Вольности старинные хранить...

Важно, что Петр Румянцев пытался предложить имперский проект реформирования Гетманщины. Малороссийская коллегия как институт Гетманщины тоже избрала своего депутата Д. Натальина с соответствующим наказом. Составленный коллегией наказ почти дословно отображал меморандум киевского генерал-губернатора, который он предложил Екатерине ІІ в 1765 г. В наказе предусматривалось разделение Малороссийской коллегии на департаменты: военный, финансовый и юридический, а также создание провинций в зависимости от плотности населения, реорганизация чиновнического аппарата и казацкого войска, казацкой старшине (имевшей значительное влияние в администрации) предлагался статус русского дворянства и земства. Такой проект реформирования Гетманщины не устраивал элиту. Это понимал сам Румянцев, потому был готов к борьбе с украинскими делегатами на Законодательной комиссии в Москве.

Делегаты Гетманщины на Законодательной комиссии 1767 — 1768 гг. Первое заседание «Великого собрания» Законодательной комиссии открыла сама императрица Екатерина ІІ. По процедуре это Собрание должно рассмотреть русские законы и предложить соответствующему подкомитету подготовить проекты новых правовых норм. Комитет из пяти человек был обязан контролировать работу подкомитетов и координировать их деятельность с работой Великого собрания.

Процедура работы была нечеткой, а поскольку депутаты не имели представления о парламентской политической традиции, то деятельность Великого собрания Законодательной комиссии превратилась, по словам В. Сергеевича, в «совершенно безцельную читальню и говорильню». Интересно, что на вопрос генерального прокурора Вяземского: «Поскольку Российское государство — насколько это касается его законов — разделено на три части: Великороссию, Малороссию и Ливонию и каждая правится согласно своим собственным законам, необходимо ли это в будущем?» — комитет дал положительный ответ. В целом же украинские депутаты не дискутировали на заседаниях Великого собрания и только отвечали на посягательства великороссийских депутатов и представителей центральной власти на «малороссийские права».

По мнению генерал-губернатора П. Румянцева, лидером украинского дворянства был Иван Михайлович Скоропадский. И. Скоропадский был родом из наиболее выдающейся семьи Скоропадских. Его дед Иван Скоропадский был украинским гетманом (1708 — 1722 гг.), мать была дочерью гетмана Данила Апостола (1727 — 1734 гг.), отец — полковником черниговского полка. Украинский интеллектуал учился в Киево-Могилянской академии и Бреславском (Вроцлавском) университете. После завершения образования он стал генеральным есаулом. Румянцев писал о нем в письме Екатерине ІІ от 13 апреля: «Сумневаюсь толко чтобъ отъ черниговского полка выбранной депутатъ, генеральной асаулъ Скуропатской, сей наказъ принять, и по немъ ходатайствовать согласился, в разсужденіи ево известныхъ мне сентиментов, ибо при всехъ науках и в чужихъ краяхъ обращенияхъ остался в нем казакъ, в прямомъ своем лице». Киевский генерал-губернатор и далее в письмах к Екатерине ІІ характеризовал казацкого интеллектуала как «признанного патриота и любителя вольности».

В октябре 1767 г. депутат от комерц-Коллегии Сергей Меженинов предложил осуществлять всю внешнюю торговлю через Санкт-Петербургский порт. Это предложение вызвало решительный протест со стороны делегатов от Гетманщины, Слободской и Южной Украины. Депутат от Нежина Иван Костевич доказывал, что запрещение торговли через границу Малороссии является нарушением привилегий и прав «малороссийского народа», а особенно «малороссийских купцов». С подобными заявлениями выступили четверо из десяти депутатов-шляхтичей, шесть из десяти депутатов-мещан и восемь из девяти депутатов-казаков. Кроме того, 11 депутатов от Слободской и Южной Украины поддержали И. Костевича в вопросе торговых прав Гетманщины. Восприятие общественно-политической жизни через призму «малороссийских прав» в Гетманщине даже стало причиной поддержки украинских депутатов представителем русских староверов из Гетманщины Ивана Щапова, который заявлял, что его единоверцы также имеют право пользоваться установившимися «малороссийскими торговыми правами».

