Заточение Главного Атамана

Искренний патриот Украины, идейный социал-демократ и не лишенный личных амбиций С. Петлюра во время Гетманата (29 апреля — 14 декабря 1918 г.) занимал скромную, казалось бы, должность главы Союза земств Украины и был не только политическим противником П. Скоропадского, но и его идеологическим, мировоззренческим и социальным антагонистом.

Подготовительную работу ради свержения гетманского режима украинские социалисты не прекращали практически с первых дней установления Гетманата. Она осуществлялась в нескольких направлениях одновременно: политическом — консолидация оппозиционных социалистических партий в едином союзе (координационном центре), каким сначала был Украинский национально-государственный союз (УНГС), а затем (с августа 1918 г.) — Украинский национальный союз (УНС) в сочетании с массовой агитацией; общественном — работа с земскими и разного рода профессиональными организациями; экономическом — организация забастовок и, одновременно, привлечение средств через кооперативную сеть; военном — накопление оружия, организация восстаний, создание атаманских отрядов и привлечение военно-командного состава (среди сечевиков, запорожцев и т.п.); внешнем — налаживание контактов и поиск поддержки у российских большевиков (в частности через глав делегации РСФСР на переговорах о мире Д. Мануильского и Х. Раковского) и у немцев (среди представителей немецких социалистических партий в Рейхстаге, немецкого Оберкомандо в Киеве и, впоследствии, немецких и австрийских солдатских комитетов и командования в Украине) и т.п. Только на рубеже лета-осени 1918 г. едва стихли локальные восстания крестьян, как с октября волнения народа опять начали нарастать. С середины сентября 1918 г. среди отдельных руководителей левых украинских партий вызревают планы свергнуть гетманский режим насильственным путем.

С. Петлюра не был в стороне от этой подготовительной работы до времени активизации и начала запуска механизма свержения гетманства, даже больше — еще до своего ареста успел создать и наладить четкую деятельность широкой и плодотворной сети радикального подполья, которая и после его изоляции в камере продолжала функционировать и, словно маховик, набирала обороты и мощь.

Именно через земские учреждения С. Петлюра стремился распространить свои идеи на украинских мелких и средних крестьян, тогда как П. Скоропадский, несмотря на громкие заявления о расположении к средним хлеборобам-собственникам, оставался в окружении по большей части русофильски настроенных крупных землевладельцев, т.н. «батюшковцев» (российских националистов) и космополитического «Протофиса» (Союза промышленности, торговли, финансов и сельского хозяйства Украины). Следовательно, становится очевидно насколько недальновидным и устаревшим, учитывая эпохальные революционные, социальные, национальные и другого рода изломы в государственных и экономических моделях, общественном и личном сознании, был подход П. Скоропадского к выбору социальной базы для своего режима; насколько громоздкой и неповоротливой была бюрократическая рутина нового государства старой модели, которая не в состоянии была в ограниченный срок не только осуществить даже те отдельные превращения, которые были задуманы ее главой, но и пропагандировать благие намерения гетманской власти; насколько государственный механизм Гетманата не успевал за круговертью исторического момента. Вместе с тем С. Петлюра проявил тогда (в 1918 г.) такой запал в своей деятельности, самоотверженность и организаторские способности, что даже его воинственный оппонент — начальник Штаба гетмана Б. Стеллецкий — начал относиться с уважением к этому чуждому ему по убеждениям социалисту, революционеру и самостийнику, а впоследствии даже выразил мнение, что С. Петлюра «значительно превзошел Скоропадского своим организаторским талантом, и можно только искренне пожалеть, что не он в то время был Гетманом».

Пользуясь своей должностью и определенной изолированностью от суетной киевской жизни, С. Петлюра и другие социалисты направляли свою деятельность на объединение под своим влиянием провинциального духовенства, сельского учительства и кооперации. Кроме идеологии и пропаганды, не оставались в стороне практический и материальный аспекты. С помощью соратников и сторонников была активизирована работа созданного год назад нового союза сельских кооперативов — «Днепросоюза», который до конца 1918 г. увеличил свои оборотные капиталы с 5 млн. крб. (в январе 1918 г.) до 70 млн. крб., вкладывая их в разные отрасли народного хозяйства, в частности в торговую, промышленную (крупную мыловарню с годовой продукцией около 200 тыс. пудов в с. Куреневка под Киевом, фабрику обуви в столице, которая производила 100 тыс. пар в месяц, фабрики белья, трикотажа и т.п.). Именно «Днепросоюз», по сведениям собственного Штаба гетмана, летом-осенью 1918 г. стал главным материальным донором социалистической оппозиции, своего рода ее неофициальным «министерством финансов».

