Украинская интеллигенция: прицельное уничтожение

«Семья Старицких — едва ли не лучший пример того, как ряд интеллектуалов нового типа, объединенных общей целью творить что-то полезное и вечное для Родины, оставляет после себя не только бесценные приобретения, но и кровавый след от непрерывных притеснений и репрессий»

Поражающий всплеск украинской культуры конца XIX — начала XX вв. был предопределен желанием лучшей части народа завладеть своим прошлым и, в конце концов, начать руководить будущим. Появилось понимание: нельзя отдавать собственную судьбу в руки чужестранцев по духу, которые никогда полностью не понимали и не поймут украинцев. Однако ограниченная и боязливая власть, которая не могла выдержать, а точнее — контролировать мыслящих людей, имела привычку их безжалостно уничтожать. Именно поэтому развитие украинской элиты тех времен было жестоко и неисправимо прервано.

Прогрессивными участниками украинского возрождения стали известные роды Лысенко, Косачей, Старицких, представители которых усвоили европейский опыт и опыт своих предшественников и творили новую украинскую культуру, помогая всему народу двигаться вперед и быть достойным участником мирового культурного диалога. Закономерно, это была такая элита, которая в любые времена имела полное право называться мозгом и ядром нации, ее проводником.

Семья Старицких — едва ли не лучший пример того, как ряд интеллектуалов нового типа, объединенных общей целью творить что-то полезное и вечное для Родины, оставляет после себя не только бесценные приобретения, но и кровавый след от непрерывных притеснений и репрессий.

Ирина Стешенко — внучка Михаила Старицкого и дочь деятеля Центральной Рады Ивана Стешенко — стала последней представительницей славного рода, который после ее смерти в 1987 году прекратил свое существование. Она (одна из немногих Старицких, не подвергшаяся физической расправе) определила период первых арестов как «хождение по мукам». Пребывая во время войны в Казахстане, вернувшись вскоре в Киев и погрузившись в литературно-театральную жизнь города, Ирине Стешенко удалось сохранить материалы семьи, что отныне, как музейные фонды, помогают познать и понять правдивую историю. Внучка Михаила Старицкого плодотворно сотрудничала с театром Леся Курбаса, но после ареста последнего больше начала заниматься переводческой деятельностью. Она работала исключительно с оригиналами и очень возмущалась на предложения переводить с русского на украинский, например, Ги де Мопассана. Ирина Стешенко сумела зарекомендовать себя самым производительным интерпретатором произведений Вильяма Шекспира, переведя шесть его пьес. Однако уже в 1970-е годы была исключена из Союза писателей Украины за «сотрудничество с диссидентами».

Судьбы же других представителей ее семьи сложились куда трагичнее...

Михаил Старицкий умер в 1904 году. Он был не только отцом и дедушкой, но и духовным наставником будущих Старицких-интеллектуалов. Наталья Грабарь, исполняющая обязанности заведующей Музеем Михаила Старицкого в Киеве, отзывается о выдающемся представителе украинской культуры как о личности творческой и многогранной: «Талантливый человек талантлив во всем. Он проявил себя как поэт, писатель, драматург, переводчик, общественный деятель, был одним из основателей профессионального «Театра корифеев». К тому же, есть свидетельства современников, что он замечательно рисовал». Активно действовать на ниве родной культуры Михаил Старицкий начал в 60-е годы XIX в., когда были изданы Валуевский циркуляр, потом Эмский указ — наиболее угрожающие документы для украинского языка. Собственную первоочередную миссию он видел в защите национальной идеи от враждебных посягательств, поэтому, активно работая сам, пытался передать преемникам свои знания, достижения и бесценный опыт.

Дети Михаила Старицкого продолжили дело отца и нашли свое призвание в разных отраслях. Старшая дочь драматурга, Мария Старицкая, была талантливым театральным педагогом и, имея профессиональное актерское образование, стала первой женщиной в Украине, которая получила звание Заслуженного профессора и Заслуженной артистки. Вторая дочь Людмила Старицкая-Черняховская — выдающаяся писательница и чрезвычайно активный общественный деятель. Оксана Стешенко, младшая дочь писателя, занимала активную общественную позицию, кроме того, писала много произведений для детей. Сын Юрий, по специальности юрист, сотрудничал с Центральной Радой и занимался проблемами беженцев.

Внуки Михаила Старицкого тоже внесли свой значительный вклад в развитие украинской культуры. Вероника Черняховская была талантливым переводчиком, знала в совершенстве английский, французский, немецкий языки, писала собственные поэтические произведения. Ярослав и Ирина Стешенко поддержали традиции семьи. Ярослав был известным библиографом, авторитетным среди украинских книговедов того времени. А Ирине пришлось заниматься и актерской, и переводческой деятельностью. Всем представителям славного рода было свойственно владеть многими языками.

«Отцу украинского театра» (как позже Михаила Старицкого будет называть Иван Франко) «повезло», если можно так сказать, не увидеть ужасов, выпавших на долю его потомков. Ведь с 1917—1918 гг. начинается крутой поворот в жизни семьи: все летит кувырком, что и становится точкой отсчета трагедии Старицких.

В 1918 году был убит Иван Стешенко — зять Михаила Старицкого. Он был известен как первый министр образования УНР, при содействии которого происходили реорганизация украинского образования, переквалификация педагогических кадров, проведение курсов украиноведения и истории Украины. Пылкий сторонник всего родного, Иван Стешенко пытался делать все возможное для становления настоящей, а не марионеточной государственности. Однако жизнь этого человека перервалась внезапно и беспощадно. Долгое время не было известно, кто именно и почему совершил это убийство, инсценировав его как ограбление (сын Стешенко, Ярослав, свидетельствовал, что это было вовсе не ограбление, ведь все ценные вещи остались при отце). Лишь через 5 лет Сергей Ефремов пролил немного света, записав в своем дневнике: «Узнал страшные подробности об убийстве Стешенко. Осудила его на смерть большевицкая организация Зиньковского уезда; суд выполнил один из членов той организации. Зовут его — Башловка. Почему именно суд пал на Стешенко — не понять» (Ефремов С. Дневники. С. 45).