Следующей дискуссией, которая выявила общественно-политические взгляды украинской шляхты 60-х гг. XVIII в., стал спор, начатый казаком из Слободской Украины Андреем Алейниковым. Он осудил закрепощение крестьян в Гетманщине и Слобожанщине и выдвинул предложение запретить старшине покупать землю вместе с крестьянами или заселять ее ими. Также Алейников предложил запретить русскому дворянству покупать имения на украинских территориях, а украинцам — покупать землю с крестьянами в Великороссии. На Великом собрании Законодательной комиссии 5 ноября 1767 г. депутат от нежинского шляхетства Гаврила Божич выступил с ответом Алейникову. Он объяснил представителям слободского казачества, что «Малороссия» имеет свои особые законы. Депутат-шляхтич доказывал, что общество Гетманщины, подобно как и в европейских странах, делилось на сословия (шляхту, священнослужителей, военных — казаков, мещан и крестьян). Причем каждое сословие имело свои собственные права на землевладение. Божич ссылался на Литовский статут, указ 1727 г. о запрещении иностранцам селиться в Малороссии и указ 1728 г., по которому русским не позволялось покупать недвижимое имущество в Гетманщине.

Андрей Алейников с аргументами Ивана Божича не согласился и 17 декабря 1767 г. выступил с идеей защиты казацкого сословия в разных регионах Российской империи. По его убеждению «малороссийский народ» в Гетманщине, Слободской и Южной Украине издавна пользовался значительными правами, поэтому эти прерогативы и следует им отстаивать. Он предлагал русским Гетманщины и Слободской Украины вернуться в Россию, а украинским казакам, которые проживали на великорусских землях, — на Украину. Кроме того, украинским землевладельцам следовало запретить продавать или колонизировать земли с зависимыми крестьянами. В ответ депутат-шляхтич еще раз объяснил, что Алейников не понимает разницы между его Слободской Украиной и Гетманщиной. «Малороссия» по Божичу была отдельной страной-территорией, которая существовала в пределах Российской империи на установившихся правах, которые гарантировались польскими королями и русскими царями. Более того, депутат пообещал собрать документы-гарантии и ознакомить с ними Андрея Алейникова.

В прениях Великого собрания за региональные привилегии Лифляндии, Эстляндии и Финляндии делегат от Киева вступил в дискуссию с депутатом русского дворянства Никифором Толмачёвым за свои местные права. Украинский мещанин указывал, что магдебургское право было даровано Киеву еще польским королем Сигизмундом и подтверждено русским царем Алексеем Михайловичем в 1654 г. и потому Великое собрание не имеет права нарушать традиционный уклад. В разгар прений о привилегиях балтийского нобилитета был объявлен перерыв в работе Великого собрания Законодательной комиссии с 18 декабря 1767 г. до 18 февраля 1768 г., а место ее деятельности перенесено в Санкт-Петербург.

Начало работы Законодательной комиссии в Петербурге для украинских делегатов было похожим на предыдущее. Когда депутаты из других регионов Российской империи предлагали новые проекты правового регулирования общественной жизни, делегаты из Гетманщины доказывали, что их «малороссийские права» не нуждаются ни в каком реформировании. Когда депутат с Южной Украины Яков Козельский предложил целый ряд земельных реформ, в том числе введение норм унаследования земли, депутаты из Гетманщины выступили против этого, потому что нужно было подтвердить уже существующие в течение веков «малороссийские права». Депутат от переяславского дворянства Захарий Забила отметил, что депутация от Малороссии просит подтверждения «малоросійських правъ і свободъ». Более того, украинские делегаты, сплотившись вокруг Ивана Скоропадского, еще больше утвердились в готовности защищать свои права. Петр Румянцев в письме Екатерине ІІ от 28 февраля 1768 г. писал: «Скоропадскій всехъ протчихъ руководитель къ его несчастию по нынешнимъ многимъ выборамъ въ депутаты, и по мнимымъ своимъ к тому способностямъ возмечталъ выбраннымъ бы быть и Гетманом, конечно (ежели бы они были), ныне болше нежели прежде свои волности козачия и права оборонят и утверждать старается. Тщеславились они здесь много темъ, что за лифляндцовъ какъ едино намеренныхъ будто с ими утверждать при ихъ правахъ и волностяхъ, при чтеніи ихъ наказа генералного они все свои голосы свои подали, охраняя темъ свои собственные, и ожидая отъ нихъ взаємного соответствованія, и ежели подлинно лифлядцы одних съ ними мислей, какъ они сказываютъ, то я могу сказать, всемилостивійшая Государыня, что лифляндцов вовсе не зналъ. Готовится теперь онъ, Скоропадскій (какъ самъ отзывался), подать возражение, уничтожающее все пункты коллежского наказа».