Под контролем украинских социалистов находился и другой финансовый центр украинской кооперации с филиалами во всех больших городах страны — Украинский Народный Кооперативный банк (Украинбанк). Организатором этой центральной финансовой институции отечественной кооперации (середина 1917 г.) и главой ее правления был известный украинский правительственный чиновник, первый генеральный секретарь финансовых дел УНР Х. Барановский. Третьим, сельскохозяйственным, «китом» украинского кооперативного движения был Первый Всеукраинский сельскохозяйственный кооперативный союз (сокращенно — «Централ»), который был создан в январе 1918 года. Организатором и главой Совета «Централа» был известный социалист и правительственный деятель УНР К. Мациевич. Эти и меньшие кооперативные учреждения имели широкую сеть филиалов по всей территории Украины, главное — в ее глубинке, а также мобильные и популярные в провинции печатные органы. Достаточно отметить, что при Гетманате только в потребительской кооперации были задействованы около 4 млн. членов (почти 11,5% населения тогдашнего Украинского Государства), которые были объединены в 15 тысяч кооперативных обществ. В этом году в Украине действовали 22 тысячи кооперативных обществ, которые охватывали 60% населения, объединенных в 253 окружных союза разных типов и степеней.

Многочисленные агенты таких кооперативов были по совместительству и связными украинской социалистической оппозиции. Только те села, которые на своих сходах принимали украинские социалистические доктрины, получали кооперативную помощь, которая действительно благоприятствовала населению. Таким образом священник, учитель и кооперативы стали тремя союзниками С. Петлюры, действия которых он координировал через Союз земств и благодаря которым, как сознавался начальник гетманского Штаба, «все его [Петлюры] распоряжения из центра доходили до народных масс намного быстрее и точнее, чем распоряжения Скоропадского через его бюрократический аппарат. Так же и обратно, Петлюра через те же организации получал значительно более точную и полную информацию о настроениях на местах». Следовательно, наладив и укрепив такую подпольную сеть, проводники украинского революционного социалистического движения начали подготовку к формированию центрального правления, которое должно было бы сменить правительство П. Скоропадского. В то время как кадетское правительство гетмана теряло кучу драгоценного времени в бесконечных спорах о принципах организации власти, о формальных штатах учреждений, сенат и т.п., С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Шаповал с соратниками по партии (левые эсдеки и эсеры) и в сотрудничестве с Крестьянским союзом на практике создавали теневые структуры оппозиционной власти по всей стране, которые готовили выступления против режима. Время от времени назначались подпольные съезды партийных ячеек и тайные совещания влиятельных местных деятелей, которые собирались в разных уголках страны или в окрестностях Киева (как то под Винницей или на даче у В. Винниченко под Каневом), местные земские собрания или кооперативные съезды и т.п.).

Особый отдел собственного Штаба гетмана осуществлял тотальную слежку и анализ деятельности не только всяческого рода и направлений партий и организаций, но и государственных служащих высшего правительственного и военного ранга и иностранных агентов. Впоследствии, уже в эмиграции, один из начальников Штаба гетмана Б. Стеллецкий признал, что этот отдел в действительности представлял собой «тайную полицию и разведку политического характера». Особый отдел собственного Штаба гетмана имел большие или меньшие сведения об этих собраниях и осуществлял аресты социалистических активистов, однако пример с освобождением из-под стражи по личному приказу гетмана В. Винниченко, который был арестован с доказательными бумагами, значительно подорвал запал офицеров и агентуры Особого отдела.

Однако в июле 1918 г. агенты доложили, что С. Петлюра, очевидно через немецкого посла в Украине А. фон Мумма, вошел в контакт с автором гетманского переворота майором немецкого Оберкомандо Гассе и предложил ему организовать новый переворот — социалистический. Предусматривалось свергнуть кадетское правительство Ф. Лизогуба и вместо него поставить национал-самостийницкое социалистическое, которое бы больше отвечало желаниям немецкого Рейхстага (в котором весомую роль играли социалистические фракции). Предусматривалось, что Совет министров будет сформирован из представителей национально-социалистических партий, а гетман, если того пожелали бы немцы, мог остаться, но только номинальным главой государства, без рычагов влияния и с сугубо представительскими полномочиями. Переворот предусматривалось осуществить абсолютно мирным путем, то есть в назначенное время арестовать всех министров у себя дома, а затем объявить список новых министров.