В 1929 году, когда начался процесс Союза Освобождения Украины, арестовали Ярослава Стешенко, а также всю семью Черняховских: Людмилу Старицкую-Черняховскую, ее мужа Александра и дочь Веронику. Это был показательный процесс, проходивший в Харьковском оперном театре: на него могли попасть все желающие и он активно освещался в печати. На скамье подсудимых тогда находились лучшие представители украинской интеллигенции, которым инкриминировали план возобновления УНР, контрреволюционную деятельность и антисоветскую пропаганду. Семью Черняховских арестовали из-за знакомства с Симоном Петлюрой (ведь деятельность СОУ связывали с его именем). Путем угроз и других методов влияния обвиняемых заставили сознаться в сфальсифицированных преступлениях, пообещав, что никто не будет приговорен к смертной казни. Действительно, сразу после процесса никого не казнили, но впоследствии их всех физически уничтожили.

Преследование Ярослава Стешенко началось в 1921 году. Сначала его на несколько дней задержали по подозрению в участии в антисоветской молодежной группировке, а в 1923 году он пробыл несколько дней в камере по обвинению в принадлежности к контрреволюционной организации. 23 июля 1929 года Ярослава опять арестовали: именно в это время он плодотворно работал над исследованием истории украинской книги и книжной графики. Через несколько лет состоялся его повторный арест, а уже в 1937 году его приговаривают еще к 5 годам лагерей и вывозят на Колыму. Моральное состояние ученого во время ссылки красноречиво иллюстрирует письмо семье: «Мои дорогие и хорошие родственники, обращаюсь к вам с большой просьбой — не прерывать со мной отношений, потому что, поймите, в положении, в котором я сейчас оказался, это очень тяжело. Прошу писать мне обстоятельно и регулярно письма обо всех подробностях и мелочах вашей личной жизни и украинские новости. Почему мне ничего не пишет Орыся (Ирина Стешенко)? Я не допускаю мысли, что она боится иметь отношения со своим братом, к тому же, она сама замечательно знает, что он находится здесь совершенно безвинно».

Тернистой была судьба и Вероники Черняховской. Её арестовали в Киеве осенью 1929 года и перевели в харьковскую тюрьму на Холодной горе. Но неожиданно в январе следующего года выпустили. «Аж страшно делается, когда присмотришься к современной жизни — такое бесчестие и беспринципность, что просто удивительно. Что выйдет из нового поколения — это же будут не люди, а какие-то чудовища. И, главное, сама прекрасно вижу, что старые колонны — честность, правда, право упали; на их руинах бесстыже танцуют и богохульствуют или спекулируют их обломками. Лучшие убиты. Целое прекрасное, творческое, сильное поколение уничтожено, остались выродки. Старшие люди все же приятнее, чем молодые: в них хоть немного осталось чего-то человеческого...», — пишет в своем дневнике Вероника, анализируя тогдашние реалии. В 30-е годы ее во второй раз арестовали, обвинили в шпионаже в интересах Германии: это связывали с ее браком с немцем Теодором Геккеном, хотя она и разорвала их отношения по возвращении в Украину. Распоряжением Киевской судебной тройки ее приговорили к наивысшей мере наказания — расстрелу. Приговор привели в исполнение 23 сентября 1938 года. Наталия Грабар рассказывает: «Родителям об этом ничего не сказали. Людмила Старицкая-Черняховская пыталась хоть что-то узнать о судьбе дочери. Ей сказали лишь, что она нагло себя вела и ее на десять лет заслали в Сибирь. После этого мать Вероники раздобыла список всех лагерей, где могла находиться ее дочь. В каждый из них отправляла посылки. Из всех лагерей посылки возвращались, а из одного не вернулась, поэтому Людмила Михайловна решила, что Вероника там, и поехала в Сибирь. Конечно же, дочь она там не нашла». Сама Людмила Старицкая-Черняховская также трагически погибла в начале 40-х годов, когда началась новая волна репрессий. Ее с сестрой, Оксаной Стешенко, обвинили в симпатиях гитлеровским войскам. Из-за наступления немецкой армии рассмотрение дела отложили, а женщин отправили этапом в Казахстан. По дороге Людмила Михайловна умерла, а ее тело выбросили из вагона. Оксана Стешенко погибла вскоре по прибытии на место ссылки. Впоследствии, после пересмотра дела, было признано, что его сфабриковали и никаких оснований для ареста в действительности не существовало.

Юрия Старицкого тоже не обошли преследования, спасаясь, он вынужден был поехать в Сочи. Но гонения не прекратились, поэтому Юрий бежал в Сухуми, где его след окончательно теряется. Точная дата его смерти и место захоронения и поныне неизвестны.

Мария Старицкая не была репрессирована. Она с ужасом наблюдала за всем, что происходило с семьей, и, не выдержав нервного напряжения, в 1930 году умерла от сердечного приступа.

«Таким образом, за то, что семья Старицких работала в направлении подъема национального самосознания, национальной идеи, развития украинской культуры, ее как лучших представителей интеллигенции в 30-ые годы уничтожили», — подытожила трагическую судьбу украинских интеллектуалов в период сталинских репрессий Наталья Грабарь. Самое болезненное в этой трагедии то, что были уничтожены лучшие представители украинской элиты, а любой народ без элиты очень легко деградирует.

Иллюстрации предоставлены автором