Важно, что население Гетманщины, в первую очередь шляхетство и казачество, действительно хотело видеть Ивана Скоропадского гетманом. В июне 1768 г. казак Матвей Новак заявил: «Лишилась Малороссія прежней вольности, и запорожцы немало утеснены! А когда господинъ Скуропадский будетъ гетманомъ, но прежней вольности возстановлено не будетъ, то малоросійские козаки съ запорожцами... ударятъ на москалей, при чем съ перваго Румянцева голову снимут». Из этого же источника следует, что «въ Глухове народъ ожидаетъ пріезда господина Скоропадскаго, который пріедетъ гетманом». Но Скоропадский передал свои полномочия Павлу Римше и вернулся в Гетманщину. Он осознавал, что его проект Малороссии в пределах Российской империи не удовлетворяет центральную власть. Так, многих неженских шляхтичей, которые высказались за восстановление гетманства и казацкой администрации, осудили на смертную казнь.

В такой ситуации лидером делегации из Гетманщины стал Григорий Полетыка, который представлял лубенское шляхетство. В лубенском полку составили такой проавтономистский наказ, что делегат-полковник Антон Крыжанивский не осмелился представить его на Законодательной комиссии. Лубенская шляхта решила послать вместо казацкого полковника украинского интеллектуала, подданного Российской империи и владельца имений на Лубенщине Григория Полетику.

Его первой акцией как руководителя депутатов Гетманщины стал ответ на наказ Малороссийской коллегии под названием «Возраженіе депутата Григория Полетики на наставления Малороссийской коллегіи господину же депутату Дмитрию Натальину». Полетика охарактеризовал договоры, по которым Украина перешла под протекцию московского царя, и перечислил 10 выгод, которые получила вследствие этого Россия. Поэтому, по мнению казацкого интеллектуала, это противоречило попыткам по приказу Малороссийской коллегии «ввести въ Малую Россию такія учрежденія, которыя правамъ и вольностямъ оныя во всемъ противны, и темъ нарушить святость договоровъ...»

Когда 21 августа 1768 г. Великое собрание начало обсуждение новой редакции 43 статьи о «Правах дворянства», Григорий Полетика имел готовый меморандум относительно прав малороссийского дворянства. Полетика доказывал, что права русского дворянства имеют отношение к нобилитету Великороссии и предложил подтвердить установившиеся права шляхетства Гетманщины или включить в общеимперский законопроект «права малоросійського шляхетства». На следующей сессии Великого собрания выступил Максим Тимофеев от выборных казаков Гетманщины и настаивал на том, что цари гарантировали «права» не только шляхте, но и «малороссійскому казацкому войску». Характерно, что отстаивание делегацией Гетманщины своих интересов, подтолкнуло депутатов из Ливонии, Эстляндии, Финляндии и Смоленска к более решительной деятельности в защиту своих региональных прав.

9 сентября 1768 г., после заседаний Великого собрания Законодательной комиссии, на которых рассматривались исключительно вопросы статуса нобилитета автономных регионов Российской империи, председательствующий генерал Бибиков зачитал заявление, согласно которому депутаты из Ливонии, Эстляндии, Финляндии, Малороссии и Смоленска превысили свои полномочия, в связи с чем их предложения не будут приниматься во внимание. Поскольку права сословий Гетманщины уже не подлежали обсуждению, украинские депутаты подали петицию от «шляхти, козаків і міщан» непосредственно императрице. В этом документе перечислялись выгоды Российской империи от союза Москвы с Гетманщиной и высказывалась просьба подтвердить «навечно» украинские права и свободы. По мнению З. Когута, в то время Полетика написал знаменитое «Историческое известие...»

В отличие от Ивана Скоропадского, Григорий Полетика в своих речах и петициях считал целесообразным возродить административную, юридическую и социальную практику жизни Украины до восстания Богдана Хмельницкого. Поскольку упадок Гетманщины, по мнению украинского интеллектуала, произошел из-за узурпации законодательной и судебной власти военными, то есть казацкой администрацией, то «поправлением» отчизны должно стать разъединение гражданской, военной и судебной власти. По Полетике, регулярные сеймы были законодательными органами власти, шляхетские и магистратские суды относились к судебной власти. Сторонник казацкой автономии не видел нужды в иностранной модели для украинских городов, если можно было подтвердить магдебургское право и городскую автономию. Он также не соглашался с заменой казацкой старшины регулярными армейскими офицерами. По его мнению, лучше было бы отобрать казацких старшин с достаточным военным опытом.

Наказы Законодательной комиссии (1767 — 1768 гг.) и работа в ней депутатов Гетманщины засвидетельствовали, что украинская элита XVIII в. представляла свою «отчизну» как отдельную автономную часть Российской империи. Границы этой отдельности понимали по-разному. Общим было то, что Гетманщина и ее сословия, в первую очередь «малоросійське шляхетство», имели особые права. Это стало следствием исторических привилегий, договоров, «статтей Богдана Хмельницкого», каковые интеллектуалы Гетманщины считали юридическими документами и потому их так рьяно придерживались.