Узнав о таком, П. Скоропадский не хотел в это верить, поскольку был совершенно уверен в прочности своего положения и считал С. Петлюру слишком ничтожным человеком. Впрочем, через несколько дней такие же сведения получил и глава Совета министров Ф. Лизогуб. Как оказалось, до переворота оставалось трое суток. Только теперь П. Скоропадский решил принять энергичные превентивные мери и приказал начальнику своего Штаба, по согласованию с немецким командованием в Украине, провести аресты всех глав украинского самостийницкого социалистического движения.

Было решено осуществить аресты ряда ведущих деятелей крайних левых украинских социалистических партий, в том числе и С. Петлюры, а для уравновешивания политической огласки (успокоения общественного мнения) — арестовать на непродолжительное время и нескольких правых пророссийских деятелей (Гижицкого, Кумбарта идр.). При этом гетман собственноручно составил список социалистов, которые подлежали аресту (около 20 человек). С этим списком начальник Штаба гетмана Б. Стеллецкий прибыл к начальнику политического отдела немецкого оккупационного командования, которому и изложил решение П. Скоропадского. По поводу ареста украинских социалистических лидеров немцы не отрицали и даже проявили готовность посодействовать этому, однако заявили категорическое несогласие с такими же мероприятиями относительно правых русских элементов. И все же, после уверений, что задержание правых осуществляется только с целью ослабить впечатление от ареста левых самостийников, было дано согласие, но с условием не привлечения к таким акциям немцев. При этом во время обсуждения списка подлежащих аресту людей начальник немецкого военного политотдела добавил к нему еще нескольких, неизвестных начальнику гетманского Штаба человек. Аресты состоялись в ночь на 27 июля 1918 г. Были задержаны С. Петлюра, Н. Порш, Ю. Капкан и др.

С. Петлюра воспринял свой арест спокойно, сказав, что давно его ждал. Предусматривая такое развитие событий, он предварительно спрятал или уничтожил компрометирующие его бумаги. Арест крайних левых одновременно с крайними правыми был воспринят общественностью с полным удивлением. Все оказались сбитыми с толку, делались невероятные предположения, искались логические связи и даже Д. Дорошенко не выразил несогласия. Следовательно, цель была достигнута и, как отмечал Б. Стеллецкий, «Петлюра — этот рычаг украинства, был лишен воли».

Однако такой поспешный арест С. Петлюры, на которого не было никакой весомой доказательной базы, выдвинул перед властью гетмана другой вопрос: что с ним делать дальше? Начальник Штаба П. Скоропадского вспоминал, что предусматривались два пути решения проблемы: 1) С. Петлюра в тюрьме мог преждевременно умереть, однако это было бы слишком грубо и никто этому не поверил бы; 2) С. Петлюра мог быть выслан за пределы Украинского Государства. Однако П. Скоропадский, «с присущей ему нерешительностью и стремлением все делать по-петербуржски», остановился на третьем решении: он приказал передать все дело Петлюры министру юстиции А. Романову, очевидно, считая, что тот найдет в действиях одного из проводников украинских социал-демократов состав преступления. Но Романов представил заключение, что не обнаружил преступной деятельности С. Петлюры, а судить его только на основании агентурных данных было невозможно. Следовательно, С. Петлюра продолжал содержаться в заточении без выдвинутого против него обвинения.

Между тем 3 ноября 1918 г. в Германии началась революция, а уже 9 ноября Германия была провозглашена республикой, император Вильгельм ІІ бежал в Нидерланды. Поражение Центральных государств добавило вдохновения и решительности мятежникам. Ведь, как отмечал один из руководителей их ядра Н. Шаповал, выступление с оружием готовилось ими давно и, готовя такое восстание, они только «ждали удобного времени. Это удобное время пришло — упадок немецких фронтов». Дальше Н. Шаповал удостоверяет, что, несмотря на решительность выступить против гетманского режима, заговорщики активно использовали военно-политическое положение тогдашней Германии и в другом направлении. Они предварительно тайно отправили в Берлин своих посланцев (полковника Шерстобита и социал-демократа П. Бензю), чтобы они там вошли в сношения с немецкой социал-демократией, которая имела мощное влияние в Рейхстаге, которая бы «энергично выступила против немецкого режима на Украине и требовала выведения отделений немецких войск». Вскоре это давление на немецкое военное командование в Украине будет осуществлено, в том числе и относительно заключенных социалистов, в частности С. Петлюры.

