силы и не имел в себе, как отмечал М.С. Грушевский,  «ничего непочетного с нецерковного взгляда — только скрылись они в убогих останках, преимущественно на услугах набожной легенды».

• Другой, не менее существенной гранью, определявшей грандиозную фигуру великого грешника, было его идолопоклонничество. В языческом житии Владимира определяющая роль отводится его заботами об организации и совершенствовании системы языческих культов и верований. Как подтверждают летописные источники, утвердившись в Киеве, Владимир примерно в 980 г. около княжеского двора на высоком холме обустроил капище языческих божеств: «поставил он кумиры на холме, вне двора теремного: Перуна деревянного — а голова его была серебряной, а ус — золотой — и Хорса, и Дажбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокош. И приносили им люди жертвы, называя их богами, и приводили сыновей своих и жертвовали их этим бесам, и оскверняли землю требами своими».  Языческое капище Владимира исследователи локализуют на холме, находящемся на территории современной усадьбы № 3 по Владимирской улице и спортивной площадки соседней с ней школы.  Однако вопрос атрибуции этого здания Х ст. как языческого святилища и его главных персонажей остаются дискуссионными в науке.

• Владимир-язычник в летописи наделяется такими же сам пороками, какими наделяла ветхозаветная традиция царя Соломона (1 Царь. 11: 1 — 8). Соломон в угоду женщинам построил на горе близ Иерусалима жертвенник чужим богам. Так же и Владимир творил языческие обряды в Киеве на Перуновом холме. Однако, сравнивая греховность двух правителей, летописец различает пути их святости: Соломон, хотя и мудрым был, однако сгинул, а Владимир-язычник получил спасение: первый прошел путь от святости к погибели, второй же наоборот — от греховности к спасению. Под языческой личиной грешника прячется праведник. Выписанные согласно литературным образцам языческие пороки Владимира неизменно превращаются в свою противоположность — христианские добродетели. Бездна, отделяющая великого грешника от святого праведника, была искусственно создана старокиевскими книжниками, которые вдохновлялись христианской традицией, в частности новозаветной парадигмой истории апостола Павла.

• Владимир не нашел да и не мог найти в языческой вере своих родителей истинного Бога. Попытка трансформировать язычество, приспособить его к новым условиям и укрепить свою власть путем усиления ее сакрализации оказалась малоэффективной. Традиционное язычество, пусть и реформированное, уже исчерпало себя. Оно препятствовало последующему развитию молодого восточнославянского государства, его интеграции в содружество европейских народов и не отвечало цивилизационным вызовам. Для молодых варварских народов не было другого пути вступить в семью цивилизованных народов, чем отречься от своего языческого прошлого: «Путь к цивилизации пролегал через христианство — единственно правильную идеологию, монополизированную Византией. Потому что христианство — точнее, византийское христианство — и было сутью цивилизации». Христианизация Руси означала вхождение ее в мировое христианское сообщество, обретение ею своего места в содружестве христианских государств.

• После долгих и болезненных колебаний Владимир сделал выбор в сторону христианской религии в византийском ее варианте. Побуждением к крещению Владимира была, как представляется, не только и не столько благоприятная для него политическая ситуация, которая сближала Киев и Константинополь, но и сильное моральное потрясение. Как известно, средневековое мышление и ощущение пропитались глубоким пессимизмом и неуверенностью в будущем. Людям той эпохи представлялось, что мир стоит на грани гибели, на пороге смерти. Апокалиптическое напряжение в тогдашнем христианском мире росло тем больше, чем ближе приближалось 1000-летие Рождества Христова, которое в странах византийского круга ожидали встретить около 6496 г. согласно принятому тогда в Восточной церкви летоисчислению, то есть в 992 г. Эта эсхатологическая тревога не могла не чувствоваться и на Руси. Не случайно помещенная в Повести временных лет под 986 г. разлогая «Речь философа» завершается описанием Страшного Суда.

• Владимиру было над чем задуматься — до грядущего фатального дня оставалось шесть лет. Спасательным кругом для него стало посещение стольного града Руси византийским посольством. В результате переговоров в сентябре 987 г. между Киевом и Константинополем было заключено русьско-византийское союзническое соглашение. Тогда Византия переживала нелегкие времена. Императорские войска летом 986 г. потерпели поражение в битве с болгарами около ущелья Траяновы врата, а в декабре того же года часть военной аристократии подняла восстание. Возглавил мятежников полководец Варда Фока, который провозгласил себя императором. Все это и заставило цареградского императора Василия ІІ (976 — 1025 гг.) искать военной поддержки Киевской Руси.