Думаю, что и С. Петлюра, который принадлежал к УСДРП, хотя и находился в тюрьме, был сторонником силового решения вопроса власти (а следовательно, и проблемы социального и политического развития Украины) и не только знал о таких намерениях, но и в свое время (до ареста) настойчиво готовил почву для переворота, о чем будет идти речь ниже. Считаю также, что само заключение помешало ему лично возглавить подготовку к вооруженному выступлению против гетманского режима и подтверждение этому — его подпольная работа во главе Земского союза, позиция войсковиков (в частности Сечевых стрелков) относительно его заочного включения в состав Директории* и практическое общее руководство республиканскими силами в ноябре — декабре 1918 г. и т.п.

11 ноября 1918 г. Германия была объявлена республикой. В новой ситуации увеличивается и давление на П. Скоропадского как с внутренней стороны, так и с внешней. Именно тогда глава Украинского Государства получил от посла в Берлине Ф. Штейнгеля подробный отчет о революции в Германии и прокламации УНС о созыве на 17 ноября Украинского национального конгресса. В новых условиях П. Скоропадский, очевидно из-за давления социалистов-министров реформированного на короткое время правительства Ф. Лизогуба, которое через несколько дней упадет, освобождает из тюрем известных деятелей оппозиции Н. Порша, Ю. Капкана и др.

Сложнее ситуация оказалась с положением С. Петлюры, который без выдвижения обвинения содержался в Лукьяновской тюрьме Киева еще с 27 июля. С требованием о его освобождении к П. Скоропадскому неоднократно обращались не только многочисленные общественные деятели, но и члены гетманского правительства Д. Дорошенко, Н. Василенко, А. Греков и даже генеральный писарь И. Полтавец-Остряница, которые постоянно напоминали гетману, что нечестно удерживать в тюрьме человека месяцами, не выдвигая ему никаких обвинений. Однако гетман каждый раз требовал от своего начальника Штаба найти эти обвинения. На это Б. Стеллецкий каждый раз докладывал, что таких в его распоряжении нет, поскольку С. Петлюра не преступник, а только враг. Тем не менее, несмотря на давление со стороны немцев, социалистов и гетманских правительственных чиновников, Б. Стеллецкий был твердым противником освобождения С. Петлюры, потому что ему, как он сам вспоминал, «пришлось оставить свою должность из-за нежелания покориться требованию освобождения Петлюры».

В конце концов друзья С. Петлюры завязали отношения с немецкими социалистическими кругами в Рейхстаге и смогли их убедить, что тот был заточен лишь из-за того, что был социалистом, а гетман является представителем правых элементов. В этом направлении активно использовались и масонские связи С. Петлюры. Следовательно, из Берлина, особенно после революции, было осуществлено настолько сильное давление на немецкое военное командование в Украине, что вопрос о С. Петлюре был выдвинут ультимативно и поставлен ребром.

Прежний государственный секретарь Гетманата Н. Могилянский свидетельствовал, что в его распоряжении было письмо от П. Скоропадского (конец 1919 г.), в котором тот писал, что «вынужден был освободить Петлюру по настоянию немцев, которые угрожали в противном случайные освободить его силой». Этот факт угрозы немцев освободить узника собственными силами подтверждал и давний близкий товарищ П. Скоропадского герцог С. Лейхтенбергский, а также прежний гетманский министр иностранных дел Д. Дорошенко. Кроме того, Д. Дорошенко, уже в эмиграции в Германии в разговоре со своим секретарем И. Калиновичем, свидетельствовал и о том, что гетманскому правительству было известно о неотвратимости восстания против гетмана. «Мы знали, что Винниченко ведет работу по линии социалистической и как удастся восстание, то будет «капитуляция» перед большевиками. Знали мы, — добавил он, — что независимо от того выпустят или не выпустят С. Петлюру — восстание будет». В конце концов 12 (9-го по ст. ст.) ноября 1918 г. по приказу гетмана министр юстиции А. Вязлов освобождает С. Петлюру под «слово чести», что тот не будет принимать участие в восстании. Следовательно, С. Петлюра, который содержался в тюрьме почти 4 месяца (с 27 июля по 12 ноября 1918 г.), был освобожден в канун противогетманского выступления Директории и Сечевых стрелков по категорическому требованию немцев.

* Как известно из последующего развития событий, после свержения Гетманата и провозглашения УНР, Директория сконцентрировала всю полноту власти в своих руках (вскоре это были руки уже трех человек). Через недолгое время властью единолично стал распоряжаться главный атаман С. Петлюра, который был непосредственным руководителем переворота.