• На переговорах в Киеве Владимир согласился помочь Византии, но в обмен за эту помощь просил ни больше ни меньше, а руки дочери покойного императора Романа ІІ — принцессы Анны. Сложно себе представить смятение императорского правящего дома, вызванное такой дерзостью северного «скифа». Двумя десятилетиями ранее к одной из дочерей Романа ІІ сватался сын германского императора Оттона І, однако ему вежливо, но решительно отказали. В других условиях получил бы, конечно, отпор и Владимир. Но киевский князь пообещал немедленно отправить в Константинополь русьский экспедиционный корпус для борьбы с мятежниками и обратится вместе с народом Руси в христианство. Владимир и сам стремился приобщить Киевскую Русь к христианской семье народов тогдашнего мира, бесспорным сувереном (отцом) которого был византийский император. Для молодых варварских народов не было иного пути вступить в эту семью цивилизованных народов, чем отречься от своего языческого прошлого. Благодаря родственной связи Владимира с византийским императорским домом этот путь можно было преодолеть намного быстрее и с немалой политической выгодой для Киева.

• Стиснув зубы, Василий ІІ вынужден был пообещать выдать за него свою сестру Анну. Владимир сдержал слово и отправил в Константинополь русьский экспедиционный корпус для борьбы с мятежниками. Последний насчитывал шесть тысяч отборных воинов и был одним из самых дееспособных военных соединений. Это войско спасло Македонскую династию от узурпатора Варды Фоки, разгромив его в битве под Константинополем весной 989 г. Сам Владимир отправился, когда пришло время, на византийский город Херсон (древнерусьский Корсунь) в Крым, чтобы наказать корсунян, перекинувшихся на сторону политических противников византийского императора Василия ІІ и его брата Константина.

• Сюжетная канва этого летописного сюжета символично очерчивает путь обретения Владимиром веры и царственной мощи. Византийский Херсон (Корсунь) и его субститут — Царьград, символизируют истоки и оплот христианской веры, которую надо не смиренно принять от греков как дар, а отвоевать в нелегкой борьбе. Эта идея развивается древнерусьскими книжниками в сказании о длительной осаде города, ее трудностях и изобретательности Владимира, который, перерезав трубы, по которым к измученным корсунянам поступала вода, заставил последних открыть врата его войску. Военное счастье варварского вождя определяет суть трофеев новой веры, доставшихся ему вместе с престижным призом — рукой греческой царевны.

• Последней приписывается определяющая роль в деле обращения в христианство Владимира и всей Руси. Своим появлением на Русьской земле она приносит Владимиру исцеление от тяжелой болезни. Описанное в летописи неожиданное ослепление и чудесное исцеление киевского князя символизирует его духовное прозрение, просветление и перевоплощение его власти, которая отныне является царственной (греческое — basie•ia). Не случайно после крещения Владимир убирает имя Василия, которое не только символизировало его небесного христианского патрона, но было и тождественно имени шурина — византийского императора Василия ІІ.

• Захваченный и покоренный город Владимир передал своему шурину Василию ІІ, а сам с триумфом вернулся в Киев, где и происходили основные события грандиозного исторического действа обращения в христианство подданных его страны.

• Крещению киевлян летом 988 г. предшествовало уничтожение языческого пантеона, который появился незадолго до этого в центральной части столицы Руси. Князь Владимир приказал, как сообщает летописец, «сбросить кумиров — тех изрубить, а иных огню предать. Перуна же повелел он привязать коню к хвосту и волочить с Горы по Боричеву спуску на Ручай, и двенадцать мужей поставил бить его палицами. И, когда волокли его по Ручаю к Днепру, оплакивали его неверные люди, потому что еще не приняли они крещения. И, приволочив его, бросили его в Днепр. И приставил Владимир к нему людей, сказав: «Если где пристанет он, то вы отпихивайте его от берега, пока пороги пройдет. Тогда лишь оставьте его». И они совершили веленное. Когда пустили его и прошел он сквозь пороги, выбросил его ветер на мель, которую до сих пор зовут Перунья Мель».

(Продолжение читайте в следующем выпуске страницы «Украина Incognita)